Поцелуй или смерть - Кин Дей - Страница 20

– Отнеси меня наверх, Барни, прошу тебя... И на этот раз ты разденешь меня.

Менделл приподнял ее и прижал к себе.

– Тебя стоит отшлепать.

– Я и это позволю тебе сделать.

– А я и не отказываюсь.

Галь расстегнула ему две верхние пуговицы на рубашке и начала расстегивать третью.

– Ты меня любишь? – спросила она.

– Ты же отлично знаешь, что да.

– И ты счастлив, что мы снова вместе?

– Так счастлив, будто я только что победил Уоллкотта и нокаутировал Чарли и Луи!

– Идиот. – Галь расстегнула еще одну пуговицу. – Теперь с боксом и со всеми историями, связанными с ним, покончено.

Менделл пронес ее через холл и начал подниматься по лестнице.

– А теперь, что я теперь должен делать?

Галь немного подумала.

– Люби меня.

– Это самое лучшее предложение, которое мне когда-либо делали. Но мы же не можем заниматься этим весь день.

– Но мы можем попытаться. Вспомни, ведь мы не виделись два года!

– Верно, – Менделл крепче сжал ее в объятьях, – но я хотел тебе сказать только, что...

Галь закончила расстегивать ему рубашку.

– Что?

– О деньгах, которые я взял из банка... восемьдесят семь тысяч долларов, которые я дал тебе и просил посылать семьдесят пять долларов каждую неделю моей матери... И ты мне обещала...

Галь провела теплой ладонью по его груди.

– Мне так приятно, что у тебя под рубашкой ничего больше не надето, Барни, ты самый сильный, самый мужественный...

Менделлу хотелось закричать.

– Ты будешь меня слушать?

– Слушаю тебя.

Усилием воли он заставил себя говорить спокойно.

– Ведь ты мне сказала... Ты мне обещала...

Менделл остановился и посмотрел на Галь, чувствуя ее губы на своей груди. Она не обращала никакого внимания на его слова. Наконец она подняла глаза и посмотрела на него.

– Барни, тебе нравится, когда я так делаю?

Менделл смутился.

– Да, конечно, но...

В голосе Галь чувствовались те же колдовские чары, что и тогда в машине. Менделл разжал руки, и Галь растянулась на последней ступеньке лестницы, выпятив губы, опираясь на локти, с задранной на бедре юбкой.

– Иди сюда, Барни.

Менделл продолжал стоять, прислонившись к стене и опираясь о панель потными руками.

– Что? Здесь, на ступеньках?

– А почему бы и нет? Мы с тобой одни, и мы с тобой муж и жена.

– Знаю, но...

– Ты не хочешь меня? – ласково проворковала Галь. – Ты меня не любишь?

– Нет, люблю... Ради бога, дорогая... – запротестовал Менделл.

Потом стук своего сердца заполнил ему уши, руки Галь обвились вокруг его шеи, а ее рот прижался к его губам и они вместе скатились с лестницы, покрытой ковром, стукаясь о каждую ступеньку. Вскоре они оба впали в экстаз.

"Когда мы достигнем низа лестницы, я умру", – подумал Менделл.

И действительно, это было нечто похожее на смерть, и, вместе с тем, он умирал только для того, чтобы снова воскреснуть, снова жить, чтобы удовлетворять Галь и быть самому удовлетворенным.

Глава 14

Голова Галь оказалась на нижней ступеньке, но она, страстно изогнувшись, все еще продолжала их последний поцелуй. Потом, будто приходя в себя, она прошептала:

– Барни, я – похотливая девка, а?

– Мы же женаты, – ответил Менделл, нагнувшись над ней.

– Точно, – Галь слегка стукнула его. – А ты... Но ведь ты смеешься надо мной. Ведь прошло два года... – Она снова шлепнула его по щеке. – Перестань стыдить меня, Барни, прошу тебя.

– Хорошо, – Менделл поцеловал ее.

– И встань, ты делаешь мне больно.

– Что-то я не слышал твоих жалоб, когда мы катились по лестнице.

Галь уперлась руками ему в грудь и оттолкнула его.

– Барни, прошу тебя...

Он встал на колени и невольно вздрогнул, услышав звонок у входной двери.

– Кто это может быть?

Галь вскочила на ноги и одернула платье.

– Подожди, пока я не поднимусь наверх.

