Канун Рождества в Пятничной гавани - Клейпас Лиза - Страница 20

— Хорошо, — Холли широко улыбнулась Марку, от этой улыбки его сердце всегда начинало таять. Наклонившись, он поцеловал её в лоб, и они потёрлись друг о друга носами.

Ему казалось неправильным выйти из дома и ехать в аэропорт. Всей душой он жаждал остаться с заболевшей Холли. Но Марк знал, сколь много этот уикенд значит для Шелби, и ему не хотелось обидеть её или поставить в неловкое положение, не явившись на семейный праздник.

В аэропорту Сиэтла Шелби встретила его на своем роскошном «БМВ-зет4». Она была одета в чёрное сексуальное платье и туфли-лодочки на высоком каблуке, её прямые светлые волосы были распущены. Красивая, просто великолепная женщина. «Любой парень был бы счастлив иметь такую подружку», — подумал Марк. Ему нравилась Шелби; он восхищался ею и наслаждался её обществом. Но отсутствие сильных эмоций и хотя бы намёка на глубокое чувство в их отношениях начинало казаться ему не совсем правильным, хотя раньше вполне устраивало.

— Мы обедаем с Биллом и Элисон, а потом отправимся на вечеринку, — сказала Шелби. Элисон была её лучшей подругой ещё с колледжа, а в настоящее время она была домохозяйкой и воспитывала трёх детей.

— Великолепно.

Марк надеялся, что ему удастся отвлечься от мыслей о Холли, чтобы насладиться обедом. Он вытащил телефон и проверил, есть ли сообщения от Сэма.

Ничего.

Заметив его встревоженный вид, Шелби спросила:

— Как Холли? Всё ещё болеет?

Марк кивнул.

— У неё была температура, когда я уезжал. Раньше она никогда не болела. По крайней мере, в то время, пока живёт со мной.

— С ней всё будет в порядке, — попыталась успокоить его Шелби. Её губы, чуть тронутые блеском, изогнулись в улыбке. — Это очень мило с твоей стороны, так беспокоиться о ней.

Они приехали в изысканный ресторан в центре Сиэтла, главным украшением которого была двадцатифутовая башня из винных бутылок в главном зале. Там они заказали бутылку великолепного «Пино Нуар», и Марк быстро осушил свой бокал, надеясь, что вино поможет ему расслабиться.

На улице начался дождь, и на окнах заблестели капли воды. Дождь был не очень сильный, но, похоже, зарядил надолго, над городом клубились облака, словно развешенное для просушки белье. Здания, будто ссутулившись, отдались на милость стихии, позволяя дождевой воде стекать вдоль мощёных уступов на дороге, а оттуда через заросшие травой низины прямиком в придорожные дождевые сады. Сиэтл был городом, который знал, как использовать воду.

Наблюдая за косыми струями дождя, стекающими с каменных стен и стеклянных витрин зданий, Марк вспоминал о той дождливой ночи, которая произошла менее года назад, после чего его жизнь полностью изменилась. Он вдруг осознал, что до появления в его жизни Холли, он отмерял свои эмоции, словно они были некой ограниченной субстанцией. Сейчас он понимал, что эмоции нельзя отложить в сторону и использовать их по мере необходимости. Станет ли со временем воспитание детей более лёгкой задачей? Существует ли грань, после которой вы перестаёте беспокоиться о них?

— Ты открылся с новой стороны, — лукаво сказала Шелби, увидев, как Марк в очередной, уже, наверное, двадцатый раз за время обеда взял телефон, проверяя, есть ли сообщение. — Милый, если Сэм не звонит, значит всё хорошо.

— Это может означать также, что всё плохо, а у Сэма нет возможности позвонить, — ответил Марк.

Элисон и Билл улыбнулись, обменявшись друг с другом взглядом опытных родителей.

— С первым ребёнком труднее всего, — сказала Элисон. — Вы впадаете в панику каждый раз, как у него поднимается температура. Когда у вас появляются второй и третий ребёнок, вы уже не так волнуетесь.

— У детей довольно большая сопротивляемость болезням, — добавил Билл.

Однако эти утешения совсем не помогли Марку.

— Когда-нибудь он станет хорошим отцом, — с улыбкой сказала Шелби Элисон.

Похвала, которая, вероятно, должна была польстить Марку, вдруг вызвала в нём вспышку раздражения. Когда-нибудь? Он был отцом уже сейчас. Не обязательно быть биологическим отцом… фактически это наименее значимая часть отцовства.

