Мешок с костями - Кинг Стивен - Страница 38

Мэтти вообще ничего об этом не говорила, поэтому я многого не знаю. Но, с другой стороны, знаю, хотя не могу ручаться за стопроцентную достоверность. Но готов поставить сто долларов против одного, что в целом картину я себе представляю. Таким уж выдалось для меня лето 1998 года: мне открывалось то, чего знать вроде бы не следовало.

Но вернемся в год 1994-й. Итак, лето стоит жаркое, самое жаркое лето десятилетия, а июль — самый жаркий месяц лета. На президента Клинтона наседают республиканцы. Многие говорят, что Хитрый Уилли не будет баллотироваться на второй срок. Борис Ельцин, по слухам, то ли умирает от сердечного приступа, то ли лечится в закрытой клинике от алкоголизма. «Красные Носки» играют как никогда хорошо. В Дерри Джоанну Арлен Нунэн, возможно, немного мутит по утрам. Если и так, она ничего не говорит мужу.

Я вижу. Мэтти в синей тенниске, над левой грудью белыми нитками вышито ее имя. Белые шорты оттеняют загорелую кожу ног. Я также вижу, что она в синей бейсболке, над длинным козырьком которой краснеет буква «У», от «Уэррингтона». Ее светлые волосы падают на воротник тенниски. Я вижу, как она пытается вытащить из грязи тележку, не расплескав при этом пиво. Голова опущена. Козырек бросает тень на все лицо, за исключением разве что рта и маленького подбородка.

— П-п-поз-з-звольте в-вам п-помочь, — говорит Лэнс, и она поднимает голову. Тень от козырька уходит, и он видит ее большие синие глаза, те самые, что унаследует от нее дочь. Один взгляд в эти глаза, и война закончена без единого выстрела. Он покорен ею полностью и навсегда, как только молодая женщина может покорить молодого мужчину.

Что за этим следует, понятно без слов…

У старика было трое детей, но отцовские чувства он питал именно к Лэнсу («Дочь у него совершенно завернутая, — буднично так сообщил мне Билл Дин. — Сидит в каком-то дурдоме в Калифорнии. Вроде бы у нее еще и рак»). Пусть это покажется странным, но Макса только радовало, что Лэнс не выказывает ни малейшего интереса к компьютерам и программному обеспечению. У него был второй сын, который мог возглавить фирму после того, как отец отошел бы от дел. Зато старший сын Макса уступал младшему брату (по отцу) в другом: ждать от него продолжателя рода не приходилось.

— Он предпочитает мужчин, — поделился со мной Билл. — Как я понимаю, в Калифорнии таких полным-полно.

Я полагал, что таких хватает и в Тэ-Эр, но посчитал, что не мое дело раскрывать глаза моему сторожу на сексуальные пристрастия местных жителей и приезжих, предпочитающих проводить лето в окрестностях Темного Следа.

Лэнс Дивоур учился в колледже Рида в Орегоне, готовился стать специалистом по лесному хозяйству. Нравились ему кондоры, парящие на заре над лесом. Короче, дровосек из сказок братьев Гримм. На каникулах между первым и вторым курсом отец вызвал его в семейное поместье в Палм-Спрингсе и положил перед ним целый чемодан, заполненный картами, аэрофотоснимками и документами. Все лежало навалом, но я сомневаюсь, чтобы Лэнс выразил по этому поводу свое неудовольствие. Представьте себе коллекционера комиксов, которому дали коробку с редкими старыми изданиями «Дональда Дака»[64]. Или коллекционера кинофильмов, который получил предмонтажную пленку не вышедшего на экраны фильма с участием Хэмфри Богарда и Мерилин Монро. И тогда вам будет нетрудно понять состояние будущего лесника, осознавшего, что его отцу принадлежат не просто акры или квадратные мили в лесах западного Мэна, но леса целиком.

Макс Дивоур хоть и уехал из Тэ-Эр в 1933 году, продолжал интересоваться местами, в которых вырос, выписывая местные газеты и журналы, вроде «Даун-ист» или «Мэн таймс». И в начале восьмидесятых он начал скупать участки леса к востоку от границы штатов Мэн и Нью-Хемпшир. Видит Бог, недостатка в продавцах не было. Для компаний, производящих бумагу, настали тяжелые времена, вызванные перепроизводством их основного товара и стремительным падением цен, и многие решили, что свертывание операций лучше всего начать с Новой Англии, где к ним предъявлялись жесткие природоохранительные требования. Вот так в руки Макса Дивоура попала земля, когда-то украденная у индейцев, на которой в двадцатых и пятидесятых лес вырубался подчистую. Возможно, он купил ее, потому что она продавалась. Цену просили невысокую, и он мог позволить себе такие расходы. А может, он хотел показать самому себе, что действительно стал взрослым, оставив детство в прошлом. Более того, одержав над ним триумфальную победу.

