Два на два не делится - Карпентер Тереза - Страница 11

Рейчел заглянула в гостиную. Ее удивило, что Форд не шелохнулся. Ночью он раза два кашлянул, и все. А ведь обычно рано вставал. И по ее наблюдениям, он не из тех, кто способен спать во время утренней суеты.

Оставив близнецов лакомиться оладьями, она пошла в гостиную и встала возле софы. Форд, не просыпаясь, сбросил с себя одеяла. Рейчел забеспокоилась. Хотя нагреватель исправно работал, в гостиной было холодно. Неужели у него тоже температура? Наверное, он заразился от Коди.

– Я проснулся, – прохрипел Форд.

– Это хорошо. Тогда вы не кинетесь на меня, если я сделаю это. – Она провела пальцами по лбу и по щеке Форда и почувствовала жар кожи и колючки небритой щетины.

– Не могу обещать. – Он потянулся, взял ее руку и приложил ладонью к щеке.

– У вас температура. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, – проговорил он тем же хриплым голосом. – Меня не тошнит.

– Я дам вам аспирин, витамин С и чашку чая с лечебной травой.

– Не беспокойтесь. Мне нужен душ, и я буду в полном порядке. – Он сел, и одеяла сползли на пол.

– Не спорьте. Подумайте о профилактике. Я не могу позволить вам болеть, когда у меня на руках двое детей, нуждающихся в уходе.

– Я же сказал, что прекрасно себя чувствую. – Теперь в голосе чуть-чуть звучала обида.

Она уперла руки в бока.

– Температура и плохое настроение. Вы примете все, что я вам дам. Или мы проведем несколько раундов бокса. И у меня есть оладьи, если вы голодны.

– Камин погас.

– Да. Я положила последнее полено около часа назад. Хорошая новость – сегодня ночью перестал идти снег.

– Ага, вот в чем разница, нет ветра. – Форд обмотался одеялом и закрепил его на поясе. Потом провел рукой по спутанным волосам. – Хорошо. Чуть позже я пойду и пополню запасы.

– Один из нас пойдет.

Сэлливен изогнул черную бровь. Момент – и в нем не осталось ничего слабого, болезненного, послушного.

– Динамит, не пытайтесь изображать заботливую мать, – выдохнул он ей в ухо, когда проходил мимо.

Плохо, что мужское начало привлекает ее в совершенно неподходящем мужчине. Скорей бы растаял снег! Тогда она отправит его на все четыре стороны.

Близнецы останутся с ней. Она будет заботиться о них и вести по жизни не из чувства долга, а только из любви.

Осталось убедить в этом Форда.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Форд колол дрова. Он разрубал полено на четыре части и бросал в общую кучу, которая росла па глазах.

После утренней суеты вокруг еды и лекарств, которые дала Рейчел, он чувствовал себя почти нормально. Хотя и пребывал в отчаянном настроении. Колка дров не отвлекала его от неприятных размышлений.

Когда человека засыпало снегом, у него появляется много свободного времени. Чтобы думать. Восхищаться гибкими линиями фигуры его упрямой хозяйки. Восхищаться ее спокойной силой и верностью своим принципам. Восхищаться стойкостью перед ждущей их неопределенностью. Восхищаться бесконечным терпением во всем, что касается близнецов. Ее отношением к чужому человеку, который ворвался в ее мир и разрушил его.

Вообще-то имеет смысл только одно – пусть скорее расчистят дорогу, чтобы он и близнецы отправились в Сан-Диего.

Еще одно разрубленное полено полетело в кучу.

Он договорился в агентстве насчет няни.

Размахнуться топором, опустить.

Форд всегда полагал, что подождет заводить семью, пока не уйдет в отставку. Теперь решение принимает не он. Но проклятье! Он пока не готов к жизни отставника.

Затрещало разрубаемое полено.

Два месяца назад Тони подписал контракт еще на четыре года. Форд планировал поступить так же. Если папа близнецов мог остаться на службе, то и Форд может.

Еще одно полено полетело в кучу.

Все правильно, но в этой теории есть несколько недостатков. Начать хотя бы с того, что Тони не жил вместе со своими детьми. Близнецы оставались с матерью. И у Тони с Кристал разгорелся скандал, когда он подписал контракт. Кристал была против его службы.

