Оставайтесь на нашем канале - Кузьмин Владимир Анатольевич - Страница 8

— Пошли уже, а то опять в этом лабиринте заплутаем, целый час будем дорогу искать, — поторопила всех Ирка, допивая свой сок.

— Не боись. У нас теперь Лёшка есть. Он из любого лабиринта выход найдёт.

Вернувшись в павильон, ребята ещё минут двадцать ждали, пока телеоператоры расставят камеры. Вообще тракт Лёшке показался скучным. Если на репетиции Зоя Александровна добивалась от ребят, чтобы они правильно, с нужными интонациями произносили текст, взаимодействовали с партнёром, то есть внимательно слушали друг друга, а не просто проговаривали свою роль, подсказывала какие-то жесты, то сейчас всё сводилось к указаниям подойти поближе, развернуться боком и посмотреть в окно, которого не было. Мониторы по распоряжению режиссёра были развёрнуты к ним тыльной стороной, чтобы «не отвлекали артистов от работы», и у Лёшки так и не получилось увидеть себя на экране. Правда, в тех сценах, где он не был занят, он позволял себе бочком потихоньку переместиться за спины операторов и посмотреть на экраны или даже в камеру.

Операторов было двое. Один молодой, другой почти ровесник Зои Александровны, то есть лет шестидесяти. Оба были одинаково ворчливыми и одинаково небритыми. Молодой, по имени Александр, жутко обругал Лёшку, когда тот оказался у него под ногами при перекатывании камеры на новое место. Но старый, Виталий Витальевич, шикнул на него:

— Ты чего над мальчишкой строжишься? Забыл, как сам первый раз здесь оказался? — потом повернулся к Лёшке: — Ты на него внимания не обращай, но завтра сюда не забирайся. А сейчас смотри, раз интересно. Иди сюда. Мы с этой камеры будем крупные планы брать. Видишь, только лица на экран помещаются. Вторая камера тоже для крупных планов настроена, но с другой стороны. Третья — для среднего плана, в нашем случае это когда два человека целиком видны. Александр сейчас четвёртую откатывает для общего плана.

— Это когда вся сцена полностью снимается? — высказал догадку Лёшка.

— Угу, — Виталий Витальевич прислушался к голосу, зазвучавшему у него в наушниках, и велел: — Всё, топай на исходную позицию. Сейчас тракт начнётся.

— Девочки и мальчики! — в подтверждение его слов заговорила через громкоговоритель из аппаратной Зоя Александровна. — Виталий, Александр, вас это тоже касается. Работаем в таком порядке, чтобы мебель лишний раз не переставлять: приход Сидорова, сцена Петрова с сестрой, сцена на диване и в конце сцена с компьютером. Клава, за рабочими проследи, пусть на месте будут, чтобы не отлавливать их потом по всей студии. Ну всё, приступаем. С чего я сказала начинать? А, с появления Сидорова. Я сейчас музыкальную заставку поставлю, на эфир у нас другая музыка пойдёт, а это так, для настроения.

Лёшка занял своё место за дверью, зазвучала музыка. Долго звучала, пока Зоя Александровна не сообщила в павильон:

— Ребята, у нас тут «звонок» потерялся. Поэтому давайте на счёт три. Раз, два, три…

Трактовый прогон пролетел незаметно, остановок из-за накладок или по требованию режиссёра почти не было.

— Спасибо всем, — сказала Зоя Александровна через громкоговоритель. — Лёша, Ира и Серёжа, через пять минут собираемся в редакции. Остальным — до свидания.

Уходя из павильона Ирка с Серёгой всем говорили «спасибо», Лёшка посчитал правильным последовать их примеру.

В редакции без дивана и стола было как-то пусто. Серёга сходил к соседям за стульями, и они вчетвером на них разместились.

— Грязноватый получился тракт, — весело сообщила Зоя Александровна. — Как всегда, без гримёра, без костюмера… Ну да ладно. Бывало и хуже. Завтра собираемся в три. Грим будет самый простой, но всё равно лучше мы заранее приготовимся, а то времени в обрез, хорошо, если по два дубля снять успеем. Костюмы… ну что костюмы? Сами уж как-нибудь. Ира, ты по-домашнему оденься. Платьице там скромное… Мальчишки могут прямо в чём есть. Лёша, ты только рубашку чуть поярче надень. Эх, когда-то у нас и костюмерная была, и парикмахерский цех. Даже парики и усы делали. Ну да что вспоминать. До завтра, ребятишки, вы-то у меня молодцы.

