Зима, дарующая счастье (ЛП) - Ховард Линда - Страница 2

Мгновение спустя мышцы расслабились. Задыхаясь, Кэтлин заползла на накренившееся сиденье и втиснула себя за руль. Двигатель заглох, с тревогой она отпустила сцепление и поставила рычаг на нейтральную скорость, молясь, чтобы мотор заработал снова. Она повернула ключ зажигания, и грузовичок, кашляя, еще раз вернулся к жизни. Но колеса бесполезно крутились в ледяной канаве, неспособные найти опору. Кэтлин пыталась раскачать грузовик взад-вперед, переставляя рычаг то на заднюю скорость, то на первую передачу, но ничего не получалось. Она застряла.

Женщина устало склонила голову на руль. Она всего лишь в четырехстах метрах от дома, но при такой погоде расстояние, вероятно, равнялось тридцати километрам. Ветер усилился, видимость стала почти нулевой. Ситуация изменилась от плохой до ужасной. Ей следовало остаться в доме. В попытке спасти ребенка она почти наверняка потеряла единственный шанс на его выживание.

Он должен был или уехать из материнского дома днем раньше, или остаться, пока погода не улучшится. Непредусмотрительность и в самом деле была очевидной, в отличие от сегодняшней видимости. Его полноприводной «Джип-Чероки» вполне устойчив на ледяной дороге, но не помешало бы еще и видеть, куда едешь.

Совершение ошибок всегда сердило Дерека Талиферро, особенно таких глупых ошибок. Вчерашние сообщения о погоде предупреждали, что условия могут ухудшиться, поэтому он решил двигаться назад в Даллас сразу же. Но Марси хотела, чтобы он остался до рождественского утра, а он так сильно любил мать, что, в конце концов, остался. Его сильный рот смягчился, когда он позволил себе ненадолго подумать о ней. Она сильная женщина, поднимала его в одиночку и никогда не позволяла ему думать, что могло быть как-то по-другому. Он ликовал, когда она встретила Йота Кэмпбелла —  крайне немногословного владельца ранчо из Оклахомы —  и с головой упала в омут любви. Это было… Бог мой, десять лет назад. А казалось, что совсем недавно. Марси и Йот до сих пор вели себя как молодожёны.

Дерек любил посещать ранчо недалеко от границ штата Оклахома, чтобы на какое-то время отдохнуть от напряженной работы в больнице. Это было одной из причин, почему он позволил Марси уговорить его погостить подольше, чем должен был подсказать здравый смысл. Но этим утром желание вернуться в Даллас тоже противоречило здравому смыслу. Ему следовало бы остаться до улучшения погоды, но он хотел вернуться в больницу уже завтра. Крошечные пациенты нуждались в нем.

Он очень любил свою работу и никогда не уставал от нее. Дерек знал, что хочет быть доктором с того времени, когда ему исполнилось пятнадцать, но сначала думал об акушерстве. Постепенно его интересы стали более определенными, и к тому времени, когда прошел половину курса обучения в медицинском институте, точно знал, чем займется. Он стал специалистом по выхаживанию новорожденных, тех крошечных младенцев, которые вошли в мир с гораздо меньшими шансами, чем могли бы. Некоторые из них были просто недоношенными и нуждались в защищенной окружающей среде, чтобы набрать вес. Другие — тоже родившиеся слишком рано —  вынуждены были бороться за каждый вздох, поскольку их слаборазвитые органы не успели полностью сформироваться. Каждый день приравнивался к выигранному сражению. Некоторым малышам требовалось хирургическое вмешательство, чтобы исправить ошибки природы. Каждый раз, когда Дерек наконец получал возможность отправить ребенка с родителями домой, то наполнялся необыкновенно сильным чувством удовлетворения, которое никогда не уменьшалось. Вот почему сейчас он полз почти вслепую через снежную бурю вместо того чтобы подождать улучшения погоды. Он хотел вернуться в больницу.

Снег полностью засыпал дорогу. Дерек следовал за линиями забора и надеялся, что не сбился с курса. Черт, все, что он знал, —  что движется вдоль чьего-то пастбища. Полный идиотизм. Он ругался себе под нос, устойчиво удерживая джип наперекор порывам воющего крутящегося ветра. Когда он доберется до ближайшего города — если доберется — то обязательно остановится, даже если придется провести ночь в круглосуточном магазине… если  там найдется круглосуточный магазин. Все лучше, чем передвигаться вслепую в этом белом аду.

