Бегущий человек - Кинг Стивен - Страница 30

— Все в колючках, — сказал мальчик (он немного гнусавил, как житель Новой Англии) насмешливым тоном, — но жить будете.

Его бровь изогнулась:

— Вы сбежали из Томастона? Я знаю, что вы не из Пайнлэнда. Вы не похожи на дебила.

— Ниоткуда я не сбежал, — сказал Ричардс, гадая, правда это или нет, — я добирался автостопом. Дурная привычка, приятель. Ты сам-то не пробовал?

— Не-а, — искренне заявил мальчик, — сейчас по дорогам гоняют всякие идиоты. Так отец сказал.

— Он прав, — заметил Ричардс, — но мне просто нужно попасть в… — движением пальцев он дал понять, что название только что вылетело у него из головы, — …как его… ты знаешь… аэропорт.

— Наверное, Войт Филд?

— Точно.

— Так это же в ста милях отсюда, мистер. В Дерри.

— Знаю, — печально произнес Ричардс и провел рукой по шерсти Рольфа. Собака услужливо перевернулась на спину и изобразила труп. Ричардс подавил в себе болезненный смешок, — я подсел на границе Нью-Гемпшира к трем мудилам. Так они меня избили, стырили мой бумажник и выбросили меня в каком-то заброшенном торговом центре…

— А-а, знаю это место. Не хочешь зайти в дом и перекусить?

— Я бы рад, но нет времени. Мне нужно сегодня попасть в этот аэропорт.

— Снова пойдешь ловить машину? — глаза мальчика округлились.

— Придется, — Ричардс привстал и вновь опустился на землю, как будто его посетила гениальная идея, — Слушай, окажи услугу.

— Попробую, — осторожно сказал мальчик. Ричардс достал обе пленки. Это специальные чеки, сказал он бойко. Если ты бросишь их в почтовый ящик, моя компания переведет в Дерри для меня кучу денег. Очень меня обяжешь. Это то, что мне нужно.

— Даже без адреса?

— Так дойдет.

— Ладно. О'кей. В Джэролде есть почтовый ящик. — Он поднялся (его неопытное лицо не могло скрыть то обстоятельство, что он был уверен, что Ричардс врал ему прямо в глаза), — пошли, Рольф.

Он дал мальчику отойти на пятнадцать футов и позвал снова:

— Нет. Ну-ка вернись.

Мальчик вернулся на дрожавших ногах, и по лицу его было видно, как ему страшно. Не мудрено — история Ричардса трещала по всем швам.

— Я сказал тебе все, и почти одну правду. Но я не хочу, чтобы ты проболтался.

Октябрьское утро приятно грело ему спину и шею, и он рад был бы остаться до вечера в этом ненадежном убежище. Он поднял пистолет и положил его на траву. Мальчик смотрел во все глаза.

— Правительство, — тихо произнес Ричардс.

— Да ну-у, — мальчик набрал воздуху. Рольф сидел рядом, свесив розовой язык на бок.

— Я гоняюсь за крутыми ребятами. Видишь, как они меня обработали. Эти пленки нужно переправить.

— Я отправлю их, — затаив дыхание сказал мальчик. — Подожди, а может мне сказать…

— Никому! Не говори никому 24 часа, — сказал Ричардс и зловеще добавил: — Возможны ответные меры. Так что до завтрашнего дня и этого часа ты меня Никогда не видел. Ясно!

— Да. Конечно.

— Ну, тогда за дело. И спасибо, приятель, — он протянул руку, и мальчик благоговейно пожал ее.

Ричардс видел, как он спустился с холма — мальчик в красной майке с радостно бегущей рядом собакой.

— Почему моя Кэти не сможет завести что-нибудь подобное?

Его лицо скривилось в пугающую и совершенно бессмысленную гримасу ярости и ненависти. Он проклял бы самого Бога, если бы в темноте его мыслей не возник сам собой более подходящий объект для ненависти — Федерация Игр. А за ней, как тень более мрачного Бога, — Система.

Он следил за мальчиком, пока тот, казавшийся крошечным на расстоянии, не бросил пленки и почтовый ящик.

Затем он онемело поднялся, оперся на костыль и поплелся обратно в кусты в сторону дороги.

Значит, аэропорт. И, возможно, кто-то еще заплатит по счетам прежде, чем все будет кончено.

…Минус 045. Счет продолжается…

Он заметил перекресток в миле и оставил отметку на гравийной насыпи между лесом и дорогой. Усевшись с видом человека, который отчаялся поймать машину и теперь просто наслаждается осенним солнышком, он стал ждать. Первые две машины он пропустил: в каждой видели по двое парней, и соотношение было не в его пользу.

