Принц полуночи - Кинсейл Лаура - Страница 34

— Я не понимаю, почему он так тяжело переносит качку, — проговорила она, гладя его лоб. — Не понимаю, что это за болезнь. Конечно, все зависит от выносливости…

Капитан хмыкнул.

— Это красиво звучит — про выносливость. Вы образованный молодой джентльмен, да? — он поглядел на руку Ли и затем улыбнулся: — Вы его «приятельница»?

Ли перестала гладить лоб Сеньора. Тот перевернулся на бок с тяжелым стоном.

— Живи и давай жить другим — так я считаю! Может быть, мне и самому понравился бы симпатичный мальчишка — как знать! — Капитан поднял локон, упавший ей на ухо. — Мне нравится нежная кожа, да уж.

Ли дотронулась до рукоятки кинжала, спрятанного под курткой. Но не успела его достать, как Сеньор сделал резкое неожиданное движение. Капитан никак не ожидал от больного пассажира такой прыти. Он не успел увернуться и был крепко схвачен за полы куртки.

— Мое! — прорычал Сеньор, и голос его был хриплым и ужасным, он с трудом выговорил слово в перерыве между тяжелыми вздохами. Он приподнялся на койке, зубы его белели в полутьме каюты, он тряс капитана за лацканы жилета. Пуговица отлетела и упала на пол.

— Успокойтесь, — произнес капитан, — вы больны.

— Но я не мертв, — прохрипел Сеньор. Капитан с улыбкой освободился от его хватки. — А вообще-то вы уже близки к этому.

— Не трогать… — сказал Сеньор, стуча зубами, глаза его закрылись. — Я… вырву твое сердце…

— О, у меня крепкие нервишки, — с ухмылкой и без злости произнес капитан, опускаясь на колени, чтобы найти пуговицу. — У меня все равно нет времени на всякие пустяки. Уже показался Клифф Энд. — Он выпрямился и положил треснувшую пуговицу в карман жилета. — Я больше к вам не ходок. Вы — дружки, и ступайте на берег вместе со своим цирковым зверем как можно быстрее.

Когда они наконец сошли на берег, С.Т. упал на колени и наклонился к земле. Он слышал голоса вокруг себя: тихие перекликания контрабандистов, объяснения Ли относительно Немо и их багажа; слышал, как волны бьются о галечный берег. Кто-то бросил рядом с ним два меча — он услышал звон металла о камни, — но не мог сделать над собой усилие и повернуть голову.

Ему хотелось одного: оставаться как можно дольше недвижным. Как чудесно было ощущать землю. Земля его спасла. Он благодарно прижался лбом к холодному камню.

Над головой его зазвучал тихий голос:

— Монсеньор, говорят, здесь есть телега. С нашим багажом мы сможем доехать до города. Он попытался сосредоточиться на ее словах:

— Город, — сумел выговорить он. — Что за город?

— Мы высадились неподалеку от Рай.

Он вытянулся на берегу, не обращая внимания на гальку, больно давившую ему на грудь.

— Дай мне поспать, — пробормотал он.

— Они уедут без нас, монсеньор. Они не станут терять время из-за нас…

— Солнышко, — он с трудом подбирал слова. — Я не могу… не могу поехать на этой тележке.

С трудом до него доходило, что он сказал что-то не то. Сейчас она оставит его: она ведь не хотела, чтобы он с ней ехал, а двинуться с места у него просто не было сил. Она просто доставит его. Бессильный дурак, лежащий лицом на земле и не способный даже подняться.

Он попал в ловушку здесь, в Англии. Ничто не заставит его вновь ступить на борт корабля. Ничто. Помоги ему Господь, но сначала он окажется в Тайберне.

— Черт тебя подери, — сказала она тихо. — Я не хочу ждать.

«Черт меня подери, — подумал он тупо и обхватил руками английские камни, ровные и круглые. — Что я здесь делаю?»

Вокруг него раздавался шум, но он не мог сосредоточиться на этом. Слышал, как хрустела галька под башмаками контрабандистов, фырканье коней, чувствовал дуновение морского бриза. Очнувшись однажды, он услышал звуки где-то вдали, когда он очнулся во второй раз — все смолкло. Только мелкие волны бились о береговые камни.

На горизонте, как одинокий фонарь, горела звезда. Он сощурился, пытаясь что-нибудь разглядеть, но сон овладел им, и он провалился куда-то.