А может, он купил игрушку своему любимому младшему сыну. Конечно, когда Дивоур покупал землю в западном Мэне, Лэнс был еще ребенком, но наблюдательный отец мог заметить, в каком направлении простираются интересы сына.

Дивоур попросил Лэнса провести лето 1994 года в Мэне, сделать инспекцию территорий, приобретенных им десять лет тому назад. Он хотел, чтобы молодой человек привел в порядок бумаги, но еще больше ему хотелось другого: чтобы Лэнс почувствовал себя хозяином. Ему не требовались рекомендации по использованию земель, хотя он бы и выслушал сына, если бы тот обратился к нему со своими предложениями. Но задача все-таки ставилась иначе. Не проведет ли Лэнс лето в западном Мэне, стараясь понять, что он чувствует, объезжая угодья, которые со временем станут его? Получая при этом месячное жалование в две или три тысячи долларов?

Как я понимаю, старик услышал более интеллигентную версию ответа Бадди Джеллисона: «Ворона дрищет с сосновых верхушек?»

Парень приехал в июне 1994 года и разбил лагерь на дальнем берегу Темного Следа. В колледже Рида его ждали в конце августа. Но он предпочел взять академический отпуск на год. Отцу это не понравилось. Отец понял, что тут замешана женщина.

— Но Калифорния слишком далеко от Мэна, — говорил Билл Дин, привалившись к водительской дверце пикапа. — Сам он остался в Палм-Спрингсе, но нашел человека, который стал его глазами и ушами.

— О чем ты? — не понял я.

— О сплетнях. Люди собирают и распространяют их за бесплатно, а уж за деньги большинство готово рыть носом землю.

— Люди вроде Ройса Меррилла?

— Ройс — достойный кандидат, но Макс Дивоур выбрал другого. Жизнь здесь не бывает хорошей или плохой. Если ты местный, то выбирать приходится между плохой и очень плохой. И когда такой богач, как Макс Дивоур посылает сюда своего человека, который шуршит в кармане пятидесятками и сотенными…

— Он нашел кого-то из местных? Адвоката?

— Не адвоката. Риэлтера. Ричарда Осгуда («склизлого типа», по определению Билла Дина), который жил и вел дела в Моттоне. А вот уже Осгуд нанял адвоката в Касл-Роке. Осгуд не подкачал, и к концу лета 1994 года — а Лэнс Дивоур все оставался в Тэ-Эр — Макс поставил перед ним задачу положить конец этому безобразию.

— И что потом? — спросил я.

Билл взглянул на часы, на небо, наконец, на меня. Пожал плечами, как бы говоря: «Мы же оба не вчера родились, многое повидали, так чего задавать такие глупые вопросы?»

— Потом Лэнс Дивоур и Мэтти Стенчфилд обвенчались в Первой баптистской церкви, что на Шестьдесят восьмом шоссе. Ходили слухи, что Осгуд пытался этому помешать. Даже хотел дать взятку преподобному Гучу, чтобы тот не венчал их, но, я думаю, это глупо. Они бы просто поехали в другую церковь. А главное, я не люблю рассказывать о том, чего не знаю наверняка.

Билл оттопырил большой палец правой руки.

— Они поженились в середине сентября 1994 года, вот это я знаю, — он загнул большой палец. — Все гадали, приедет ли на свадьбу отец жениха. Не приехал. — Он выставил вперед указательный палец: получился пистоль со взведенным курком. — Мэтти родила девочку в апреле 1995-го, чуть раньше, чем положено, но не настолько, чтобы об этом судачили. Я сам видел девочку, когда ей исполнилась неделя. Недоношенной она мне не показалась. — Средний палец присоединился к указательному. — Я не могу утверждать, что отец Лэнса Дивоура полностью отказал им в финансовой поддержке, но я знаю, что поселились они в трейлере неподалеку от автомастерской Дикки, то есть денег у них было в обрез.