Я знаю, что тебе нужно - Кинг Стивен - Страница 2

— Правда? Ну и отлично! Значит, сработало?

— Как по маслу!

Мысленно она все еще была на экзамене. Ей попался вопрос, который она знала просто блестяще. И вопрос этот СЛОВО В СЛОВО совпадал с одним из тех, что продиктовал ей Эд.

Они спустились в буфет и взяли себе по гамбургеру. Элизабет спросила его о том, как продвигается сдача экзаменов у него самого.

— А я их не сдаю. Освобожден за отличные успехи и примерное поведение. И ты так можешь, если захочешь.

— Так почему же ты до сих пор здесь?

— Ну, должен же я был узнать, как твои успехи.

— Эд, не надо было. Это очень мило с твоей стороны, но…

Снова этот странный и очень тревожный взгляд изпод очков. Она уже видела его раньше.

— Нет, — мягко возразил он. — Я должен был.

— Эд, я очень благодарна тебе. Думаю, что благодаря тебе мне удалось спасти свою стипендию. Я действительно очень благодарна. Но у меня есть парень. Понимаешь?

— Серьезно? — он изо всех сил старался говорить весело и непринужденно, что получалось у него, впрочем, не очень убедительно.

— Вполне. Скоро будет помолвка.

— А он знает о том, какой он счастливчик? Он понимает, насколько он счастлив?

— Я тоже счастлива, — ответила она, думая о Тони Ломбарде.

— Бет, — неожиданно сказал он.

— Что? — вздрогнула она от удивления и неожиданности.

— Никто не называет тебя так, не правда ли?

— Но откуда… да. Никто.

— И даже тот парень?

— И он тоже…

Тони называл ее Лиз. Иногда — Лиззи, что не нравилось ей еще больше.

Он наклонился вперед, пристально глядя ей в глаза:

— А тебе больше всего нравилось бы, если бы тебя называли Бет, не правда ли?

Она рассмеялась, чтобы скрыть свое смущение:

— Что бы это ни было…

— Не будем об этом, — снова улыбнулся он. — Я буду звать тебя Бет. Это лучше. Ты совсем забыла о своем гамбургере.

И вот учебный год закончен, и Элизабет попрощалась с Элис. Отношения между ними были немного натянутыми, и Элизабет было искренне жаль этого. Вину за это она чувствовала прежде всего за собой. Экзамены она сдала прекрасно, особенно по социологии, чему была, разумеется, несказанно рада — ведь набрала она девяносто семь баллов — наивысший показатель во всей группе.

Когда она сидела в зале ожидания аэропорта и дожидалась объявления своего рейса, ей уже не казалась такой уж неэтичной ее подготовка к экзамену по социологии в читальном зале на третьем этаже. «В конце концов, — успокаивала она себя, — я сама же за это и поплачусь когда-нибудь потом. Ведь, по сути дела, это была вовсе и не подготовка, а самая обыкновенная зубрежка, просто подключение оперативной механической памяти. И все впичканное таким образом в голову выветрится и забудется в первые же дни после экзамена».

Она вытащила из сумочки открытку. Это было уведомление о получении ею денежной премии за отличное окончание учебного года — две тысячи долларов. Этим летом они вместе с Тони должны были проходить кратковременную практику в одном и том же месте — в Бутбэе, штат Мэн. Они учились, правда, на разных факультетах, но самое главное — они должны были быть рядом друг с другом и все свободное время проводить вместе. Кроме этого, за прохождение практики должны были заплатить еще немного денег — вполне достаточно, если учесть, что на самом деле практически вся практика должна была представлять собой сплошное купание и катание на яхте. Просто чудесно! И все это — благодаря Эду Хэмнеру. По крайней мере — не в последнюю очередь.

На самом же деле ее ожидало самое ужасное лето всей ее жизни.

Июнь был очень дождливым. В домиках, в которых они жили, были постоянные перебои с газом, практика была скучной и неинтересной. Тони со своими друзьями нашел какуюто дополнительную работу по ремонту не то дорог, не то чего-то там еще. Несмотря на то, что это было совсем недалеко от их лагеря, он пропадал там целыми днями. Но хуже всего было то, что Тони совершенно замучил ее по поводу их женитьбы. К удивлению Элизабет, его каждодневные предложения и уговоры были ей скорее неприятны, чем доставляли какуюто радость. Они даже пугали ее.

