Сад костей - Герритсен Тесс - Страница 36

16

НАШИ ДНИ

— Гробокрадец, — объяснил Генри, — старое слово, его больше никто не использует. Большинству современных людей его значение незнакомо, а ведь речь идет о человеке, который обкрадывал могилы или воровал трупы.

— И Норрис Маршалл был гробокрадцем, — догадалась Джулия.

— Только по необходимости. Постоянно он этим не занимался.

Они сидели за обеденным столом, страницы только что обнаруженного письма Оливера Венделла Холмса были разложены между чашками с кофе и кексами с сыром и яйцами. Утро постепенно становилось днем, но туман за выходившими на море окнами по-прежнему не рассеивался, и, чтобы осветить мрачную комнату, Генри включил весь свет.

— В то время свежие трупы пользовались большим спросом. Таким большим, что торговля покойниками цвела буйным цветом. Нужно было снабжать ими медицинские школы, постоянно возникавшие по всей стране. — Генри прошаркал к одному из книжных шкафов. Он достал с полки какой-то том с пожелтевшими страницами и перенес его на обеденный стол, за которым они с Джулией завтракали. — Нужно понимать, каково это — быть американским студентом-медиком в тысяча восемьсот тридцатом году. Никаких стандартов не существовало, и медицинские школы тогда никто не сертифицировал. Некоторые были вполне приличными, деятельность других сводилась практически к одному — высасыванию денег из студентов.

— А колледж, в котором учились доктор Холмс и Норрис Маршалл?

— Бостонский медицинский колледж был одним из лучших. Тем не менее даже его студентам приходилось бороться за трупы. Заплатив гробокрадцу, богатый студент мог приобрести тело для изучения. Но бедным, таким, как господин Маршалл, приходилось идти и копать самостоятельно. Похоже, для него это был еще и способ платить за обучение.

Джулия вздрогнула.

— Да уж, в такой программе «учеба — работа» я бы совсем не хотела принимать участие.

— Но зато бедняк мог стать доктором. В любом случае, это был непростой путь. Для поступления в медицинскую школу степень бакалавра не требовалась, зато требовалось знакомство с латынью и физикой. Наверняка Норрис

Маршалл самостоятельно изучил эти предметы — нелегкое дело для фермерского сына, у которого нет доступа к библиотеке.

— Вероятно, он был очень умным.

— И непреклонным. Но преимущества налицо. Получить звание доктора — один из способов подняться по социальной лестнице. Врачей уважали. Хотя к студентам-медикам, проходившим обучение, многие испытывали отвращение или даже страх.

— Почему?

— Потому что их считали хищниками, ворующими тела мертвецов. Мерзавцами, которые откапывали и расчленяли трупы. Порой они сами навлекали на себя осуждение нелепыми выходками и розыгрышами, устраиваемыми при помощи различных частей тела. Например, махали из окон обрубленными руками.

— Они такое делали?

— Не забывайте — это молодые люди, им было по двадцать с небольшим. Юноши в таком возрасте не отличаются особой рассудительностью. — Генри пододвинул к Джулии книгу. — Здесь немало написано о подобных делах.

— Вы уже это прочитали?

— О, я немало знаю об этом. Мои отец и дед были врачами, и такого рода истории я слышал еще ребенком.

Почти в каждом поколении нашей семьи был какой-нибудь врач. Боюсь, на мне природа отдохнула, зато внучатый племянник продолжил традицию. В детстве дед рассказывал мне историю об одном студенте, который тайком вынес из анатомички труп женщины и разыграл своего соседа по комнате, положив тело ему в кровать. Они сочли эту шутку достаточно смешной.

— Отвратительно!

— Многие, наверное, согласились бы с вами. Видимо, поэтому и случались беспорядки, во время которых разъяренные толпы штурмовали школы. Это было в Филадельфии, Балтиморе и Нью-Йорке. Любую медицинскую школу в любом городе могли спалить дотла. Страх и подозрения общественности были настолько серьезными, что даже одно-единственное неприятное происшествие могло привести к беспорядкам.

— А мне кажется, их подозрения не были безосновательными.