— Я выйду на минуту, чтобы позвонить Сэму, — сказал он Шелби. — Я только узнаю, прошёл ли у Холли жар.

— Хорошо, если это поможет тебе успокоиться, — ответила Шелби. — А потом мы насладимся вечером.

Она кинула на него многозначительный взгляд.

— Хорошо?

— Хорошо, — Марк наклонился и поцеловал её в щеку. — Прошу извинить меня.

Он встал из-за стола и, пройдя в фойе ресторана, достал мобильник. Он знал, что Шелби и её друзья полагали, будто его беспокойство заходит слишком далеко, но его это совсем не волновало. Ему нужно было убедиться, что с Холли всё в порядке.

После нескольких гудков он услышал голос брата.

— Марк?

— Да. Как Холли?

Последовала нервирующая пауза.

— Не очень хорошо.

Марк почувствовал, что кровь застыла в жилах.

— Что ты имеешь в виду? Что значит — не очень хорошо?

— Ей стало хуже сразу же, как только ты уехал. Её сильно рвало. Даже не верится, что из такого маленького тела может выйти столько всякой дряни.

— И что ты сделал? Ты вызывал врача?

— Конечно.

— Что он сказал?

— Что, похоже, это грипп и что ей нужно много пить, чтобы избежать обезвоживания. И он сказал, что рвота возможна из-за ибупрофена. Так что мы собираемся перейти на тайленол.

— Она всё ещё температурит?

— Было тридцать девять и шесть, когда я измерял в последний раз. Плохо, что она не может удержать лекарство в желудке, чтобы оно успело подействовать.

Марк сильно сжал телефон. Больше всего на свете ему сейчас хотелось вернуться на остров и самому заботиться о Холли.

— У вас есть всё, что нужно?

— Мне нужно сходить в магазин, купить желе и прозрачный мясной бульон. Так что придётся на некоторое время позвать няню.

— Я возвращаюсь.

— Не надо, у меня есть много знакомых, которым я могу позвонить. И я … О, она опять … Я должен идти.

Связь оборвалась. Марк постарался унять панику. Он позвонил в аэропорт, зарезервировал билет на ближайший самолет, отправляющийся в Фрайдей-Харбор, и вызвал такси. Потом он вернулся к столу.

— Слава богу, — воскликнула Шелби с натянутой улыбкой. — Что тебя задержало так долго?

— Мне жаль, но Холли очень больна. Я должен вернуться.

— Сегодня? — спросила Шелби, нахмурившись. — Прямо сейчас?

Марк кивнул и вкратце описал ситуацию. Элисон и Билл выглядели сочувствующими, в то время как Шелби казалась очень несчастной. Из-за её беспокойства о Холли Марк ощутил совершенно новое чувство некой близости с ней. Он даже подумал, а не собирается ли она полететь с ним. Он не будет просить Шелби об этом, но если она предложит…

Встав из-за стола, Шелби мягко коснулась его руки:

— Давай поговорим наедине.

Она послала несколько утомлённую улыбку Элисон:

— Мы вернёмся через минутку.

— Разумеется, — ответила та, и обе женщины обменялись одним из непостижимых женских взглядов, означающих «кое-что назревает».

Шелби и Марк пошли в фойе ресторана и нашли уголок, где можно было спокойно поговорить.

— Шелби… — начал Марк.

— Послушай, — прервала она его мягко. — Я вовсе не хочу, чтобы это звучало как «выбирай-между-мной-и-Холли»… но ей и без тебя будет хорошо. А мне нет. Я хочу, чтобы ты сегодня пошёл на вечеринку и встретился с моей семьей. Ты ничего не можешь сделать для Холли такого, чего бы не смог сделать Сэм.

К тому времени, когда она закончила говорить, чувство теплоты и близости с ней, которое испытывал Марк, исчезло. Чтобы она не говорила, она всё же заставляла его сделать выбор между ней и Холли.

— Я знаю, — сказал он. — Но это я должен заботиться о ней. И я не смогу веселиться, когда мой ребёнок болен. Я всю вечеринку просидел бы в углу со своим телефоном.

— Но Холли — не твой ребёнок.

Марк взглянул на Шелби, словно увидел её в первый раз. Что она подразумевала? Что его беспокойство о Холли не имеет смысла, потому что она не является его биологической дочкой? Что он не имел права так сильно беспокоиться о ней?