Когда он открыл глаза, солнце еще только вставало, было почти темно, но он сумел рассмотреть очертания клетки Немо. Волк стоял внутри и глядел на него.

Значит, она оставила Немо — по крайней мере, это было неудивительно. Волк, красная цена которому несколько крон, может в лучшем случае пригодиться бродячей ярмарке, — он еще более бесполезен, чем побитый судьбой бродяга.

С.Т. лежал, щека на руке, — и ни о чем не думал. Вдали, где кончался берег, где сходились перламутрово-серые небо и и море, виднелся мыс. Был отлив. Черноголовая морская птица прыгала по камням, ярко белея на фоне темных камней. С трудом он поднял голову. Сосредоточился на дальней скале и приподнялся на руках.

Немо завыл. Он уперся передними лапами на прутья клетки.

— Успокойся, — пробормотал С.Т. — Не рычи.

Он сел на камни и не ощутил никаких следов болезни. Казалось очень странным, что после столь страшного путешествия через Канал, голова его осталась ясной. Он поднялся на ноги — обычно это приводило к головокружению. На этот раз все было в порядке. В сравнении с тем ужасом, что он пережил, мир, вдруг предстал блаженно неподвижным.

Утренняя прохлада пробирала. Он прислушался к звукам моря: издали донесся нарастающий шум прибоя. Он огляделся в поисках плаща — и увидел, что, оперевшись спиной о валун, сидела Ли.

Она не спала. Она наблюдала за ним — колени подтянуты к подбородку, подбородок на скрещенных руках. Ее шляпа лежала рядом на камнях. Она не улыбнулась, не сказала «доброе утро» — она и всегда-то не была склонна к подобным любезностям, — а сейчас она сидела и злобно на него смотрела.

— Что дальше? — спросила она.

Ее темные волосы разметались по плечам. Свет зари смягчал резкие очертания и окрашивал лицо в розовато-кремовые тона.

Он не мог сдержать улыбки:

— Ты ждала меня?

Она перевела взгляд на море и ничего не ответила. Потом пожала плечами.

— У тебя есть деньги.

Он сделал вид, что не расслышал. Ему вспомнилось, как посреди движущегося кошмара на борту корабля он слышал успокоительно-мягкий голос и ощущал нежные, душистые прикосновения.

Она поднялась и направилась к нему:

— Что мы теперь будем делать?

Возможно, вопрос этот подчеркивал уважение к нему, а скорее, в нем содержалась насмешка и вызов. Он сделал вид, что поверил первому и убежденно сказал:

— Отправимся в путь. Мы найдем транспорт. Доедем до Лондона.

Брови ее взметнулись:

— Лондон!

Немо поскребся о клетку и завыл. С.Т. подошел к нему и открыл замок. Волк выскочил наружу, радостно приветствуя его, затем подбежал к подножию скалы и начал обследовать новую территорию.

— Это слишком опасно, — сказала она. — Что, если тебя узнают?

Он фыркнул:

— О, вряд ли кто-нибудь донесет на меня за каких-то три фунта. Это меня не волнует, миледи. — Он поднял шпаги и приторочил одну к бедру. — Я думаю, что вскоре прослыву богатым чудаком, путешествующим в свое удовольствие. — Он оглядел море и небо, удобно оперся о другую шпагу, как если бы это была красивая трость. — Хочу посмотреть на птиц.

— А как же Немо?

— Немо? — Он взял в руки воображаемый лорнет и поглядел на Ли сквозь воображаемые стекла: — Вы имеете в виду этого живописного зверя? Он просто чудовище, а? Наполовину русского происхождения. Вы разве не знаете, цари охотятся с ними. — Он свистнул, и Немо подбежал к нему, игриво прильнул к ногам; легкое движение хозяйской руки заставило его улечься на землю, радостно подвывая. С.Т. вытащил из-за воображаемого манжета носовой платок и затейливо высморкался. — Может быть, хотите его погладить? Он вполне безобиден. Даже несколько стесняется леди.

— Никто не клюнет на это. Все это какая-то чушь.

Он опустил руку.

— Ну, если ты можешь изображать мужчину, то я, наверное, сойду за чудака.

— А кем же мне еще прикажешь быть? Твоим «приятелем»?

Опираясь на шпагу, он в упор поглядел на нее:

— Ты знаешь, Солнышко, что это такое?

— Ну, я не такая уж глупышка, — она беззаботно махнула рукой. — Капитан понял, что я твоя любовница.