Кладбище домашних животных - Кинг Стивен - Страница 30

– Я не понимаю. О чем это ты?

– Это место обладает силой, Луис. Тут ее не так много… как там, куда мы идем.

– Джад…

– Пошли, – сказал Джад и встал. Свет фонарика уперся в бурелом, к которому направился Джад. Неожиданно Луис вспомнил свою прогулку во сне. «О чем говорил Пасков, когда привел меня сюда?»

«Не ходи дальше. Ты решишь, что нуждаешься в этом, но на самом деле, в этом нет нужды, доктор. Барьер не должен быть разрушен».

Но сейчас, ночью, тот сон или предостережение, или что бы то ни было, казалось удаленным не на месяцы, а на годы. Луис чувствовал себя великолепно и готов был справиться с чем угодно, и еще он был сильно удивлен. Ему пришло на ум, что происходящее очень похоже на сон.

Потом Джад вышел вперед. Под капюшоном у него, казалось, была только тьма, и на мгновение Луису представилось, что это Пасков стоит перед ним, и как только освещение переменится, то под капюшоном, обрамленным мехом, окажется усмехающийся, бормочущий череп: страх вернулся к Луису, словно его окатили холодной водой.

– Джад, – сказал он. – Мы не сможем перелезть через бурелом. Мы переломаем ноги и, может случиться, замерзнем до смерти, пытаясь вернуться.

– Следи за мной, – приказал Джад. – Следуй за мной и не смотри вниз. Нельзя колебаться и смотреть вниз. Я знаю дорогу, но идти нужно быстро и уверенно.

Луис стал думать: «Может, это и есть сон, и он просто так и не проснулся после праздничного обеда, – подумал Луис. – Через этот бурелом я перелезу, только если напьюсь или научусь летать. Но мне нужно это сделать. Я и в самом деле думаю так. Итак.., значит я сплю. Правильно?» Джад взял чуть левее центра бурелома. Луч фонарика сфокусировался на куче стволов… (костей)… упавших бревен и старых колод. Круг света стал меньше и ярче, когда они приблизились к бурелому. Не останавливаясь даже для того, чтобы бросить мимолетный взгляд, подстраховаться, проверить, что они лезут в правильном месте, Джад начал восхождение. Он не карабкался, не лез, он поднимался, словно шел по каменистому склону холма или песчаной осыпи. Он просто поднимался, словно собирался дойти до звезды: шел как человек, который твердо знает, куда нужно поставить ногу, куда сделать следующий шаг.

Луис отправился следом.

Он не смотрел вниз и не искал опору для ног. Бревна странным образом оказывались на месте; совершенно безошибочно, словно бурелом старался не причинить ему вреда, пока он делал все как положено. Один участок выглядел совершенно непроходимым, и казалось невероятным, что кто-то верил в то, что пройдет здесь, не покалечившись, словно идиот, который ведет машину и уверен, что находится в полной безопасности, пока у него на шее медальон Святого Кристофора.

Но все оказалось в порядке.

Не было пистолетных выстрелов ломающихся ветвей; не было отвратительных падений в ямы, окаймленные выступающими, выбеленными погодой суками, каждый из которых готов был разорвать плоть, искалечить. Ботинки Луиса («Хаш Паппи» – обувь для бездельников – настоятельно рекомендую для преодоления буреломов!) ни разу не соскользнули на старом сухом мху, которым поросла большая часть упавших деревьев. Луис не покачнулся. Вокруг, в кронах елей, дико завывал ветер.

На мгновение Луис увидел Джада, стоящего на краю бурелома, а потом тот начал спускаться по противоположному склону, постепенно исчезая из поля зрения, сперва ноги, потом грудь и плечи. Световое пятно фонарика стало скакать наобум по качающимся ветвям деревьев на другой стороне.., барьера. Да, именно барьера. Зачем притворяться? Барьера.

Луис сам добрался до высшей точки и на мгновение остановился. Правая нога вросла в старое упавшее дерево, которое лежало под углом тридцать пять градусов, левая стояла на чем-то податливом.., в ловушке из ветвей потоньше, на старой хвое. Луис не смотрел вниз, он только переложил тяжелый мешок с телом Черча из правой руки в левую, а в правую взял более легкую лопату. Он подставил лицо ветру и почувствовал, как воздух у него за спиной скручивается в бесконечный поток, играет его волосами. Воздух был чистым, ветер – таким холодным.., неослабевающим.

