Принц полуночи - Кинсейл Лаура - Страница 15

Она готова была использовать все: мужское влечение, беззащитность перед ее красотой, любой обман — лишь бы заставить помогать себе. Так поступает охотник, подсовывая приманку для голодного зверя. Но когда он, споткнувшись, оперся на ее плечо, и она увидела его красивое лицо, полное гордости и страдания, она поняла истинную глубину его страсти.

Она почувствовала в нем ожидание. Конечно она и рассчитывала расплатиться собой за достижение цели, она решила это давно для себя, но только этой готовности здесь было мало. Такой горящий взгляд требовал большего.

И поэтому она оставила его, воспользовавшись первым удобным случаем. Рассталась с еще одним заблуждением детства, как рассталась уже со многими романтическими мечтами. Только ей все равно придется свершить правосудие. Она сделает то, что должна сделать, одна, любым способом, как сможет. Она надеялась, что месть не войдет в противоречие с честью, но если это недостижимо, то отмщения она все-таки добьется.

Граф де Мазан был в чрезвычайно возбужденном состоянии всю дорогу от Ла Пэр, с тех самых пор, как вслед им раздались звуки мушкетного огня. Очевидно, робкая попытка преследования окончилась у границы, поскольку карету можно было легко догнать на извилистых, сплошь в рытвинах, дорогах. По мере продвижения вперед дорога становилась все хуже, пока наконец они не поехали со скоростью пешехода. Колеса то и дело тяжело проваливались в ямы — пассажиров кареты подбрасывало вверх, а затем с натужным скрипом карета выкарабкивалась наверх.

Ли сидела молча, в напряжении, вцепившись в ременную ручку, чтобы не свалиться с сиденья. Она сочла благоразумным воздержаться от расспросов графа о его недавнем прошлом, стараясь держать его на расстоянии холодными ответами на подаваемые им с таким воодушевлением реплики. Камердинер Латур все эти бесконечные часы проводил в хмуром молчании, то глядя на дорогу за каретой, то бросая проницательные взгляды на Ли.

— Вы только взгляните сюда, — сказал граф, прислоняясь к ней, когда карету опять тряхнуло. Он дал ей в руки маленький том в кожаном переплете. — Это написано по-английски. Вы читали эту книгу?

Ли взглянула на обложку, с трудом удерживая книгу в руках. Название гласило: «Шедевр Аристотеля». Она не стала ее открывать.

— Вы читали ее? — снова спросил граф. Ли отрицательно покачала головой.

— Ах, вы получите от нее удовольствие. Оставьте ее себе. Мне ее подарил Джон Уилкес, а я дарю ее вам.

Она опустила книгу в карман куртки.

— Как, вы не будете ее читать? — он разочарованно нахмурился.

— Потом, может быть. Сейчас слишком трясет.

— Да, конечно. Потом. — Он улыбнулся ей. — Мы будем читать ее вместе. Там есть английские слова — я не во всем уверен.

Граф откинулся глубже на спинку и быстро заговорил с Латуром. Он несколько раз с почтением упомянул имя мадемуазель Анна Проспер, и Ли решила, что он едет на встречу со своей возлюбленной, но сейчас ему одиноко в обществе своего камердинера. Было полнолуние, они продолжали двигаться вперед прежним черепашьим шагом и после наступления темноты. Однако, услышав звук камнепада где-то впереди, Мазан решил остановиться на ночь в крошечной гостинице. Ли спрыгнула с подножки кареты и стояла во дворе. Когда Латур и Мазан пошли за хозяином в дом, она взглянула на отвесные, залитые лунным светом горные склоны, окружавшие их со всех сторон. Они отбрасывали мрачные тени на реку и узкую дорогу вдоль нее.

Она прошла несколько ярдов обратно по дороге. Ее обступала дикая пустынная местность, более холмистая, чем у Ла Пэр. Журчание реки приглушали нависшие скалы, и все казалось странным и мрачным, словно глыбы камней давили на все окружающие. Полная луна над черной высокой стеной освещала пропасть у самой гостиницы.

Если она уйдет отсюда, ей придется ночевать под открытым небом. Она часа три не видела ни единого огонька.

— Вот вы где! — Граф де Мазан схватил ее за руку. — Пошли, пошли, мы договорились о хорошей комнате с камином. Оглянуться не успеем, как уже наступит утро. — Он поежился и усмехнулся. — Мы должны как следует использовать время отдыха.

