Оставайтесь на нашем канале - Кузьмин Владимир Анатольевич - Страница 7

Лёшка кивнул. В целом ему было всё ясно, но он старательно пытался вспомнить какого-нибудь профессора, которому мог бы подражать. Но как назло, никто не припоминался: ни настоящий, ни киношный, ни книжный.

— А мы вот что с тобой сейчас сделаем! — сказала Зоя Александровна, не слишком, видимо, поверившая его кивкам, и пальцем показала в противоположный угол павильона. — Ты сходи вон туда. Там наша Клавдия. Попроси у неё очки себе. Давай иди выбирать очки, а я пока с ребятами поговорю.

Лёшка послушно зашагал в указанном направлении. В углу на фоне чёрной стены обнаружилась чёрная дверь. Он на секунду замялся, потом постучал и, услышав грубоватое «да заходите уже», вошёл. Посредине комнаты стояла, поставив ногу на стул, молодая, приятной внешности женщина и поправляла чулок. Появление Лёшки её ничуть не смутило.

— Чего надо? — сказала она низким, немного хриплым голосом, не прерывая своего занятия.

— Мне очки нужны, — откликнулся Лёшка и, подумав, добавил: — Зоя Александровна просила.

— Очки так очки, — сказала Клавдия, опустила ногу и, поправив короткую юбку, прошла к полкам в углу комнаты, по пути взяв дымящуюся в блюдце сигарету. — Иди сюда. На, примерь.

Лёшка послушно надел очки. Не очень современного вида, но зато с простыми, а не увеличивающими стёклами.

— Подойдут?

Лёшка понятия не имел, подойдут эти очки или нет — здесь даже зеркала не было посмотреться, — но на всякий случай кивнул.

— Тогда вали, не мешай работать, — сказала ему Клавдия и уселась на стул.

— Спасибо, — пробурчал Лёшка и отправился обратно. Очки он предпочёл нести в руках.

— Принёс? — спросила Зоя Александровна. — Надевай!

Лёшка послушно нацепил очки на нос. Выяснилось, что очки ему великоваты. Они сползали с носа, и их приходилось поправлять пальцем.

Серёга с Иркой посмотрели на него, затем друг на друга. Серёга вдруг закашлялся, а вредная Ирка зафыркала и даже присела, чтобы показать, насколько ей смешно.

— Так! И что мы такого смешного увидели? — потребовала с них ответа режиссёр.

— Зойсанна, а мы про Гарри Поттера передачу делать не будем? А то очень похоже!

— Ничего не похоже, Ира, — не согласилась Зоя Александровна. — Мальчик как мальчик. Никакой не Гарри Поттер. Ты, Лёша, на них внимания не обращай, мы ещё сами над ними посмеёмся. Сегодня будешь репетировать в очках, а потом мы их снимем. А то и впрямь похож получаешься. А вот жест, когда очки пальцем поправляешь, запомни. Его и без очков можно использовать, очень подходящий к случаю жест.

Пока Лёшка ходил за очками, в павильон успели принести диван и письменный стол. Зоя Александровна велела стол пока поставить в стороне, поруководила установкой дивана, заставила его несколько раз сместить вправо, потом попросила рабочих полчаса не мешать и обратилась к ребятам:

— Всё. Шуточки в сторону, начинаем репетицию. Лёша, за дверь. Ты там как будто в звонок позвонил, а Иришка тебя впустит. Заходишь сюда, вешаешь куртку на вешалку и кричишь Сергею, то есть Петрову… Он как будто в другой комнате. Ириша, ты по звонку входишь в кадр. В аппаратной готовы?

В аппаратной кто-то подошёл к окну в павильон и покивал.

— Тогда звоночек нам включите. По моей команде.

В окошке снова закивали.

— Все на местах? Звонок! Ира, пошла.

Лёшка замер за дверью в ожидании, когда её откроют и он тоже «войдёт в кадр». Но дверь не открывалась. За нею слышалась возня и ворчание.

— Зойсанна! — услышал он голос Ирки. — Она заперта! На ключ!

— Клавдия! — закричала Зоя Александровна. — Клавдия!

— Да бегу я, уже прибежала, — Клавдия и впрямь прибежала и вопросительно посмотрела на Зою Александровну.

— Клавдия, будь любезна, открой дверь.

Клавдия попыталась открыть дверь, но та не поддалась.

— Так она на замок закрыта! — сообщила она.

— Так я и прошу замок открыть, милочка.

— Так бы сразу и сказали. — Клавдия убежала в свою комнату и очень быстро вернулась с ключом. — Вот, пожалуйста.

— Ты её больше не запирай, — попросила Зоя Александровна.

