Тайна летнего домика - Кин Кэролайн - Страница 8

— По-моему, это очень интересное дело, — возбуждённо сказала Нэнси. — Чем я могу помочь тебе, отец?

Вместо ответа отец протянул Нэнси листок бумаги с четырьмя именами и адресами в Ривер-Хайтс: миссис Уильям Фарли, Герберт Браун, миссис Джон Стюарт и Стивен Дод. Юная сыщица не знала никого из них.

— Все они живут в Ривер-Хайтс, и у всех пропали облигации. Найди предлог побывать у них. Посмотри, как они живут, попробуй составить себе представление о том, что они за люди. Я понимаю, что даю неопределённое поручение, но вдруг тебе удастся что-то узнать. В деле такого рода очень важно не возбудить преждевременное подозрение.

— Буду стараться изо всех сил, заверила Нэнси отца.

— Тех, кто живёт за городом, я проверю сам, продолжал отец. — И есть ещё адреса в других городах, куда мне придётся съездить, так что в ближайшее время я почти не буду дома.

— Я сразу же займусь твоим списком. — Нэнси вскочила на ноги и обняла отца. — Какой ты у меня молодец, что позволяешь помогать тебе!

— Только ты должна дать мне слово, что будешь вести себя осмотрительно, — предупредил отец. — Вор может быть опасен. К тому же в той игре ставки уж очень высоки!

Нэнси торжественно обещала принять все меры предосторожности. Она уже готова была выйти из кабинета, как вдруг зазвонил телефон.

— Я отвечу! — И Нэнси побежала к телефону в прихожей.

Негромкий женский голос жёстко спросил:

— Это Нэнси? Нэнси Дру? ,

— Я у телефона.

Нэнси ожидала, что человек, голос которого звучал, назовёт себя, но вместо этого услыхала в трубке звуки возни, крики и грохот!

ПРИГЛАШЕНИЕ К СЫСКУ

— Кто говорит? — крикнула Нэнси в трубку.

Послышался щелчок и короткие гудки. Что с ней случилось? С той, что звонила? Её голос звучал очень напряжённо. Нэнси повесила трубку, постояла около телефона в ожидании повторного звонка, но телефон молчал.

В прихожую вошёл Карсон Дру.

— Кто это звонил? — спросил он. Нэнси рассказала.

— Ты не узнала голос?

— Не узнала, так что не знаю, куда перезвонить. Боже мой, там явно человек в беде, я это чувствую, я просто знаю — что-то случилось! А я стою здесь в полном бессилии! С ума сойти можно!

— Я тебя хорошо понимаю, — посочувствовал отец. Однако мне пора на работу.

И он захлопнул за собой входную дверь Нэнси зашла к Ханне и, убедившись, что с ней всё в порядке, отправилась к себе и в задумчивости остановилась перед открытым платяным шкафом.

«Собственно, что мешает прямо сегодня же и взяться за отцовское поручение», — сказала она себе.

Нэнси выбрала тёмно-голубой костюм, зная, что выглядит в нём старше своих восемнадцати, и удобные туфли на невысоком каблучке. Усевшись перед зеркалом, она перепробовала несколько вариантов причёски и в конце концов просто зачесала волосы назад, надела маленькие жемчужные серёжки, припудрилась и, после некоторого размышления, подкрасила губы.

В последний раз повертевшись перед зеркалом и найдя свою внешность удовлетворительной, Нэнси пошла к Ханне сказать ей, что уходит в город.

Ханна внимательно всмотрелась в Нэнси.

— Так. Что происходит? Ты сегодня выглядишь как взрослая деловая женщина. Куда ты собралась?

— Отец мне дал поручение. Не беспокойся, Ханна, я к обеду вернусь.

— Это ты не беспокойся. Я вполне могу управиться по дому. Желаю удачи, дорогая моя!

Выйдя на улицу, Нэнси сверилась со списком, который ей вручил отец. Первой шла миссис Уильям Фарли, она жила на Акорн-стрит, в семи кварталах от дома семейства Дру. Нэнси бодро зашагала в направлении Акорн-стрит, репетируя по дороге ту роль, на которой она решила остановиться. Нэнси была связана с группой молодёжи, работавшей над созданием молодёжного центра в деловом районе Ривер-Хайтс. Центр остро нуждался в добровольных помощниках, а также в исполнителях для выступлений на детских утренниках.

Нэнси рассудила, что центр и будет наилучшим предлогом для посещения тех, кто вошёл в отцовский список подозреваемых.