— Но что было бы сейчас, если бы тогдашние врачи не имели возможности анатомировать трупы? Уж коли верите в медицину, вам придется признать, что анатомию изучать необходимо.

Вдалеке раздался гудок парома. Взглянув на свои часики, Джулия встала.

— Генри, мне пора. Иначе я опоздаю на следующий корабль.

— Когда приедете снова, вы поможете мне принести коробки из погреба.

— Это что, приглашение?

Он с раздражением стукнул по полу палкой.

— Я думал, это само собой разумеется!

Взглянув на штабель еще не открытых коробок, Джулия подумала о том, сколько в них неизученных сокровищ, непрочитанных писем. Она не была уверена, что содержимое этих коробок поможет опознать скелет, обнаруженный в ее саду, но знала наверняка: история о Норрисе Маршалле и Вестэндском Потрошителе увлекла и очаровала ее, и ей ужасно хотелось продолжения.

— Вы ведь еще приедете, верно? — спросил Генри.

— Мне нужно заглянуть в ежедневник.

В Вестон она вернулась лишь к ужину. К счастью, там светило солнце, и Джулия с удовольствием подумала о том, что можно будет раскочегарить барбекюшницу и выпить бокал вина на заднем дворе. Но, оказавшись на своей подъездной аллее и увидев уже припаркованный там серебристый «БМВ», Джулия почувствовала, как сжался желудок, — теперь ее тошнило от одной лишь мысли о вине. Что здесь понадобилось Ричарду?

Выбравшись из машины, Джулия осмотрелась, но Ричарда не увидела. И только выйдя из кухни на задний двор, она заметила — он стоит недалеко от склона и разглядывает участок.

— Ричард!

Бывший муж обернулся. Джулия двинулась по двору ему навстречу. Последний раз они виделись пять месяцев назад, с тех пор Ричард еще больше загорел и теперь выглядел прекрасно. Обидно было видеть, насколько хорошо повлиял на него развод. А может, всему причиной загородные клубы, куда его так часто таскает Тифания?

— Я пробовал звонить, но ты не брала трубку, — объяснил он. — Я подумал, что ты, наверное, не хочешь со мной разговаривать.

— Я ездила на выходные в Мэн.

Он даже не стал спрашивать, зачем, — как обычно, Ричард не слишком-то интересовался ее делами. Вместо этого он жестом указал на заросший двор.

— Хороший участок. Здесь можно многое сделать. Даже для бассейна место найдется.

— Бассейн я себе позволить не могу.

— Ну тогда террасу. Нужно выкорчевать весь этот кустарник у речки.

— Ричард, что ты здесь делаешь?

— Был тут недалеко. Решил заехать и посмотреть на твой новый дом.

— Вот он.

— Похоже, с ним придется как следует поработать.

— Я постепенно ремонтирую его.

— И кто тебе помогает?

— Никто. — Она гордо вздернула подбородок. — Я сама выложила плиткой пол в ванной.

И снова Ричард, казалось, не заметил ее слов. Обычная для них игра в одни ворота. Говорили оба, а слушала только она. Джулия поняла это лишь теперь.

— Слушай, я долго ехала и очень устала, — проговорила она, направляясь к дому. — Сейчас у меня нет настроения беседовать.

— Зачем ты сплетничаешь за моей спиной? Она остановилась и взглянула на Ричарда:

— Что?

— Если честно, Джулия, я потрясен. Ты никогда не казалась мне злюкой. Но, видимо, развод помогает понять истинный характер человека.

Джулия впервые услышала в его голосе неприятные гневные нотки. И как она раньше их не замечала? Даже его поза говорила о многом — широко расставленные ноги и кулаки в карманах.

— Понятия не имею, о чем ты, — сказала она.

— Разве ты не рассказываешь людям, будто я был с тобой жесток? Будто спал с кем попало, пока мы были женаты?

— Я никому об этом не рассказывала! Хотя, возможно, все это правда.

— Что за бред ты городишь?!

— Но ты ведь действительно бегал на сторону, верно? Она знала, что ты женат, когда вы впервые переспали?

— Но сплетничать с кем-нибудь об этом…

— То есть говорить правду? Развод еще не вступил в силу, а вы уже выбирали новый фарфор! Все об этом знают.