По дороге домой Серёга время от времени начинал глупо хихикать, но объяснять свои хиханьки-хаханьки отказывался. Говорил, что о своём личном вспомнил. Причину этих смешков Лёшка понял уже дома, когда он увидел себя в зеркале прихожей. Оказывается, он забыл снять очки. Это при том, что они всё время сползали с носа и он вынужден был их постоянно поправлять.

Вечером Лёшка впервые за эти дни не беспокоился по поводу завтрашнего дня. Отчего-то был уверен, что всё пройдёт хорошо, без сучка и без… чего там? Это он успел подумать уже засыпая.

Но, как выяснилось, всяких сучков и задоринок их поджидало немало. Впрочем, началось всё вполне приемлемо: Зоя Александровна одобрила Лёшкину рубашку, которую он выбрал с маминой помощью, платье Ирки, хотя, на его взгляд, платье было, скорее, нарядное, чем домашнее, а Серёга удостоился похвалы за предложенный им галстук-бабочку взамен обычного, который он приносил накануне.

Потом их гримировали. Гримёрша Вика попросту намазала лица ребят тональным кремом, потом кисточкой припудрила поверх тона и всё. Ирка, правда, самостоятельно подкрасила ресницы. Причём втихаря в самый последний момент, уже после того как грим получил одобрение режиссёра. Лёшка застал девчонку за этим занятием врасплох и, кажется, слегка напугал, но, естественно, никому ничего не сказал. Ну а что в этом криминального? Хочет девчонка старше и красивее казаться — это её личное дело. В общем и целом подготовка к съёмкам прошла спокойно, по графику и без проблем.

Проблемы начались с первой секунды съёмок. Уже зазвучала музыка, и вот-вот должен был прозвенеть звонок, когда Лёшка уловил позади себя какое-то движение. Он обернулся и увидел Клавдию. Она как-то странно, вприпрыжку, наполовину согнувшись, приближалась к нему с таким выражением лица, что он даже отпрянул в сторону. Да видно, не в ту.

— Сдвинься, — зашипела помреж.

— Куда? — не понял Лёшка.

Клавдия молча задвигала губами, видимо ругалась, но вслух ничего говорить не стала, только двинула его в бок локтем, отчего он отпрыгнул от двери, споткнулся о кабель и едва не грохнулся. Клавдия снова неслышно обругала его и принялась на ощупь — света по эту сторону съёмочной площадки было мало — вставлять ключ в замочную скважину. Ей удалось вставить ключ в тот момент, когда уже прозвучал звонок и с той стороны Ирка стала пытаться отворить дверь. Клавдия быстро повернула ключ в замке, толкнула дверь от себя и, не обращая внимания на ошарашенную Ирку, которая была уверена, что увидит за дверью Лёшку, а вовсе не помощницу режиссёра, схватила растерянного артиста за шиворот и втолкнула в дверь. Сама же, будто по команде «Ложись!», в одно мгновение распласталась у порога.

У Лёшки мелькнула мысль: хорошо, что он без очков. Очки от такого входа в кадр улетели бы прямо в объектив камеры. Ещё он подумал, зачем Клавдии взбрело в голову запирать дверь, стоящую посреди павильона, но увидел вопросительный взгляд Ирки и ровным голосом сказал:

— Привет. Брат дома?

Ирка, надо отдать ей должное, быстро пришла в себя и ответила как положено. И рожицу скорчить не забыла. Только Лёшка не успел рассмотреть какую. Но он всё же скорчил в спину удалявшейся девчонки гримасу и стал играть свою роль дальше.

— Стоп. Снято, — сообщила Зоя Александровна. — По-моему, всё хорошо. Поэтому без дубля переходим к следующей сцене.

Пока переставлялись камеры, к Лёшке подошла гримёр Вика и ещё раз помахала ему по лицу кисточкой с пудрой.

— Ты чего так волнуешься? — добродушно спросила она. — Вон вспотел как! Так и грим потечёт. Не переживай, у тебя всё здорово получается. Опять же у нас не прямой эфир, если что не так, то и повторить можно.

— Спасибо, — поблагодарил её Лёшка. — Постараюсь не волноваться.

— Молодец, — хлопнула его по плечу подошедшая Клавдия. — Не растерялся! Вчера показалось, что дверь туго открывается, велела рабочим поправить. А они зачем-то её заперли. Вспомнили, когда съёмка уже началась, и догадались мне позвонить. Ну я ноги в руки, ключ в зубы и вприпрыжку. Тебе вон ни за что ни про что досталось. Зато сразу начали, а то примета дурная, когда первый дубль останавливают.