Мешок с костями - Кинг Стивен - Страница 36

Вечером, перед тем как лечь спать, я поставил скрайбер на стол под Бантером — Большим Мышиным Чучелом, включил и настроил на режим записи по голосу. Потом вставил в скрайбер кассету. Выставил счетчик ленты на ноль, улегся в постель и без сновидений проспал следующие восемь часов.

Следующий день, понедельник, выдался идеальным. Ради таких дней туристы и приезжают в Мэн: кристально чистый, пронизанный солнечными лучами воздух и холмы по другую сторону озера, на которых видно каждое дерево. А над ними — гора Вашингтон, самая высокая в Новой Англии.

Я поставил на плиту воду для кофе, насвистывая, прошел в гостиную. И все подозрения, копившиеся у меня в последнее время, в такое утро казались особенно глупыми. А потом свистеть я перестал. Потому что на счетчике ленты скрайбера вместо трех нолей виднелись другие цифры: 0:12.

Я прокрутил пленку назад. Занес палец над клавишей Play, поколебался, сказал себе (голосом Джо): не будь дураком, и нажал на клавишу.

— О, Майк, — скорбно прошептал голос с ленты, и мне пришлось зажать рот, чтобы не закричать. Именно это я услышал в кабинете Джо, когда мое лицо овеяло холодным воздухом, только теперь слова произнесли не так быстро, и я смог их разобрать. — О, Майк, — повторил скрайбер. Раздался слабый щелчок. Машина какое-то время молчала. А потом, в третий раз, в гостиной, я в это время спал в северном крыле, произнесли те же слова. — О, Майк.

И воцарилась тишина.

Глава 10

Около девяти часов утра пикап съехал по проселку и припарковался в затылок моему «шевроле». Новая модель, «додж рэм», чистенький, поблескивающий хромом, но того же белого цвета и с той же надписью на дверце водителя:

И, разумеется, телефонный номер. Я вышел на крыльцо черного хода с чашкой кофе в руке.

— Майк! — воскликнул Билл, вылезая из-за руля. Мужчины-янки не обнимаются, точно так же, как крутые парни не танцуют, но Билл столь энергично тряхнул мою правую руку, что из чашки, на три четверти пустой, которую я держал в левой, выплеснулся кофе, а потом от всего сердца хлопнул по спине. Улыбаясь, он продемонстрировал великолепные вставные челюсти, из тех, что можно приобрести по каталогу.

Я подумал, что такие не помешали бы моему недавнему собеседнику из супермаркета Лейк-вью. Уж конечно, с их помощью есть старикану было бы легче.

— Майк, как же приятно тебя видеть!

— И я рад нашей встрече. — Я тоже улыбался. Не кривя душой, искренне. То, что до смерти пугает глубокой ночью, да еще в грозу, солнечным летним утром вызывает немалый интерес. — Ты прекрасно выглядишь, дружище.

Я сказал правду. Билл стал старше на четыре года, в волосах прибавилось седины, но в остальном он ничуть не изменился. Шестьдесят пять лет или семьдесят — разница невелика. Здоровый цвет кожи, морщинки разве что у глаз, мужчина хоть куда.

— Ты тоже. — Он отпустил мою руку. — Мы очень жалели Джо, Майк. Здесь ее уважали. Все были просто в шоке — умереть такой молодой! Моя жена просила, чтобы я выразил соболезнования от ее имени. В тот год, когда она болела пневмонией, Джо связала ей очень теплый свитер, и Яветт этого никогда не забудет.

— Спасибо тебе. — Голос у меня дрогнул. Похоже, в Тэ-Эр моя жена и не умирала. — И поблагодари от меня Яветт.

— Обязательно. Все у тебя в порядке? Разумеется, за исключением кондиционера. Такое безобразие! В «Уэстерн ауто» мне обещали привезти сломавшуюся деталь на прошлой неделе, а теперь говорят, что привезут не раньше августа.

— Ничего страшного. У меня есть «пауэр-бук». Если захочется им воспользоваться, сойдет и кухонный стол. — В том, что захочется, я не сомневался: кроссвордов много, времени мало.

— Горячая вода течет?

— Конечно, но есть одна проблема.

Я замолк. Как сказать сторожу, что в доме, который он охраняет, поселились призраки? Может, оптимального варианта и не найти. И самое лучшее — резать правду-матку. У меня были вопросы и мне не хотелось ходить вокруг да около. Кроме того, Билл бы это почувствовал. Пусть зубы он покупал по каталогу, но умом Бог его не обидел.

