Я знаю, что тебе нужно - Кинг Стивен - Страница 3

Он в отчаянии ударил огромным грязным кулаком по косяку двери и заплакал.

— Дэнни, что-нибудь случилось с Тони?..

— Его нет больше. Он…

Но она уже начала терять сознание и не разобрала больше ни одного слова.

Вся следующая неделя прошла как во сне. История гибели Тони смутно складывалась в ее сознании из кратких газетных сообщений и обрывков того, что рассказывал ей Дэнни в баре гостиницы «ХАРБОР».

Они занимались ремонтом дренажных кульвертов на Хайуэе № 16. Часть автострады была перегорожена и Тони с флажком направлял машины в объезд ремонтируемого участка. Со склона на большой скорости спускался какой-то парень на красном Фиате. Тони махнул ему флажком, но парень скорости не сбросил. Тони стоял около самого грузовика на обочине и отпрыгнуть ему было некуда, а парень ехал настолько быстро что Тони даже не успел прижаться к машине. Парень в Фиате сломал себе руку и получил тяжелое сотрясение мозга с рваными ранами лица и головы. Тони же скончался на месте. У водителя Фиата был сильный шок — он то впадал в истерику, то вел себя на удивление холодно-рассудительно. Полиция обнаружила, что причиной происшествия был отказ тормозов. Впечатление было такое, что они перегрелись и расплавились. То есть, парень просто не мог остановиться, и Тони стал жертвой трагического стечения обстоятельств.

Шок и пришедшая за ним депрессия Элизабет были усилены еще и возникшим неизвестно откуда чувством вины за случившееся. Это был просто какой-то комплекс вины. Она не знала, как ей избавиться от Тони, и в этом ей помогло само Провидение. Но самым страшным, особенно по началу, было то, что в каком-то отдаленном, тайном уголке подсознания она была даже довольна тем, что все так произошло. Она не хотела замуж за Тони… даже после того ночного кошмара.

За день до отъезда домой у нее началось настоящее нервное расстройство, сопровождавшееся почти полным упадком сил.

Она сидела без движения и без каких бы то ни было мыслей на камне возле домика. Сколько она там просидела — она не помнила. Может быть, час, а может быть, и больше. И вдруг у нее полились слезы. Полились неожиданно, безудержным потоком. Слезы перешли в рыдания, и она плакала до тех пор, пока у нее не заболело горло и голова. Облегчения слезы не принесли — наоборот, она почувствовала себя еще более опустошенной. И вдруг она услышала:

— Бет.

Это был Эд Хэмнер.

Она вздрогнула и медленно обернулась, почти уверенная в том, что увидит сейчас волка из своего сна. Но это был просто Эд Хэмнер. Он стоял перед ней, залитый лучами яркого солнца и выглядевший странно беззащитным без своей зеленой армейской курки и старых потертых голубых джинсов. На нем были красные шорты до колен, белая бейсбольная рубашка, которая болталась на его костлявой груди как парус без ветра, и кеды. Он, вопреки ожиданию, не улыбался, а очки, отбрасывавшие солнечные блики, не позволяли разглядеть его глаз.

— Эд? — неуверенно спросила она, думая, что это наверняка какаянибудь галлюцинация. — Это на самом деле…

— Да, это я.

— Но как…

— Я работал в Лэйквудском театре в Скоухигоне и решил зайти на всякий случай к вам. Я застал там… Элис. Так, кажется, ее зовут?

— Да.

— Она сказала мне о том, что случилось, и я сразу же приехал сюда. Бедная Бет…

Он немного наклонил голову и солнечные блики исчезли со стекол его очков, за которыми она не увидела ничего волчьего, ничего хищного — только добрую и мягкую симпатию.

Она снова заплакала, и у нее начала сильно кружиться голова. Ни слова не говоря, он обнял ее за плечи, и сразу же все прекратилось.

Они поехали пообедать в небольшой ресторанчик в. Уотервилле, в двадцати пяти милях от их лагеря.

Ресторанчик находился в тихом и спокойном месте — как раз то, что ей нужно было, чтобы уехать куда-нибудь из лагеря, хотя бы на какое-то время, и хоть немного развеяться. Они ехали на машине Эда. Это был новый Корвет. Водил он очень хорошо и без всяких показушных штучек. Элизабет не хотела ни о чем говорить и не хотела, чтобы ее успокаивали. Эд, казалось, понимал это и просто включил тихую спокойную музыку.