Менделл посмотрел, как она поднималась, потом, застегивая на ходу рубашку, прошел к двери и открыл ее. У порога стояла полицейская машина из Чикаго. С поднятыми воротниками пальто, чтобы хоть немного защититься от пронизывающего ветра с озера, инспектор Карлтон и лейтенант Рой ждали перед дверью.

– Ничего, если мы войдем? – спросил Рой.

– Конечно, ему это будет приятно, – оборвал его Карлтон.

Он прошел впереди Менделла, задев его по пути, и остановился, залюбовавшись великолепным холлом.

– Вы женились на роскошном, замечательном доме, Барни!

Попугай в клетке, стоявшей на столе, закивал головой.

– Осторожней! Не называйте своих имен, парни! Вот флики!

Улыбка лейтенанта Роя казалась такой же приветливой, как и улыбка Будды.

– Точно, – воскликнул он. – Надеюсь, мы вам не помешали?

Менделлу это начинало надоедать.

– Разумеется, нет.

– Тогда вытрите с подбородка губную помаду и верните галстук на место, – предложил Карлтон. – Наивные люди могут бог знает что подумать. – Твердым шагом он пересек холл и подошел к радиатору. – До чего же хорошо! – Повернувшись к радиатору спиной, он распахнул пальто. – Прямо-таки шикарный дом!

Менделл проследовал за ним в гостиную.

– Итак, чего вы хотите?

– Вот это умный вопрос, – откликнулся Рой.

– Барни, что вы думаете о том, чтобы вернуться в Чикаго? – спросил Карлтон.

– У вас есть ордер на арест?

Карлтон вздохнул и признался:

– Нет. Кроме того, это не имело бы большого значения, мы не смогли бы здесь им воспользоваться.

– К чему вы это ему говорите? – упрекнул его Рой. – Пренебрежение некоторыми юридическими уловками составляет часть полицейского расследования. Я это знаю. Я слежу за всеми полицейскими программами по телевидению.

– Ладно, шутки в сторону, закругляйтесь! – ответил Менделл. – Не заставляйте меня смеяться. Разве мое освобождение под залог аннулировано?

Карлтон еще больше распахнул полы своего пальто.

– С огорчением должен признаться, что нет.

– Тогда уходите отсюда!

– И это называется гостеприимством, Барни? – Рой сел на подлокотник кресла.

– Я считаю себя гостеприимным.

– И это после того, как мы проделали весь путь, чтобы повидать вас? На таком холоде? – Рой достал пачку сигарет и предложил Менделлу. – Сигарету?

– Спасибо, с вашего позволения, предпочитаю свои.

Рой засунул в рот сигарету и положил пачку назад.

– Нет, разумеется, нет. Почему это должно для меня что-то означать? – Он воспользовался роскошной зажигалкой, лежавшей на столе, и закурил. – Да, как сказал инспектор Карлтон, здесь очаровательно. – Рой пустил дым на зажигалку. – Вы женились на дьявольском доме, на высокопоставленной семье. Вы были бы удивлены, узнав, каким количеством связей обладает ваш тесть. Он знает в Чикаго всех.

Менделл не обратил никакого внимания на его разглагольствования.

– Что вам конкретно от меня надо?

Инспектор Карлтон достал из кармана знакомый ему бумажник.

– Это ваш бумажник, Барни?

– Вы сами это знаете.

– Вы его узнали?

– Я его опознал уже в полиции.

Карлтон перебрал толстую пачку денег, лежащую в бумажнике.

– Шестьсот долларов. Это большие деньги, Барни. Человек может позволить себе многое, имея их в кармане. Он может купить женщин. При ставке в пять долларов порой удается выиграть сто двадцать. – Карлтон положил бумажник назад в карман. – Но, разумеется, это не интересует парня, который любит женщин, закутанных в норку. Скажите, Барни, вы на самом деле не видите разницы?

– Проклятый подонок!

Менделл сделал выпад левой в челюсть Карлтона. Инспектор нырнул и, вставая, ладонью толкнул локоть Менделла. Увлеченный собственным весом, Менделл сделал пируэт и упал на низкий столик. Рой печально покачал головой.

– Вы совсем не в форме, Менделл. Вам очень повезло, что вы женились на большом куше, иначе вам пришлось бы вернуться на ринг, а вы совсем выдохлись.