Но когда появилась третья машина, он поднялся. Чувство реальности вернулось к нему. Весь этот район прочесывается — неважно, как далеко ушел Парракис. Следующей может оказаться полицейская машина, и тогда — крышка.

В машине была женщина, и она была одна. Притормозила, даже не взглянув на него — хичхайкеров игнорируют, и мало в ком они вызывают симпатию. Он дернул правую дверцу и вскочил в машину в тот самый момент, когда она начала разгоняться. Отчаянно уцепившись за стойку, он волочился здоровой ногой по земле. Скрип тормозов, машину развернуло.

— Что… кто… как вы смеете…

Ричардс навел на нее пистолет, понимая, что выглядит как человек, прокрученный в мясорубке. Устрашающий вид шел на пользу делу. Он втянул ногу и захлопнул дверцу.

Она была одета в городском стиле. На ней были синие солнечные очки. И сама — ничего себе.

— Трогай, — сказал Ричардс.

Она сделала то, чего и следовало ожидать: обеими ногами нажала на тормоз и закричала. Ричардса бросило вперед, и стало больно лодыжке. Газовая машина была в 50 футах от перекрестка.

— Вы этот… вы… р-р-р…

— Бен Ричардс. Убери руки с руля. Положи за голову.

Она исполнила приказание, сотрясаясь в конвульсиях. Она не поднимала на него глаз.

— Как вас зовут, мэм?

— А-Амелия Вильямс. Не стреляйте. Не убивайте меня. Я… Я… Возьмите деньги, только ради Бога не убивайте.

— Тс-с-с, — успокаивающе прошептал Ричардс, — Тс-с-с, — и добавил, когда она немножко пришла в себя: — Не буду пытаться изменить ваше мнение на мой счет, миссис Вильямс… простите, миссис?

— Да, — автоматически ответила она. — …но я не собираюсь причинять вам вред. Вы понимаете?

— Да, — сказала она с неожиданным энтузиазмом. — Вы хотите взять машину. Они поймали вашего друга, и теперь вам нужна машина. Берите, разумеется. Я даже ничего не скажу. Скажу, что ее угнали со стоянки…

— Хорошо, обсудим. Выезжаю на 1-ю дорогу и обсудим. Там есть кордоны?

— Н-н… есть! Сотни! Они вас поймают.

— Больше не лгите, миссис Вильямс, хорошо?

Машина тронулась с места, — сначала рывками, потом — более плавно. Движение, по-видимому, успокаивало женщину. Ричардс снова спросил о кордонах.

— Вокруг Льюистона, — сказала она с испугом, — там они взяли этого… другого…

— Как далеко это отсюда?

— 30 миль или чуть больше.

Парракис ушел дальше, чем Ричардс мог предположить.

— Вы меня изнасилуете? — Амелия Вильямс задала этот вопрос так неожиданно, что Ричардс едва не рассмеялся.

— Нет, — ответил он прозаично. — Я женат.

— А я видела ее, — сказала она с такой небрежностью, что Ричардсу захотелось ее ударить.

Жри отбросы, сука. Убей крысу, которая пряталась в хлебнице, убей ее веником, и посмотрим, как ты заговоришь тогда.

— Могу я здесь выйти? — умоляюще спросила она, и он снова почувствовал легкую жалость к ней.

— Нет. Вы, — мое прикрытие, миссис Вильямс. Мне нужно в Войт Филд, в место под названием Дерри. И вы увидите, как я туда доберусь.

— Но это же 150 миль отсюда, — завопила она.

— А мне говорили — сто.

— Они ошиблись. Вам туда не прорваться.

— Увидите… И ведите себя прилично.

Она снова начала трястись, но ничего не сказала. У нее был вид женщины, которая хочет проснуться посреди страшного сна.

…Минус 044. Счет продолжается…

Они ехали на север. Осень здесь пылала, как факел. Деревья не были отравлены ядовитым дымом Портленда, Манчестера и Бостона; они утопали в желтых, красных и ярко-малиновых листьях. Все это наводило на Ричардса меланхолию. Он удивлялся, что через 2 недели в нем проснулись эмоции. В следующем месяце снег скроет все это. Все кончается осенью.

Она как будто чувствовала его настроение и молчала. Дорога заполняла паузу и убаюкивала их. В Ярмуте они проехали по мосту, дальше были только деревья, трайлеры и убогие лачуги с пристройками, пока они не въехали во Фрипорт. На въезде в город стояли три полицейские машины как бы на придорожном совещании. Женщина на минуту окаменела. Лицо ее было болезненно бледно, но Ричардс сохранял спокойствие. Они проехали незамеченными. Амелия сникла.