Двигаясь осторожно, Луис стал спускаться. Одна ветвь, которая была толщиной с запястье мускулистого человека, громко щелкнула под ногой Луиса, но он чувствовал, что с ним ничего не должно случиться.., да, нога Луиса, соскользнув.., встала на толстую ветвь четырьмя дюймами ниже. Луис Тяжело покачнулся. Он предполагал, что теперь понимает, как командиры рот в Первую Мировую войну могли, весело насвистывая, ходить по краю траншей, когда вокруг жужжали пули. Это было безумие, но в любом безумии таится свое ужасное веселье.

Луис спускался, глядя только вперед, на яркий круг света фонаря Джада. Джад уже стоял внизу, ждал. Когда Луис спустился, веселье вспыхнуло в нем, как от уголька вспыхивает нефтяная лампа.

– Мы перелезли! – закричал Луис и, положив на землю мешок, хлопнул Джада по плечу. Луис вспомнил, как в детстве лез на яблоню, на самый верх, где ветви, словно корабельные мачты, раскачивал ветер. Он не чувствовал себя таким молодым и переполненным энергией лет двадцать, а то и больше. – Джад, мы перелезли.

– А ты думал, что не сможем? – поинтересовался Джад. Луис открыл было рот, чтобы что-то сказать («А ты думал, что не сможем? Нам чертовски везет, раз мы не сломали себе шеи!»), но закрыл его, ничего не сказав. Он никогда не сомневался в том, что они перелезут, с того самого момента, как Джад полез на бурелом. И он не сомневался, что и вернутся они в целости и сохранности.

– Даже не строил предположений, – сказал он.

– Пойдем. Предстоит еще долгая прогулка. Мили три или даже больше. И они пошли дальше. Тут тоже была тропинка. Местами она казалась очень широкой. Хотя дрожащий свет фонаря давал мало света, создавалось ощущение открытого пространства, словно деревья расступились. Раз или два Луис смотрел вверх и видел звезды, качавшиеся между темными кронами деревьев. Один раз кто-то вприпрыжку перебежал им дорогу, и свет фонарика отразился от зеленоватых глаз… 

В другой раз тропинка нырнула в подлесок, и Луису показалось, что твердые пальцы стали царапать его пальто. Он начал перекладывать мешок и лопату из руки в руку намного чаще, но боль в плечах нарастала, хотя Луис вошел в ритм движения, был почти загипнотизирован им. Конечно, тут таилась Сила. Луис чувствовал ее. Луис вспомнил времена, когда еще, был старшекурсником Высшей Школы, он со своей девушкой и еще одной парой отправился на прогулку на природу. Они оказались на грязной, заброшенной дороге; неподалеку от электростанции. Они пробыли там недолго, а потом девушка Луиса заявила, что хочет домой или, в конце концов, просто перебраться в другое место, потому что зубы (все пломбированные или большинство из них) болят. Луис был счастлив остаться один. Воздух бодрил. Тут было что-то похожее, только намного сильнее. Сильнее, но не приятнее. Это было…

Джад остановился Луис чуть на налетел на него.

Старик повернулся к Луису.

– Мы почти пришли, – печально сказал он. – Следующий участок пути похож на бурелом… Ты должен идти легко и быстро. Следуй за мной, но не смотри под нога. Ты почувствовал, что мы спускались?

– Да.

– Микмаки называют этот край Маленьким Болотом Бога. Трапперы, которые охотились в этих местах, называли его Трясиной Мертвецов, и большинство из тех, кто забредал сюда, никогда не возвращались.

– Трясина?

– Да, конечно. Трясина, да еще какая! С ледника стекает сюда вода. Она пробивает себе путь через кремнезем или как его там называют правильно.

Джад посмотрел на Луиса, и на мгновение тому показалось, что в глазах старика есть какой-то не очень приятный оттенок.

Потом Джад опустил фонарь так, чтобы можно было видеть дорогу.

– Много странных вещей может встретиться на пути, Луис. Напряженность в воздухе.., некая наэлектризованность.., или что-то еще.

Луис огляделся повнимательнее.

– Что-то не так?

– Все в порядке, – ответил Луис, вспоминая ночь, которую провел на заброшенной дороге неподалеку от электростанции.