Он тянул ее за собой с большей силой, чем было нужно. Ли позволяла ему это. Она рассчитывала получить от этих двоих бесплатный ужин, а затем незаметно скрыться.

В гостинице не было отдельного зала. Единственная спальня с двумя кроватями и комодом соединялась с крошечной туалетной комнатой, где стояла еще койка и было окно, не закрытое ни провощенной бумагой, ни стеклом.

Мазан небрежно махнул рукой.

— Мы не станем заставлять Латура спать там. Мы все устроимся здесь вместе. — Он снова усмехнулся. — Он уже нашел нам девицу.

Этот поворот был весьма труден для ее знания французского. Не в состоянии ответить более уклончиво, она просто сказала:

— Мне не нравятся девушки.

Мазан поднял брови.

— Mon dieii [34]. Юный джентльмен — куда идет мир? — Он сел на одну из кроватей. — Ничего, ничего. Я и сам презираю женщин. Но подождите, и вы увидите, что я задумал. Садитесь сюда, здесь очень удобно. — И он похлопал по кровати рядом с собою.

Прежде чем Ли успела собрать свои знания грамматики и построить ответ по-французски, дверь отворилась и Латур втолкнул в комнату пухлую краснощекую молодую служанку.

— Милорд, — всхлипывала fille de chambre[35], пытаясь упираться. — Милорд, пожалуйста, я честная девушка!

— Чепуха, — сказал граф. — И ты думаешь, что мы тебе поверим? Это в таком-то месте! Ты просто набиваешь себе цену.

— Нет, нет! — она замотала головой. — Спросите хозяйку, я собираюсь замуж — ой! — Она вся сжалась, когда Латур больно ущипнул ее.

— Сама хозяйка тебя и порекомендовала, — отрезал Мазан. — Она сказала, ты достаточно большая дрянь, чтобы согласиться на что угодно за гинею, в чем я и не сомневаюсь. Ну будет, будет — вот смотри… — Голос его стал вкрадчивым. — Положи это в карман прямо сейчас — да ты плачешь, дитя мое? — Он притянул ее к себе, гладя по щеке, и опустил монету в ее фартук.

— Пожалуйста, милорд! Я не хочу этого. — Она попыталась вернуть монету обратно.

Он схватил ее за запястье и вывернул его. Девушка вскрикнула и упала на колени.

— О, не надо, — сквозь слезы молила она. — Оставьте меня. Оставьте, пожалуйста.

— Держи ее, Латур. Так — свяжи ей руки — вот так. Да, плачь, плачь, — ворковал он, в то время как камердинер грубо скрутил руки девушки за спиной, связав их куском простыни. С помощью Латура Мазан швырнул ее лицом вниз на постель и привязал ее ноги к столбику кровати, а служанка причитала, моля отпустить ее.

Ли сделала шаг к двери.

— Милорд, — резко сказал Латур.

Граф поднял глаза и понял, что она собирается уйти. Одним прыжком отскочив от кровати, он загородил ей дверь.

В руках Ли блеснуло смертоносное лезвие серебряного кинжала. Он остановился, глядя на него.

— Я следил за ней, — сказал Латур. — Это женщина. Я уверен.

Мазан в изумлении взглянул на него, и Ли воспользовалась этим, чтобы попытаться проскочить мимо него. Он хотел схватить ее, но вскрикнул, громко изрыгая проклятия, кода она резко полоснула клинком по его ладони. Другой рукой он наотмашь ударил ее по голове.

Никогда в жизни никто не бил Ли. Она отшатнулась к двери, перегнувшись пополам, чувствуя в ушах звон и спазму в желудке от неожиданной боли. Но она покрепче сжала кинжал и выпрямилась, готовясь отразить следующий удар.

Внезапно раздался ужасный звук, необычный и громкий, — и Мазан просто забыл про нее, он застыл, точно в столбняке, уставившись в окно, слушая с открытым ртом этот глубокий, нечеловеческий вой, который поднимался все выше и выше, оборвавшись вдруг на уже запредельной ноте.

— Что, черт возьми, это было? — вскричал он, придя в себя.

Но тут новые волны воя — еще и еще — покатились издалека, захлестнув комнату, — у Ли перехватило дыхание.