Принц полуночи - Кинсейл Лаура - Страница 16

Вой был не похож ни на что, когда-либо слышанное ею в жизни, в той прежней безмятежной, уютной жизни, но всем своим существом она узнала его. Вой усиливался, приближаясь.

Обитатели комнаты, казалось, окоченели закрыв глаза и опираясь на дверь. Ли слушала жуткий оркестр, сверхъестественные звуки которого заполняли воздух, и в них растворялись крики ужаса и удивления, доносящиеся снизу.

Дверь, задрожала, вибрируя от топота ног на лестнице. Вой смолк.

— Diable [36], — пробормотал граф.

Ручка двери повернулась. Ли отступила, надеясь выскользнуть в суматохе и убежать. Дверь медленно распахнулась внутрь комнаты.

Из полумрака коридора на них смотрели глаза волка, и пламя свечей отражалось в них огнем.

— Jesu Christ [37], — воскликнул Мазан.

При этих словах низкое утробное ворчание волка взорвалось резким рыком. Зверь чуть присел, шерсть на загривке его стала дыбом, и он скользнул взглядом по присутствующим, обнажив белоснежные клыки. Рядом с огромным волком, наполовину в тени, стоял человек. В отблеске пламени свечи его волосы отливали тусклым цветом золота. Шпага грациозно описала дугу.

— Месье де Сад, — сказал он тихо. — Вы, конечно, очень забавны с таким выражением лица, но я бы посоветовал опустить глаза.

— Что? — задохнувшись, спросил человек, назвавший себя графом де Мазаном.

— Я не жажду вашей крови, — сказал Сеньор по-прежнему спокойно. — Это очень великодушно с моей стороны, не правда ли? Но мой друг еще не окончательно контролирует свои эмоции при виде этого зрелища. — Шпага плавно и быстро опустилась острием к полу. — Он искренне считает, что ему вас следует убить от моего имени. Опустите голову — медленно, пожалуйста, так вы будете в большей безопасности.

Аристократ повиновался, неровно дыша. Волк продолжал ворчать и даже сделал шаг вперед. Он стоял в зловещей позе, поставив одну огромную лапу на деревянный пол спальни. Зубы его блестели — гораздо более острые, чем зубы собаки.

— Avec soin [38], — приказал Сеньор на простом и понятном французском. — Ли, развяжите девушку. — Затем он добавил по-английски: — Чтобы она не подняла шуму, лучше сперва заткните ей рот вон той тряпкой. Ни в коем случае не позволяйте ей кричать.

Ли повиновалась, шепотом пытаясь приободрить испуганную служанку. С постели, на которой служанка лежала, она не видела волка, но могла слышать его. Слезы катились у нее по щекам, и скоро тряпка стала мокрой. Ли пришлось силой поднять ее с кровати, но, как только служанка увидела волка, толстые ноги ее снова подкосились.

— Вставай, — шепотом приказывала ей Ли, — вставай же, глупая девчонка!

Служанка застонала и всей тяжестью навалилась на Ли. Та покачнулась, но сумела, хотя и с трудом, устоять, не уронить этот груз, — с нетерпением глядя на Сеньора.

Он покачал головой.

— Вы, девицы, нарочно выбираете самое неподходящее время, чтобы падать в обморок. — Он чуть улыбнулся. — Что ты хочешь, Солнышко? Спасем ее или оставим здесь?

Ли отступила назад.

— Оставим здесь, — сказала она. Ноги служанки внезапно крепли, когда она лишилась опоры. Голос ее, приглушенный кляпом, произнес с силой:

— Non[39], — и она стала шарить вокруг себя, за что бы схватиться.

Волк шевельнулся, метнулся вперед, злобно щелкнул зубами возле ближайшей жертвы — маркиза. У того вырвалось проклятие, а служанка в ужасе взвизгнула. Волк скользнул обратной словно приготовился к прыжку. Девушка судорожно схватилась за Ли.

— Тогда стой, — сказала Ли. — Стой и делай, что тебе велят.

— Oui, madam! Mais oui! [40] — раздался сдавленный крик. Девушка вцепилась в Ли.

Ли взглянула на Сеньора в ожидании распоряжений.

