Два на два не делится - Карпентер Тереза - Страница 12

– Постойте минутку. – Форд поднял голову и распрямил плечи.

– Вы обязаны мне. – Рейчел продолжала морочить ему голову. – Вы обязаны близнецам. Потому что отняли у нас нашу семью. Есть единственный способ поступить благородно – отказаться от опеки.

– Проклятье! Что вы говорите? – Он вскочил с пня и загородил ей дорогу.

– Да, проклятье! – Она уперла руки в бока и вздернула подбородок. – И еще вы должны сообщить мне номер, который выиграет на этой неделе в лотерее.

Его темные брови сошлись на переносице.

– О чем вы сейчас говорите?

– О выигрышном билете в лотерею. Близнецы и я сумеем использовать деньги. Ведь вы ясновидящий, правильно? Иначе как бы вы узнали, что в Мексике будет землетрясение?

– Нет, я не ясновидящий.

– И не будет лотерейных номеров? – недовольно протянула Рейчел.

– Никаких лотерейных номеров. – Форд подошел ближе и пальцем поднял ее подбородок.

– И вы не вините себя в смерти Тони и Кристал?

– Поскольку у меня нет способностей ясновидения, не виню. – Он посмотрел ей в глаза, и она увидела молнии, сверкавшие в них. – Думаете, вы очень сообразительная?

– Есть немного, – усмехнулась девушка и посерьезнела. – Никто не винит вас, Форд. Не позволяйте таким мыслям мучить вас.

Он взял ее за плечи и повернул к дому.

– Надо проверить, спят ли близнецы. А то Коди проснется и найдет место, куда засунуть палец.

– Во всяком случае, у меня хватило сообразительности разделить детей на время сна.

– Хорошая идея. Да, этот парень залезет, куда захочет. Ничего от него не спрячешь.

– Он покорил вас, правда? – захихикала Рейчел, награждая его взглядом сквозь ресницы.

– Я ни в чем не признаюсь.

– Трус.

– Осторожно, в спецназе это опасное слово.

Она толкнула его плечом.

– Я не боюсь вас.

– Не боитесь. – Он засмеялся.

Рейчел остановилась на первой ступеньке крыльца, которое вымыла перед тем, как пошла его искать. Посмотрев Форду в лицо, она увидела боль в его бездонных голубых глазах.

– Вы все еще чувствуете ответственность за случившееся?

– Давайте скажем так. Вы мне дали материал для обдумывания. – Взгляд скользил по ее лицу, Форд подался вперед. Она поняла, что поцелуй уже не за горами, и опустила голову.

– Нет.

– Вы особенная женщина, Рейчел Адамс. – Он, тронув ее сердце, запечатлел теплый поцелуй на щеке. – Как бы мне хотелось, чтобы все было по-другому.

Форд моментально проснулся. Первое, что поразило его, – нежный запах женщины в его объятиях.

Он открыл глаза и увидел, что лежит на софе. Но постель не разобрана, и он полностью одет. Женщина, свернувшаяся в клубок рядом с ним, к его разочарованию, тоже полностью одета. Он был не против еще раз увидеть ее живописное сексуальное белье.

Нужно встать и подкинуть дров в камин.

Но Форд вовсе не собирался двигаться.

Пока Рейчел так мирно спала, прижавшись к нему.

Весь прошедший день они были заняты. Он рубил дрова, она мыла пол, и оба присматривали за детьми. После обеда он и Рейчел устроились на софе на приличном расстоянии друг от друга, наблюдали, как Коди и Джоли играют в манеже, и обсуждали всевозможные темы.

Коди поправился и принялся снова придумывать шалости. Добродушная Джоли принимала все с терпением античного стоика. А взрослые говорили о детях и о фильмах и книгах. Вспоминали текущие события и военные конфликты. Форд рассказал о случае, когда его ночью десантировали на чужую территорию только для того, чтобы вырвать из земли гигантское дерево. А Рейчел поделилась своими любопытными наблюдениями за животными. И он громко хохотал.

Оказалось, она ведет колонку в журнале – о проделках животных. И ей даже предложили собрать книгу из этих зарисовок.

Да, так они разговаривали обо всем на свете. Это было абсолютно не в его характере. У него не хватало терпения, и он всегда уклонялся от таких бесед.

Сегодня вечером все получалось по-другому.

