Бегущий человек - Кинг Стивен - Страница 29

Где-то над головой мерцали созвездия. Был виден остывающий пар изо рта — сегодня было холодно. Он сошел с дороги и углубился в строительные джунгли.

…Минус 047. Счет продолжается…

Он смотал изоляцию, оставленную на дне какого-то подвала, и спустился в дыру, цепляясь за выступающие из цемента железные прутья. Он нашел палку и постучал ею, чтобы распугать крыс. Он был вознагражден толстым слоем пыли, которая заставила его чихнуть, что было ужасно больно с его невезучим носом.

Крыс нет. Все крысы были в городе. Он громко рассмеялся, и звук его голоса эхом отозвался в кромешной тьме.

Он закутался в обрывки изоляции и стал похож на живую иглу, но так было теплее. Прислонившись к стене, он задремал.

Когда он очнулся, луна — жалкий ломтик света — висела над горизонтом. Он был все еще один. Сирен не было слышно. Наверное, было около трех.

Рука болела невыносимо, но кровотечение прекратилось; он обнаружил это, размотав изоляцию и аккуратно выдернув нитки из запекшейся раны. По-видимому, пуля от Стэн-гана оторвала порядочный кусок мяса с внутренней стороны руки чуть выше локтя. Повезло, что пуля не задела кость. Но лодыжка ныла нестерпимо. Ступня ощущалась странной, воздушной и едва прикрепленной. Он надеялся, что перелом срастется, и задремал снова.

Проснулся он уже с более ясной головой. Луна уже прошла полпути по ночному небу, но рассвет — истинный или мнимый пока не намечался. Он что-то забыл…

Наконец, вспомнил. Он должен был отправить две пленки до полудня в Бостон, чтобы они попали в Здание Игр к 6. 30. Значит, нужно было ехать или плюнуть на деньги.

Но Брэдли в бегах или уже пойман. А Элтон Парракис уже не скажет ему имени того человека в Кливленде.

Что-то крупное

(Олень? Они еще водятся здесь?)

внезапно проломилось сквозь подлесок справа от Ричардса, заставив его отпрыгнуть. Изоляция слетела с него, и он с несчастным видом, шмыгая носом, поправил ее.

Горожанин на безлюдной стройке, в пустоте и дикости. Ночь вдруг показалась живой и враждебной, пугающейся самой себя, наполненной криками и хрустом.

Ричардс дышал ртом, анализируя варианты и их последствия.

1. Ничего не делать. Просто сидеть тут и ждать, пока все не остынет.

Последствие: денежки, 100 долларов в час, пропадут в 6 часов. Он, конечно, может скрываться и убегать, но охота не прекратится, даже если он умудрится не попадаться им на глаза в течение месяца. Охота будет продолжаться, пока его не возьмут.

2. Послать пленки в Бостон. Брэдли или его семье это не повредит — их прикрытие и так уже не работает.

Последствия: (1) Охотники, следящие за почтой Брэдли, конечно, перешлют пленки в Хардинг, но (2) они также сразу смогут выйти на его след, заметив, откуда пленки отправлены.

3. Послать пленки прямо в Здание Игр в Хардинге. Последствия: охота будет продолжаться, и его, вероятно, опознают в любом городке, где есть отделение связи.

Все варианты — паршивые. Спасибо, миссис Парракис, спасибо. Он вскочил, освободился от изоляции, поправил на макушке бесполезную повязку и, как бы передумав, бросил ее в моток изоляции.

Он начал искать что-нибудь для костыля (его снова передернуло от мысли, что по иронии судьбы он забыл настоящие костыли в машине), и, обнаружив доску, достигавшую до подмышек, он выбросил ее наружу и начал карабкаться вверх по торчащей арматуре. Когда он добрался до верха, вспотев и дрожа от холода, он заметил, что может видеть свои руки. Первый слабый луч солнца ощупывал темноту. Он медленно обвел глазами заброшенную стройку и подумал: отличное место, чтоб спрятаться.

Подумаешь. Он не хотел быть прячущимся; он — бегущий. Разве не на этом держится рейтинг?

Холодная, похожая на катаракту дымка ползла меж оголенных деревьев. Ричардс остановился, сориентировался и побежал в сторону леса, окаймлявшего заброшенную стройку с севера.

Он задержался только на минуту, чтобы обернуть курткой верхний конец костыля, и двинул дальше.

