Бессонница - Кинг Стивен - Страница 34

Теперь камера показывала обоих мужчин. Киркленд одарил Лейдекера своим самым проницательным взглядом.

— Что вы имеете в виду, говоря «тщательно проведенная подготовка»? — спросил он.

— На большинстве плакатов, которые они несли, фигурировало имя мисс Сьюзен Дэй. К тому же мы обнаружили более дюжины вот этих вещичек.

Маска «полицейский, дающий интервью» на лице Лейдекера сменилась удивительно человеческими эмоциями; Ральфу показалось, что это отвращение и неприязнь. Лейдекер показал прямо в камеру пластиковый пакет, и несколько ужасных мгновений Ральф был уверен, что видит внутри искалеченного, окровавленного младенца. Но затем он понял, что чем бы там ни было красное вещество, внутри пакета находится кукла.

— Вряд ли они купили все это у Кмарта, — пояснил Лейдекер телерепортеру. — Это уж сто процентов. Затем показали разбитые, перепачканные стекла. Камера медленно переходила от одного окна к другому. Вещество на измазанных стеклах сильно напоминало кровь, и Ральф решил, что он не хочет доедать спагетти с сыром. — Демонстранты принесли с собой кукол, внутри которых была смесь сиропа «Каро» с красным пищевым красителем, — подвел итог Киркленд. — Они швыряли кукол в стены здания, выкрикивая лозунги против Сьюзен Дэй.

Два окна разбиты, но особенного ущерба не нанесено.

Камера остановилась, показывая запачканное оконное стекло.

— Многие из кукол разбились, — говорил между тем Киркленд, — разбрызгивая вещество, сильно напоминающее кровь. Это, естественно, напугало служащих, ставших свидетелями такой бомбардировки.

На экране появилась приятная темноволосая женщина в слаксах и пуловере.

— О, посмотрите, это же Барби? — закричала Луиза. — Вот это!

Надеюсь, Симона тоже смотрит телевизор! Может быть, мне… Теперь настала очередь Мак-Говерна усмирить ее.

— Я так испугалась, — говорила Барбара Ричардс. — Сначала мне показалось, что они действительно бросают в окна эмбрионы или мертвых младенцев, трупики которых им удалось каким-то образом раздобыть.

Даже когда прибежала доктор Харпер, успокаивая нас и убеждая, что это всего лишь куклы, я не была вполне уверена.

— Как вы сказали, они что-то скандировали? — спросил Киркленд.

— Да. Я слышала, как они выкрикивали: «Прочь из Дерри, Ангел смерти!» На экране снова появился Киркленд.

— Около девяти часов утра демонстрантов доставили в полицейский участок на Мейн-стрит, Лизетт. Насколько я понял, двенадцать из них после допроса были отпущены, шестерых же арестовали за злостное хулиганство.

Кажется, в продолжительной войне против абортов в Дерри прозвучал еще один выстрел. Джон Киркленд для новостей Четвертого канала.

— "Еще один выстрел…" — начал было Мак-Говерн и вскинул руки.

На экране снова появилась Лизетт Бенсон.

— А теперь послушаем Энни Риверс, которая около часа назад беседовала с так называемыми «Друзьями жизни», которых арестовали утром.

Энни Риверс стояла на ступеньках полицейского участка на Мейнстрит вместе с Эдом Дипно и каким-то высоким, болезненно-желтушным типом.

Эд выглядел опрятным и особенно располагающим к себе в сером твидовом пиджаке и брюках. Высокий мужчина с козлиной бородкой был одет подчеркнуто небрежно — видимо, в его представлении именно так должны одеваться пролетарии штата Мэн: вытертые джинсы, застиранная рабочая блуза, подтяжки цвета пожара.

Ральфу понадобилась всего секунда, чтобы узнать его. Это был Дэн Далтон, владелец магазина подержанной одежды. В последний раз Ральф видел его по другую сторону витрины «Сэконд хэнд», машущего рукой в сторону Хэма Дейвенпорта и всем своим видом как бы говорящего: «Кого интересует твое мнение?»

И все-таки взгляд Ральфа был прикован к Эду Дипно, Эду, такому аккуратному, подтянутому и собранному. Очевидно, Мак-Говерн почувствовал то же самое.

— Господи, не могу поверить, что это тот самый человек, — пробормотав он, — Лизетт, — говорила между тем хорошенькая блондинка, — со мной рядом Эдвард Дипно и Дэниел Далтон, оба жители Дерри, арестованные за участие в утренней демонстрации. Все правильно, джентльмены? Вас арестовали?