«Во-первых, — думала она, — я буду говорить правду, я действительно связана с центром. А во-вторых, я смогу проверить отношение этих людей к благотворительности».

Скоро Нэнси подошла к выбеленному дому, стоявшему чуть в стороне от улицы. К дому вела дорожка, обсаженная розовыми и белыми петуниями, трава на лужайке выглядела ухоженной. Нэнси позвонила, и дверь почти сразу открыла пожилая женщина с седыми волнистыми волосами и глазами такими зелёными и живыми, каких Нэнси ни у кого раньше не видела.

— Да? — спросила она приятным голосом.

Нэнси представилась и объяснила цель своего прихода. Её пригласили в дом. — Садитесь, пожалуйста, — сказала женщина, усаживаясь сама. Нэнси выбрала себе кресло-качалку, покрытое чёрной в цветочек тканью. Хозяйка дома улыбнулась ей: — Я бы охотно помогла вашему центру, моя дорогая, хоть никаких талантов у меня нет. Дело ещё в том, что я редко выхожу из дому. Видите ли, я недавно потеряла мужа, и сама тоже прихварываю.

Нэнси выразила соболезнование и сказала, что прекрасно понимает её нынешнее состояние. Ей с первого взгляда понравилась эта маленькая дружелюбная женщина.

— Могу ли я выписать для вашего центра чек на небольшую сумму? — спросила вдова. — Купите кое-что из оборудования для детей!

— Это было бы прекрасно, но я не собираю деньги, — извиняющимся тоном сказала Нэнси. Миссис Фарли сконфузилась.

— Конечно, конечно! — заторопилась она. — Но я так мало могу сделать, чтобы помочь окружающим. Я имею право только на проценты с небольшого капитала, который оставил мне муж, так что жить мне приходится скромно.

И, несмотря на все протесты Нэнси, подошла к письменному столу, чтобы выписать чек.

Нэнси долго благодарила миссис Фарли, понимая, что означает для той даже небольшая сумма денег на центр.

— Ну что вы, — отмахнулась миссис Фарли, — я рада хоть чем-то быть полезной. Приходите ещё и рассказывайте мне, как идут дела в центре.

Нэнси пообещала и распрощалась с вдовой.

«Если я хоть немного разбираюсь в людях, то могу дать руку на отсечение, что эта женщина в жизни ничего дурного не сделала!» — думала Нэнси.

Свернув за угол, Нэнси достала из сумочки отцовский список и решительно вычеркнула имя миссис Фарли.

Следующий кандидат, Герберт Браун, жил в Ривер-Хайтс-Эстейт, довольно фешенебельном районе, расположенном на окраине города.

— Далеко! — вздохнула Нэнси. — Но ходить пешком полезно.

Нэнси шагала, настолько углубившись в свои мысли, что совершенно не заметила коричневую машину, следовавшую за ней, и не слышала сигналов. Машина остановилась у бровки тротуара, дверца распахнулась, и молодой человек приятной наружности, лет восемнадцати на вид, крикнул:

— Привет, Нэнси!

Нэнси с удивлением узнала в нём Дона Камерона, с которым училась в школе. Этот рослый темноволосый молодой человек даже приглашал её на весенний школьный бал.

— Здравствуй, Дон! Ты что делаешь в городе? Мне говорили, будто ты на все лето уехал работать к дяде на ферму, а осенью собираешься в колледж!

Дон ухмыльнулся:

— Я уже и так целый месяц собирал то бобы, то ягоды, то окучивал картошку. А сейчас я в отпуску по семейным обстоятельствам: должен же я быть в пятницу на свадьбе собственной сестры!

Нэнси читала в местной газете объявление о предстоящей свадьбе Дженет Камерон.

— Джен, наверное, страшно волнуется! воскликнула она.

— У нас весь дом вверх дном! — расхохотался Дон. И у Билла Бента, моего будущего деверя, происходит то же самое! Кстати, Нэнси, — продолжал Дон, — я собирался позвонить тебе. Если ты свободна в четверг вечером, я хотел бы пригласить тебя на пикник. Мы устраиваем это в честь Дженет и Билла.

С удовольствием! А где будет вечеринка? В доме Герберта Брауна, в Ривер-Хайтс-Эстейт Линн, его дочь, будет свидетельницей на свадьбе Герберт Браун! Один из списка подозреваемых по делу о хищении ценных бумаг банка! Нэнси с трудом совладала с волнением. Хоть её и не привлекала мысль о том, чтобы шпионить за хозяином дома, куда она приглашена в гости, но, с другой стороны, это ли не отличная возможность узнать, что собой представляет Герберт Браун?