…Минус 046. Счет продолжается…

Уже два часа как взошло солнце, и Ричардс почти убедился в том, что ходил все это время кругами около одного и того же места, когда до его уха донесся шум машин где-то впереди, за кустарником.

Оглядываясь, он поспешил вперед и наткнулся на двухрядную дорогу, покрытую щебенкой. Машины изредка появлялись с той и с другой стороны. В полумиле виднелись несколько домов и что-то вроде газозаправки или старого магазина с насосами у входа.

Он поспешил в этом направлении параллельно дороге, то и дело спотыкаясь и падая. Его лицо и руки были в кровь иссечены ветками, а вся одежда была в репейнике. Он уже не пытался избавиться от колючек. Лопнувшие стручки каких-то млечных растений покрыли его плечи чем-то вроде мокрого пуха, как будто он сражался на подушках. Он промок с головы до ног. Первые два ручья он как-то миновал, но на третьем его костыль скользнул по дну, и он рухнул в воду. Камера, конечно, не пострадала. Она была водонепроницаемой и противоударной. А как же иначе? Деревья и кустарник редели. Ричардс упал «а колени и прополз, пока не почувствовал себя в безопасности. Здесь он изучил ситуацию.

Он находился в маленькой рощице кустарника. Позади него лежала дорога, группа домов типа ранчо и магазин с газовыми насосами. Около магазина стояла машина, и ее хозяин в шведской ветровке о чем-то болтал с заправщиком. Рядом с тремя-четырьмя сигаретными аппаратами и торговым аппаратом Мэриджейн стоял сине-красный почтовый ящик. До него было ярдов двести. Ричардс с горечью сообразил, что если бы добрался сюда затемно, то сделал бы все, оставшись незамеченным.

Ну да ладно, молоко убежало и все такое. Человек предполагает, а Бог располагает.

Сидя, он достал свою камеру и, оставаясь незамеченным, сделал запись.

— Привет, славное население Фри-Виляндии, — начал он, — это весельчак Бен Ричардс. Я совершаю тут свой ежегодный выход на природу. Если посмотрите внимательно, увидите бесстрашного подростка в красном или большую пятнистую птичку. А может быть — одну-другую желтобрюхую птицу, — он ненадолго замолк. Они могут пропустить мимо ушей эту часть, но не следующее. — Если ты глух и читаешь по губам, запомни, что я скажу. Передай приятелю или соседу. Передай всем. Система отравляет воздух, которым ты дышишь, и отказывает тебе в защите, потому что…

Он записал обе пленки и засунул их в карманы брюк. О'кей. Что дальше? Единственный способ — пойти прямо туда с нацеленным пистолетом, положить пленки и смыться. Можно взять машину. Все равно выследят. Интересно, как далеко смог уйти Парракис, думал Ричардс, держа пистолет в руке. В тот же миг над его левым ухом раздался голос — «Давай, Рольф!» Внезапный собачий лай заставил отпрянуть Ричардса. Он успел подумать — Полицейские собаки, Боже, у них же есть полицейские собаки! — когда что-то огромное и тяжелое навалилось на него.

Пистолет выпал в кусты. Ричардс перевернулся на спину. Над ним стояла здоровенная немецкая овчарка с

Сильной примесью дворняги. Псина вертела мордой, капала слюной прямо ему на рубашку и радостно виляла хвостом.

— Рольф! Рольф! Я кому сказал! — Ричардс увидел пару ног в джинсах, а потом и мальчика, который оттаскивал собаку назад, — Ой, извините, мистер, он не кусается, он слишком большой болван, чтобы кусаться, он мирный пес… Рольф, ты заткнешься? Вы потерялись?

Мальчик держал Рольфа за ошейник и смотрел на Ричардса с нескрываемым интересом. Ему было лет 11. Он был хорошо сложен, и на его симпатичном лице не было заметно пятен и бледности — верных признаков горожанина. Было что-то чужое и подозрительное в его чертах, почему-то знакомых. Через минуту Ричардс понял, что, — невинность.

— Да, — сказал он, — я заблудился.

— Вы, наверное, сильно ушиблись.

— Да уж. Ты не мог бы наклониться и посмотреть, сильно ли у меня поцарапано лицо? Я не могу разглядеть, ты же понимаешь.

Мальчик наклонился и обследовал лицо Ричардса. Никаких признаков того, что его узнали. Ричардс остался доволен.