Было настолько плохо все видно, что он едва не пропустил старый грузовик, который соскользнул в канаву и теперь покоился под углом к дороге. В каком-то смысле увидеть грузовик было хорошей новостью: по крайней мере, он все еще на дороге. Дерек начал объезжать его слева, подумав, что тот, кто находился за рулем грузовика, давно подыскал себе убежище, но тревожное чувство заставило его осторожно затормозить, затем включить заднюю передачу и подать назад, подъезжая вплотную к заснеженной глыбе. Понадобится всего минута, чтобы проверить, что там.

Снег превратился в ледяные закручиваемые ветром, шарики, которые жалили лицо, когда Дерек открыл дверь и вышел, втянув широкие плечи, спасаясь от ветра, пытающегося сбить его с ног. До грузовика было всего несколько шагов, но пришлось бороться за каждый сантиметр. Он поспешно схватил ручку двери и стал выворачивать ее, чтобы открыть и проверить, что грузовик пуст, а потом спокойно вернуться в теплый салон джипа. Его напугал слабый крик женщины, которая лежала на сидении, затем тревожно дернулась, выпрямляясь, когда так внезапно открылась дверь.

— Я только хочу помочь, — произнес Дерек быстро, чтобы не напугать ее еще больше, чем уже успел.

Кэтлин ахнула, задыхаясь от боли, которая полностью захватила ее. Схватки усилились, промежуток между ними составлял всего несколько минут. Она ни за что не сможет приехать в клинику вовремя. Она почувствовала окоченение от сильного порыва ветра, когда увидела крупного мужчину, появившегося в проеме открытой двери грузовика; но на мгновение не могла вымолвить ни слова, не могла сделать ничего, кроме как сконцентрироваться на боли. Она, всхлипывая, обхватила руками напряженный живот.

Дерек сразу понял, что случилось. Женщина была совсем белой, зеленые глаза горели на бледном отчаянном лице, пока она держала огромный живот. Его охватил внезапный порыв защитить ее.

— Все в порядке, дорогая, — пробормотал он успокаивающе, поднимаясь в грузовик и вытаскивая ее оттуда сильными руками. — И с вами, и с ребенком все будет просто прекрасно. Я позабочусь обо всем.

Она все еще всхлипывала, находясь во власти сокращений мышц. Дерек нес ее к джипу, защищая от зверского ветра, как только мог. Мысли уже сосредоточились на предстоящих родах. Он не принимал детей с тех пор, как был молодым специалистом, но много раз находился под рукой, когда новорожденный предположительно мог столкнуться с трудностями.

Он сумел открыть пассажирскую дверь, все еще держа ее на руках, мягко усадил женщину на место и поспешно обежал вокруг машины, чтобы устроиться на собственном сиденье.

— Какой промежуток между схватками? — спросил он, вытирая ее лицо руками.

Рухнув на сиденье, она лежала с закрытыми глазами, глубоко дыша после того, как боль на время отпустила ее, не размыкая век.

Ее глаза открылись при его прикосновениях, осторожные глаза дикого животного в западне.

— Т-т-т-три минуты, — ответила она, лязгая зубами от холода. — Возможно, меньше.

—  Как далеко до госпиталя?

— Клиники, — поправила она, все еще тяжело дыша. Она сглотнула и облизала губы. — Двадцать пять километров.

— Мы туда не поедем, — сказал он с ужасающей уверенностью. — Есть ли где-нибудь здесь место, где мы сможем укрыться? Дом, ресторан, хоть что-нибудь?

Она подняла руку.

— Мой дом… там, сзади. Полкилометра.

Опытные глаза Дерека отмечали все признаки. Она истощена. Родовая деятельность достаточно изнурительна, а тут еще одиночество и страх. Да и стресс сделал свое дело. Он должен как можно скорее доставить ее в тепло и комфорт.

Женщина снова закрыла глаза.

Он решил не рисковать и не объезжать грузовик, стоящий у обочины; вместо этого повел джип задним ходом, ориентируясь на линию забора вдоль дороги, потому что ни черта не видел сквозь заднее стекло.