Что-то было НЕ ТАК.

Что — она не могла понять. Что-то просто ушло, ушло безвозвратно и их отношения рушились буквально на глазах. Однажды ночью уже в конце июля она была сильно напугана своей неожиданной и очень сильной истерикой. Хорошо еще, что в ту ночь не оказалось дома ее соседки по домику — мышеобразной низкорослой девушки по имени Сандра Акерман.

В одну из первых ночей августа ей приснился очень страшный, просто кошмарный сон. Ей приснилось, что она лежит на дне огромной глубокой могилы и не может пошевелить ни рукой, ни ногой, чтобы выбраться из нее наружу. С белого неба, мутного как известь, лил сильный дождь. Лил прямо в лицо, ослепляя и забивая дыхание. К краю могилы медленно подошел Тони На нем была желтая защитная строительная каска.

— Выходи за меня замуж, Лиз, — послышался его бесцветный Глухой голос. — Выходи за меня, или мне придется…,

Она пытается сказать, что она согласна, что она сделает все, лишь бы он вытащил ее из этой ужасной грязной ямы. Но паралич полный — она не может пошевелить даже языком.

— О'кей, — говорит Тони. — Тогда мне придется… И уходит. Она пытается скинуть с себя этот ужасный паралич, но у нее ничего не получается.

И вот… она слышит звук приближающегося бульдозера…

Через несколько секунд она уже видит этого громадного желтого монстра — он толкает перед собой огромную массу мокрой грязной земли. Из кабины выглядывает мокрое, безжалостное, перекошенное злобой лицо Тони.

Он хочет похоронить ее заживо!.. Не в силах пошевелиться или хотя бы выдавить из себя крик о помощи, она может только с ужасом наблюдать, как уже первые комья земли начинают падать в могилу. В ЕЕ могилу…

И вдруг чей-то крик, чей-то очень знакомый голос:

— Убирайся! Оставь ее! Проваливай! Тони выпрыгивает из бульдозера и, спотыкаясь, убегает.

Она спасена. Она закричала бы от радости, но не может. И вот появляется ее спаситель. Он возвышается над краем ямы как могильщик. Это Эд Хэмнер. Он, как всегда, в своей вечной зеленой куртке и с всклокоченными волосами. Огромные очки съехали и висят на самом кончике носа. Он протягивает ей руку.

— Вылезай, — слышит она его мягкий голос. — Я знаю, что тебе нужно. Вылезай оттуда, Бет.

Она чувствует, что может, наконец, двигаться и вздыхает с огромным облегчением. Она пытается отблагодарить его, но слова громоздятся одно на другое, и она так и не может пока ничего произнести. Эд ласково улыбается и кивает ей головой. Она берется за протянутую ей руку и опускает глаза, чтобы найти опору для ноги. Подняв глаза снова, она видит, что держится за лапу огромного, просто гигантского волка со сверкающими красным светом глазами и жуткой оскаленной пастью, готовой вцепиться ей в горло.

Она резко проснулась и подскочила в постели от страха. Вся ночная рубашка была мокрой от холодного липкого пота, а тело просто ходуном ходило от крупной дрожи, которую невозможно было остановить. Даже после теплого расслабляющего душа и стакана молока она все никак не могла прийти в себя и заставить себя выключить свет — так и спала, если только это можно было назвать сном, с зажженной лампой.

Через неделю Тони погиб — только не во сне, а по-настоящему.

Она накинула халат и пошла открывать дверь. Элизабет ожидала увидеть Тони, но на пороге стоял Дэнни Килмер, один из его товарищей по работе. Дэнни был очень веселым, остроумным и жизнерадостным парнем. Элизабет и Тони пару раз встречались с ним и его девушкой и довольно неплохо провели вместе время. Но на этот раз Дэнни стоял на пороге как-то очень грузно и совсем не выглядел веселым, как обычно. Напротив, он имел какой-то совершенно больной вид.

— Дэнни? Что…

— Лиз, — медленно, с трудом подбирая слова, проговорил он. — Лиз, ты должна держать себя в руках. Ты… О, ГОСПОДИ!