В ресторанчике, не посоветовавшись с ней, он заказал рыбное меню. Она не чувствовала никакого голода, и ей было, в общем-то, совершенно все равно, что он там заказывает, но когда принесли аппетитно пахнущую рыбу, она почувствовала такое сильное желание есть, что подумала еще, что съест ее сейчас всю. Эта рыба была сейчас именно тем, чего она хотела бы больше всего.

Быстро проглотив все припасенное, она подняла глаза на Эда и нервно усмехнулась. Он курил сигарету и внимательно наблюдал за ней.

— Я становлюсь очень прожорливой, когда нервничаю или просто переживаю, — смутившись, сказала она. — Должно быть, я выглядела просто ужасно.

— Вовсе нет, — успокоил он ее. — Просто ты многое пережила, и твои силы требуют восстановления. Я все прекрасно понимаю. Это ведь как после болезни, правильно?

— Да, именно так. Он мягко сжал и отпустил ее руку. — Теперь ты пойдешь на поправку. Бет.

— Правда? На самом деле?

— Конечно. Ну, а теперь скажи мне, какие у тебя планы?

— Я уезжаю завтра домой. Потом — не знаю.

— Но ты, надеюсь, вернешься в колледж?

— Не знаю пока. После того, что произошло, это кажется таким… мелким, незначительным. В моей жизни вообще многое теперь изменилось.

— Со временем все встанет на свои места. Тебе, может быть, трудно поверить в это сейчас, но это на самом деле так — не беспокойся. Сама посмотришь, что будет уже месяца через полтора. А сейчас тебе лучше всего просто отдохнуть.

— Да. Ты, наверное, прав. Но… Можно сигарету?

— Конечно. Они, правда, с ментолом — извини.

Она взяла одну сигарету.

— Откуда ты знаешь, что я не люблю сигареты с ментолом?

— Просто ты выглядишь не так, наверное, как человек, который любит сигареты с ментолом, — пожал он плечами. Она улыбнулась:

— А ты смешной. Ты знаешь об этом? Он тоже улыбнулся, но как-то неопределенно.

— Нет, действительно. До твоего появления сегодня у меня как-то все перемешалось в голове, и я никого… никого-никого не хотела, да и не хочу видеть. Но ты — совсем другое дело, Эд. Я очень рада тебе. Действительно очень рада.

— Иногда бывает очень приятно общаться с кем-то, с кем ты ничем не связан. Я правильно тебя понял?

— Пожалуй, — она ненадолго замолчала. — Кто ты, Эд, кроме того, что я о тебе знаю — что ты мой добрый спаситель? Кто ты на самом деле?

Она вдруг поняла, что для нее совершенно необходимо знать это. Он пожал плечами:

— Да никто так особенно. Просто один из так называемых чудиков, которых можно каждый день видеть в колледже с охапкой книжек под мышкой.

— Эд, ты не чудик.

— Да чудик, чудик, чего уж там, — улыбнулся он. — Всю дорогу прыщи на щеках, как у школьника, никогда не было настоящих друзей, вся жизнь — спокойная и размеренная, как по расписанию, никаких всплесков или романтических приключений. Обычная книжная крыса, переходящая с курса на курс — все, больше ничего. Когда будущей весной в колледж приедут «покупатели» из разных крупных компаний, Эд Хэмнер просто подпишет с одним из них контракт и вообще исчезнет навсегда.

— И тебе не стыдно? — поинтересовалась она с мягким упреком.

В ответ он только улыбнулся, но это была какаято странная, почти вымученная улыбка.

— А кто твои родители? — спросила она. — Где ты живешь и вообще…

— В другой раз, — оборвал он ее на полуслове. — Сейчас я хочу отвезти тебя назад — тебе ведь предстоит завтра долгий и утомительный перелет на самолете.

Тем вечером она расслабилась в первый раз после гибели Тони. Ощущение, что какаято ее внутренняя движущая пружина все больше и больше ослабевает, исчезло. Она подумала, что сможет, наконец, быстро и без проблем заснуть, но сон, все-таки, пришел не сразу.

В ее и без того переутомленном мозгу роились сразу несколько не дававших ей покоя вопросов. ЭЛИС СКАЗАЛА МНЕ… БЕДНАЯ БЕТ. Но Элис собиралась провести все лето в Киттери, а это — в восьмидесяти милях от Скоухигэна. Хотя, может быть, она просто приехала в Лэйквуд, чтобы сходить, например, в тот же театр.