Сидя рядом с Рейчел, Форд наслаждался спокойной, веселой, подбадривающей болтовней и миролюбивыми паузами. У нее был острый язык, его это забавляло, хотя иногда он не знал, что ответить.

Во время одной из таких молчаливых пауз, наверное, они и заснули. И когда дрова в камине прогорели и в комнате стало холодно, они прижались друг к другу для тепла.

Рейчел хорошо себя чувствовала в его объятиях. Каждый ее вдох, каждый выдох касался его кожи. Шевелил волосы на груди, выглядывавшие из расстегнутой рубашки. Ее шелковистые волосы в такт дыханию ласкали его щеки и пахли цветущими персиками. Он прижал волосы к подушке, взял ее левую руку в свою правую и положил на сердце.

Искушая ее, он пробежал подушечкой пальца по нежной коже ладони. Он мечтал ласкать ее, трогать ее всю. Пробовать на вкус каждый сантиметр кожи. Держать ее в объятиях, чувствовать, когда она воспламеняется, как это случилось вчера. Ее отзывчивость, такая нежная, дерзкая, щедрая, открылась ему.

Рейчел напряглась, а руки, обнимавшие его, сжались в кулаки. Форд крепко обнимал ее. Что ж, он займется делами, ради которых застрял здесь, завтра…

Рейчел вздохнула, когда Форд расслабился. Даже ритм его дыхания говорил, что он спит или засыпает.

Как удивительно проснуться и обнаружить себя в объятиях Форда. Надо бы отодвинуться.

Вместо этого она оттягивала время. Покой и безопасность, какие она испытывает в объятиях сильного и нежного мужчины, не сравнимы ни с чем.

В такие моменты Рейчел позволяла себе просто лежать, наслаждаясь его теплом и мощью.

Когда Форд начинал ласкать ее ладонь, она думала: почему бы ему не продолжить ласку и не повернуть ее так, чтобы она оказалась под ним?

Живот свело судорогой желания. Рейчел вдыхала ароматы любви. Запах мужчины. Ох, какую женщину и какие желания он пробудил в ней!

Но она не могла сама сделать движение навстречу. Материнский инстинкт не давал забыть о малышах. Она не сможет долго пробыть в его объятиях.

Рейчел вздохнула и закрыла глаза, довольная тем, что испытала недавно. Но время сожалений наступит слишком скоро.

На следующее утро Форд встал и прошагал четверть мили до главной дороги. После вчерашнего полуденного солнца и сегодняшнего тепла снег начал таять. Он увидел тропинки, ведущие к жилью. А когда подошел к дороге, она оказалась расчищенной.

Сегодня они поедут в город и пополнят запасы. И путь в Сан-Диего открыт.

– Я не знаю, сколько мне придется здесь пробыть, – сказал он одному из своих братьев, разговаривая по мобильнику. – Командир дал тридцать дней. Я смогу отправиться в путь, как только мы разрешим вопрос с опекой.

– По-моему, ты говорил, что она не заинтересована в детях.

– Портрет сестры, нарисованный Кристал, никуда не годится. Совсем не годится. Рейчел уже привязалась к близнецам и отказывается подписывать отказ от опеки.

– Но если она желает и способна выполнить эту задачу, почему бы тебе не позволить ей?

– Тони возложил ответственность на меня. Я не смогу спокойно работать, если они будут в Монтане, а я в Калифорнии.

– Ты же не можешь установить свой порядок во всем мире. Может быть, им лучше в Монтане.

– Ты пел другие песни об ответственности, когда забирал Гейба у своей бывшей жены. Она желала и была способна, а опеку ты взял на себя.

– Это совсем другой сценарий. Гейб мой сын. А близнецы не твоя семья.

– Теперь уже моя. Я слишком многим обязан Тони.

– Ты всегда восхищаешь меня, младший брат. Мы поддержим тебя во всем.

– Да, я знаю. Тони тоже на это рассчитывал. – Пообещав брату держать его в курсе, Форд отключил телефон.

Сегодня он получит ее подпись. И завтра вместе с близнецами отправится в путь.

И никаких отсрочек.

Подходя к дому, он услышал телефонный звонок. Значит, связь восстановили.

Форд открыл дверь и увидел Рейчел. Она махала в воздухе руками и крутила бедрами. Полоска кремовой кожи виднелась между низко сидящими черными джинсами и бирюзовым свитером. Бирюзовыми стали и ее глаза. Она танцевала в кухне. Близнецы, сидевшие в своих высоких стульях, весело хихикали.