— А если кто войдёт? — удивилась Клавдия. — Шучу, шучу. Больше закрывать не буду. Это монтажники попросили, а то она всё время открывалась и мешала.

— Ладно. Все по местам. Звоночек нам сыграйте.

Прозвучал повторно звук дверного звонка, Ирка открыла злополучную дверь, и Лёшка шагнул через порог — шагнул в кадр! Правда, пока ещё условный, потому что камеры не работали.

— Привет, — сказал он, как было положено по роли. — Брат дома?

— Может, и дома, если не ушёл, — ответила ему Ирка и удалилась якобы в свою комнату, а на самом деле просто вышла из кадра.

Лёшка, по идее, должен был снять куртку, повесить её на вешалку, а потом крикнуть:

— Петров, ты дома?

Но, если он не был уверен, что тот дома, чего ради ему раздеваться? Поэтому Лёшка, вопреки распоряжениям режиссёра, сначала прокричал текст и, когда Сергей отозвался: — Дома я, ты проходи, — стал раздеваться.

— Молодцы, — похвалила режиссёр, никак не выказав того, что заметила своеволие нового артиста. — Серёжа, встань в той стороне, а то, когда ты отсюда кричишь, Лёша невольно на тебя смотреть начинает. А так всё правильно. Ты, Лёша, ещё вслед Иришке посмотри, оцени её взглядом. Понятно, о чём я?

— Понятно. А какую ей оценку давать?

— Тройку с минусом, — вставил своё слово Серёга. Зоя Александровна рассмеялась, но на Лёшкин вопрос ответила серьёзно:

— А такую, какой она тебе, Лёшке Кузнецову, показалась. Ты ей в спину будешь смотреть, так что не стесняйся. Все всё запомнили? По местам и ещё раз. Звоночек!

— Привет. Брат дома? — сказал Лёшка, входя в кадр во второй раз.

— Может, и дома, если не ушёл, — ответила Ирка и, видимо не удержавшись, скорчила ему рожицу. Лёшка тут же повторил эту гримасу вслед уходящей Ирке.

— Вот! Закрепить! — обрадовалась Зоя Александровна. — Так и будем играть, она тебе рожицу, ты ей вслед — ответную. Ира, можешь даже каждый раз новые рожицы придумывать. А ты, Лёша, следи за ней, на меня и камеры не косись. Твоё дело с партнёром общаться. Ещё разок и переходим к следующей сцене.

Лёшкин вход они повторили раз пять или шесть, и каждый раз Зоя Александровна делала какие-то мелкие замечания — не так посмотрел, не туда шагнул, — и только после этого они стали репетировать дальше. Причём уложились минут в двадцать. Получилось, что вход репетировали почти час, а каждую последующую сцену — всего минут по десять. Хотя на самом деле эти сцены были значительно продолжительнее первой.

— Перерыв, — объявила режиссёр, когда они, по её словам, «скоренько репетнули» самую последнюю сцену. — Даю вам полчаса и милости прошу на тракт.

— Есть хочется, — сказал Серёга. — Мне здесь всё время есть хочется.

— Это у тебя нервы не в порядке, — глупо захихикала Ирка.

— Сама ты нервная! — Серёга покрутил пальцем у виска. — Пойдём лучше в буфет, а то не успеем за полчаса.

И они втроём отправились в кафе. Лёшка из боязни опоздать взял намного меньше, чем ему хотелось съесть, видимо, и у него на нервной почве аппетит разыгрался. Он первым расправился с обедом, поглазел по сторонам, но все столики вокруг в этот раз пустовали и смотреть было не на кого.

— Я вот что спросить хотел… — начал было он, но Ирка договорить ему не дала.

— Тракт — это та же репетиция, только с камерами.

— Спасибо, я про это тоже спросить хотел. Но ещё про Клавдию хотел узнать, кто она?

— Помреж, — сказал Серёга, но, так как рот у него был занят, жестом показал, что сначала дожуёт, а потом дорасскажет. Для Лёшки «помреж» прозвучало как «помрёшь». И это слово очень подходило к тем ощущениям, которые у него вызывало общение с Клавдией. Он совершенно не понимал, почему из всех школьных работников боится именно завучей, вот и Клавдия вызывала в нём необъяснимую боязнь. Пока он размышлял об этом, Серёга успел прожевать и продолжил:

— Клавдия Игнатьевна — помощник режиссёра. «Помреж» сокращённо. Режиссёр, когда готовит передачу, пишет пояснения к сценарию, ну что ему надо для съёмок. А помощник должен всё это организовывать. Вредная она тётка, если что, может и матом обругать.