Они кивнули — Эд с едва заметной иронией, Далтон — с очень решительным видом. Взгляд, которым он окинул Энни Риверс, можно было расценить (по крайней мере, так показалось Ральфу) следующим образом: в какой же из клиник, практикующей аборты, я видел вас, миледи?

— Вас освободили под залог?

— Мы заплатили сами. Сумма оказалась незначительной, — пояснил Эд. — Мы не собирались причинять кому-либо вред, Да ведь никто и не пострадал. — Нас арестовали только потому, что безбожные правовые структуры этого города на нашем примере решили показать, на что они способны, добавил Далтон. И Ральфу показалось, как на мгновение напряглось лицо Эда.

Выражение «снова-он-об-этом».

Энни Риверс вновь поднесла микрофон к губам Эда.

— Главное здесь не философия, а практика, — сказал он. — Хотя людям из Центра помощи женщинам больше нравится разглагольствовать о своих стараниях в области правовой защиты женщин и детей, об успешной лечебной деятельности в прочих не менее полезных вещах, существует и обратная сторона. Реки крови вытекают из Центра помощи женщинам.

— Невинной крови! — истерично воскликнул Далтон. Глаза сверкали на его вытянувшемся, худом лице, и Ральф внезапно осознал: по всему восточному Мэну люди смотрят эту программу и считают, что человек в красных подтяжках — безумец, в то время как его сподвижник кажется вполне разумным и рассудительным парнем. Это было почти забавно.

Эд расценил вмешательство Далтона как некий эквивалент Аллилуйя и выдержал паузу, прежде чем заговорить снова.

— Кровопролитие, массовое убийство происходит в Центре уже более восьми лет, — сказал Эд. — Многие люди — особенно такие радикальные феминистки, как доктор Роберта Харпер, главный администратор Центра, — предпочитают напускать туману, используя эвфемизмы типа «раннее прерывание», но говорят-то они об аборте — акте оскорбления и насилия общества над женщиной.

— Но разве метание в окна частной клиники кукол, наполненных имитацией крови, это достойный метод донесения вашей точки зрения до общественности, мистер Дипно?

На мгновение — всего лишь секунду, было и нет — искорки иронии в глазах Эда поглотило всплеском чего-то более тяжелого, холодного.

На мгновение перед Ральфом вновь предстал Эд Дипно, готовый наброситься на водителя пикапа, превосходящего его в силе и весе. Ральф забыл, что интервью записывали более часа назад, и испугался за журналистку, которая была хороша почти так же, как и женщина, на которой по-прежнему был женат ее интервьюируемый. «Будь осторожна, малышка, — подумал Ральф. — Будь осторожна, опасайся. Ты находишься рядом с очень опасным мужчиной».

Но тут грозная вспышка погасла, и мужчина в твидовом пиджаке снова стал честнейшим приятелем, объясняющим причину своего задержания. И снова именно Далтон, нервно хлопающий ярко-красными подтяжками, походил на безумца.

— Мы лишь продолжаем то, чего так называемым истинным арийцам не удалось сделать в тридцатые, — продолжал Эд спокойным тоном воспитанного человека, вынужденного повторять одно и то же опять и опять… В основном для тех, кому это уже должно быть известно. — Они молчали, и шесть миллионов евреев были истреблены. В нашей стране сейчас происходит подобное истребление…

— Более тысячи детских жизней каждый день, — вмешался Далтон. Его покинула прежняя нервозность, он говорил усталым тоном. — Большинство по кускам вырывают из утроб матерей, их ручонки взмывают вверх в немой мольбе, когда они умирают.

— Боже милосердный, — вздохнул Мак-Говерн. — Большей ерунды я не слышал…

— Тише, Билли! — вопросила Луиза.

— …цель протеста? — поинтересовалась Риверс у Далтона.

— Как вам, возможно, известно, — произнес Далтон, — городской совет согласился перепроверить установленные правила, позволяющие Центру помощи женщинам действовать так, как это происходит в настоящий момент. В начале ноября этот вопрос будет поставлен на голосование. Люди, защищающие право на аборт, боятся, что муниципалитет может подкинуть песка в их отлично отлаженный конвейер убийств, поэтому-то они и обратились к Сьюзен Дэй, самой известной в стране защитнице права на аборт, чтобы попытаться поддержать работу своего конвейера. Мы собираем силы… Микрофон снова качнулся в сторону Эда.