— О чем ты, Майк? Выкладывай.

— Ума не приложу что ты на это скажешь, но…

Он улыбнулся, как человек, который внезапно понял, о чем идет речь. Поднял руку.

— Догадываюсь, что уже знаю, в чем проблема.

— Знаешь? — Безмерное чувство облегчения охватило меня. Мне не терпелось услышать, что он испытал в «Саре», возможно, когда менял перегоревшие лампочки или проверял, не просела ли под снегом крыша. — Что же ты слышал?

— Главным образом то, что говорили Ройс Меррилл и Дикки Брукс, — ответил он. — А больше я ничего и не знаю. Мы с женой ездили в Виргинию, помнишь? Вернулись вчера в восемь вечера. Однако в магазине только об этом и судачат.

Мысли мои вертелись вокруг «Сары-Хохотушки», поэтому я не сразу понял, о чем он толкует. И подумал, что местные судачат о странных голосах в моем доме. Но упоминание Ройса Меррилла направило меня по верному пути. Так звали старика с золотой тростью и похотливым прищуром. Старикан Четыре Зуба. И мой сторож говорил не о призраках — речь шла о Мэтти Дивоур.

— Давай-ка я налью тебе чашку кофе. — Я увлек Билла на кухню. — А ты расскажешь мне, в какую я вляпался историю.

Когда мы уселись на террасе, я — с чашкой кофе, Билл — с кружкой чая (кофе он в последнее время не пил), я первым делом попросил его рассказать, как описывал мою встречу с Мэтти и Кирой тандем Ройс Меррилл — Дикки Брукс.

Выяснилось, что все не так уж скверно. Оба старика видели, как я стоял на обочине с Кирой на руках. Заметили они и мой «шеви», чуть ли не съехавший в кювет, с распахнутой водительской дверцей. Но, судя по всему, ни один из них не углядел Киры, шагающей по белой разделительный полосе Шестьдесят восьмого шоссе, как канатоходец — по проволоке. Зато, чтобы компенсировать собственный недогляд, Ройс утверждал, что Мэтти крепко обняла меня и поцеловала в губы.

— А почему он забыл упомянуть о том, как я прихватил ее за зад?

Билл улыбнулся:

— Ройс с современными манерами не знаком.

— Я к ней не прикасался. — Ладно, тыльной стороной ладони я скользнул по ее груди, но произошло это случайно, что бы там ни думала Мэтти.

— Слушай, мне об этом говорить не надо. — Билл улыбнулся. — Но…

Это «но» он произнес зловеще, совсем как моя мать, словно предупреждая о таящейся за ним опасности.

— Что «но?»

— Лучше бы тебе держаться от нее подальше. Она — девушка хорошая, почти что городская, но… — Он помолчал. — Дело в том, что ей грозят серьезные неприятности.

— Старик хочет установить опеку над ребенком, так?

Билл поставил кружку на пол, удивленно таращась на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Сложил два и два. Ее свекор позвонил мне в субботу вечером, во время фейерверка. И хотя причины он не назвал, я сомневаюсь, чтобы Макс Дивоур вернулся в западный Мэн лишь для того, чтобы удостовериться, что его невестка и внучка живут в трейлере и ездят на старом джипе. Так что тут у вас происходит, Билл?

Несколько мгновений он молча смотрел на меня. Словно человек, который знает, что ты тяжело болен, но не уверен, стоит ли говорить тебе об этом. От этого взгляда мне стало как-то не по себе. Я даже подумал о том, что требую от Билла слишком многого. В конце концов, Макс Дивоур здесь родился. Я, как бы хорошо Билл не относился ко мне, — нет. Мы с Джо — чужаки. Конечно, могло быть и хуже, живи мы в Массачусетсе или Нью-Йорке, но Дерри тоже не ближний свет, пусть и в границах штата Мэн.

— Билл! Если ты не хочешь говорить сам, посоветуй…

— Не вставай у него на пути. — Улыбка, блуждавшая на его лице, исчезла. — Он же безумец.

Сие означает, что Дивоур сильно на меня разозлился, поначалу решил я, но вновь взглянув Биллу в глаза, понял, что речь идет не о единичном эпизоде, а о чем-то более фундаментальном.