Он переступил через порог, и свет свечей теперь полностью освещал его, отражаясь холодным оранжевым пламенем на волосах и длинных ресницах. Волк тоже шевельнулся и вдруг метнулся вперед — к маркизу и его камердинеру, заставив их отступить к камину. Сеньор кивнул Ли, та, схватив сумку, подтолкнула служанку к двери, дорога к которой была свободна.

Спускаясь по лестнице, Ли по-прежнему подталкивала девушку вперед. Но здесь fille de chambre [41] не стала терять зря времени — едва Ли успела коснуться перил, как та сбежала по ступенькам и скрылась. Из комнаты за спиной Ли раздался злобный рык. Она обернулась и увидела, как в освещенном проеме появился Сеньор и, подняв в приветствии шпагу, поклонился оставшимся.

— Bonne nuit [42], месье де Сад, — сказал он весело. — Желаю вам приятных сновидений.

Маркиз выругался. Волк выскользнул из комнаты, шарахнулся в сторону от Ли и тяжелой поступью загрохотал по ступеням.

— Пошли, — сказал Сеньор по-английски, поворачиваясь к ней и снимая шляпу со стойки перил. Она последовала за ним вниз по лестнице через комнату. На первом этаже, даже не удостаивая взглядом хозяина гостиницы и его супругу, которые, сжавшись от страха, стояли за кушеткой. Волк тоже не обратил на них внимания, бесшумно исчезнув в темноте. Но Сеньор остановился, вежливо извинился перед онемевшей от ужаса четой, и тут заметил поднос, который они приготовили, чтобы подать наверх — хлеб, салат и три еще теплых каплуна. Он завязал всю еду в салфетку, положил узел в сумку Ли и добавил сверху еще бутылку вина и пузырек салатного масла. Заверив хозяев, что милорд маркиз заплатит за все, он перекинул ручку сумки через плечо и вежливо попрощался, а затем, взяв Ли за руку, вывел ее вслед за собой на улицу.

То, как он сжимал ее руку, пока они шли через двор, говорило о страшном напряжении, в котором он находился. Не останавливаясь, он запрокинул голову и издал клич, и это прозвучало как дикая песнь победы.

Со всех сторон раздался ответный волчий хор, серенада возбуждения, восторга и поддержки. Волк Сеньора носился большими кругами вокруг них, то и дело останавливаясь, чтобы завыть, высоко вытянув морду. Затем, забежав сзади, но так, чтобы держаться подальше от Ли, он подпрыгнул, поставил огромные лапы на плечи хозяину и вновь умчался вперед, растворившись среди темных деревьев.

Хор смолк так же внезапно, как и возник, словно подчинившись невидимому дирижеру. Сеньор держал Ли под локоть, ведя ее по дороге сквозь лунный свет и тени.

— Это Немо? — спросила она.

— Конечно, — сказал он. В голосе его звучало ликование.

— Где он был?

Он взглянул на нее. Света как раз хватило, чтобы разглядеть выражение ее глаз.

— Со своими сородичами, мисс Страхан. Разве вы их не слышали? — Шаг его удлинился. Он все еще нес шляпу в руке. Она переливалась серебром, когда он двигался.

Несколько минут они шли в молчании. Внезапно он споткнулся о что-то, и, так как он все еще держал ее за руку, оба чуть не упали.

Он выругался. Она покрепче расставила ноги, чтобы помочь ему обрести равновесие. Он отпустил ее.

— Извините, — сказал он сухо.

Ли протянула руку и схватила его за рукав рубашки, когда он, покачиваясь, сделал еще шаг вперед. Ничего не говоря, она положила снова его руку на свою — молчаливое предложение помощи.

— Со мной произошел несчастный случай, — сказал он с усилием. — Иногда я теряю равновесие. Бываю не очень ловким. — Он не поднимал глаз. — Сегодня — трудный день.

— Обопритесь, пожалуйста…

Он медленно поднял голову, и она взглянула ему в лицо. Лунный свет превратил золотые искры в его волосах в изморозь, очертив его черты смолью и серебром.

— Мне это безразлично, — сказала она. — Я привыкла.

— Спасибо. — Он убрал свою руку. — Я не нуждаюсь в помощи.

Глупый человек. Гордый и нелепый.