Размахнуться, опустить топор.

Но незачем лгать себе. Форд не одобрял решение Тони. Он считал, что, если у тебя есть семья, она должна быть рядом. Любая военная должность обязательно включает риск разного уровня. Спецназ на самой вершине этой шкалы. Почему Форд и ждал отставки, чтобы начать семейную жизнь…

Его снова охватило чувство вины. Тони и сегодня был бы жив, если бы Форд не влез в его дела.

Скрип снега оповещал о чьем-то приближении. К нему направлялась Рейчел. На ней были джинсы и коричневая парка. Она двигалась с удивительной грацией. В глазах сверкало больше голубых, чем зеленых, искорок. От холода зарумянились щеки. Светлые волосы обрамляли лицо, словно нимб.

– Ох-ох, сколько вы накололи дров, – приветствовала она его. – Мне целый месяц не придется это делать.

– Такой у меня план. – Он взял очередное полено. – А что близнецы?

– Они спят. – Рейчел достала из кармана бэби-монитор.

– Полезная вещь, – проговорил Форд.

– Да. Бесценная. Мне ее дала медсестра в приемном покое клиники. Все были чрезвычайно добры. Коллеги, соседи – все помогали мне.

– Вам было трудно принимать их заботу.

Она опустила голову и стрельнула в него взглядом сквозь ресницы.

– Да, немного. Я не могу измениться. Мы такие, какие есть.

– Да, мы такие, какие есть. Но у нас бывают добрые намерения.

Внезапно Форда пронзила боль – у него были самые добрые намерения в отношении Тони и Кристал. И что в итоге получилось?

Рейчел каким-то образом поняла, о чем он думает.

Она тихо отошла, тронутая его печалью. Видимо, он тяжело переживал потерю Тони.

– Я сожалею о вашем ушедшем друге.

Он так сжал топорище, что побелели костяшки пальцев.

– А я сожалею о вашей сестре. Трудно поверить, что их больше нет.

Рейчел взяла у него топор и отложила в сторону.

– Ваша служба требует большого мастерства и отваги. Но мне представляется, если человек видит много ужасов, его кожа становится довольно толстой.

– Если по справедливости, то да. Это необходимо. Но это не значит, что нам все равно. – Руки, сжатые в кулаки, висели по бокам. Он стоял в профиль – олицетворение упрямой гордости.

– Я вижу, что вам совсем не все равно. – Несомненно, утрата друга его задевает глубже, чем он позволяет большинству людей видеть. Это показывает уровень его мучений. – Но вы ничего не могли сделать, чтобы спасти их.

– Мне неприятно быть беспомощным.

Рейчел часто не могла установить дружеские отношения с людьми, потому что у нее не хватало слов успокоить их. В этом была ее проблема. Она умела говорить только от сердца.

– А сейчас нам надо подумать о малышах. Чего ждали от нас их родители? Что мы должны сделать?

– У близнецов нет родителей из-за меня. – Это признание далось Форду с трудом.

– О чем вы говорите? Тони и Кристал погибли во время землетрясения в Мексике.

– Да. И я послал их туда. Проклятье! Я купил им билеты и проводил буквально к смерти.

Он вышагивал взад и вперед. Снег хрустел под его тяжелыми башмаками.

– Не понимаю. – Она еще не видела его таким взволнованным. Он пронзил ее сердитым взглядом.

– Все сделал я. Я послал их в Мексику. Тони и Кристал постоянно ссорились. В частности, спорили, что делать с близнецами. Я подумал, если они смогут уехать от ежедневных забот хотя бы ненадолго, пожить вдвоем, то, может быть, придут к согласию. Научатся понимать друг друга.

– И вместо этого они погибли.

– Да.

И Форд проклинает себя. Странно и смешно. Но он, видимо, так долго вынашивал эти мысли, что простые слова не воспримет. С ним надо по-другому.

– Неудивительно, что вы испытываете чувство вины. – (Он моргнул, глядя на нее. В голубых глазах потрясение.) – Что? Вы ожидали сочувствия? Но ведь речь идет о моей сестре.

– Правильно. – Он опустился на пень, на котором колол дрова, и закрыл лицо руками. – Вы правы. Это заслуженное обвинение.

– Черт возьми! – Рейчел намеренно говорила резким тоном. – Это все ваша вина.