Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Gaudeamus igitur - Быкова Мария Алексеевна - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Игра шла очень странно. По ходу я набрала полные руки карт, и Ривендейл вроде бы даже приободрился; но стоило партии перейти за середину, как я стремительно начала отыгрываться. К концу у меня осталась одна-разъединовая карта, а герцог все принимал и принимал.

По-моему, финал был вполне предсказуем.

Герцог с убитым видом рассматривал свои карты. Он выложил их веером на стол, и я увидела, что там встречались и короли, и дамы, был даже один туз — но во второй половине козырные карты словно сами шли мне в руки, и никакие «картинки» не могли бы ничего изменить.

Я задумчиво посмотрела на Генри. В его власти было дать мне многое… я отстраненно подумала, что удача все-таки отвернулась от него не до конца. Окажись на моем месте Полин — и назавтра в роду Ривендейлов прибавилась бы еще одна герцогиня.

Похоже, Генри посетила точно та же мысль. По крайней мере, в глазах у него отражался все больший и больший ужас.

— Так, — начала я. — Я имею право забрать выигрыш прямо сейчас?

Герцог убито кивнул. На него было жалко смотреть; я невольно вспомнила, что в пересчете с вампирьих лет на человеческие Генри выходил младше меня. Ему не было жалко денег, но сейчас он изо всех сил пытался сохранить лицо, одновременно стараясь разгадать, чего конкретно я у него затребую.

А затребовать я могла многое. Хотя бы и фамильное бриллиантовое ожерелье герцогини-матери, подаренное ей старшим герцогом в день свадьбы. Про ожерелье это нам рассказывали на истории — штука была известная, стоила примерно столько же, сколько выигранное старшим герцогом графство. Картинка матери, снимающей с шеи ожерелье, надо думать, очень четко предстала пред внутренним Ривендейловым взором. Нет, она ничего не скажет сыну — карточный долг есть карточный долг, это святое, — но, право слово, лучше бы сказала.

Я хлопнула в ладоши, призывая всех ко вниманию.

— Это мой выигрыш? — Я указала на тускло поблескивающую груду золота в дальнем углу. В ее середину была воткнута фамильная шпага с гербом Ривендейлов на рукояти.

Народ согласно загудел. К согласию примешивалась определенная доля скорби, — кажется, до всех только сейчас дошло, какую конкретно сумму они проиграли.

— И я могу распорядиться им как захочу?

Снова согласное гудение.

— Герцог Ривендейл… — громко сказала я, глядя Генри в глаза. Глаза были темные в прямом и переносном смысле: яркая Ривендейлова фантазия наверняка уже нарисовала ему картинку: меня, намертво вцепившуюся ему в руку, в белом платье и с длинной фатой. На заднем плане видения маячила матушка, лишившаяся фамильной драгоценности, и отец, опозоренный невероятным проигрышем сына. Я вспомнила свою единственную встречу с Ривендейлом-старшим и подумала, что Генри тревожится не напрасно. — Герцог Ривендейл, ты клянешься исполнить мое желание? Каким бы оно ни было?

— Да, — так же громко ответил вампир.

— Я хочу… — Я выдержала паузу — не из любви к садистским эффектам, а просто дожидаясь полной тишины. — Я хочу, чтобы мы прекратили игру и никогда больше ее не возобновляли. Я хочу также, — мне пришлось возвысить голос, чтобы перекрыть поднявшийся шум, — чтобы ты забрал все, что проиграл ранее, за исключением, — герцог обратился в слух, — этого желания и золота, которое проиграл в самый первый раз. Это был первый пункт. Пункт второй… — Шум поднялся такой, что я пожалела, что не сообразила залезть на стол. — Я согласна вернуть каждому его проигрыш за исключением одной десятой части — в обмен на два желания.

Народ смолк. В глазах у каждого возникла задумчивость, сходная с той, которая не успела еще покинуть взгляда Ривендейла. Впрочем, им-то было не так уж и страшно: выйти за всех оптом я бы все одно не смогла, да и не такой, признаться, я плохой вариант. По крайней мере, с моей удачей можно не волноваться за семейный бюджет.

— Желание первое. Каждый день в течение года один из вас должен накормить меня приличным обедом. Не в школьной столовой, — поспешно уточнила я, потому что в глазах у гномов мгновенно запрыгали нолики. — Не претендую на эльфийские рестораны, но еда должна быть съедобная. Желание второе, — продолжила я в полной тишине. — Я хочу, чтобы, когда мне будет грустно или скучно и просто настроение плохое, вы меня развеселили. Я скажу как именно, но ничего плохого там не будет. Все согласны?

В карих герцоговых глазах окончательно померкло видение нашей свадьбы. «Оно и к лучшему», — облегченно подумала я. В конце концов, когда я сюда шла, то надеялась всего лишь получить деньги на нормальный обед. Пополнять собой ряды Ривендейлов в мои планы не входило. Да и ссориться с большинством студентов — тоже.

Все оказались согласны. Еще минут десять народ разбирал проигранное; на то, чтобы определить, кто именно поведет меня кормиться, ушло немножко больше времени. В итоге вызвался Ривендейл. Похоже, по сравнению с возможным ущербом даже оплата обеда в лучшем ресторане столицы для всего нашего курса не показалась бы ему особенно обременительной.

Второе желание я решила затребовать пару недель спустя.

Был холодный день просинца, каникулы приближались к концу. По пути от Академии до города и обратно я замерзла как цуцик. Не сказать, однако, чтобы мое настроение было таким уж плохим, — сегодня меня кормил тот самый гном, которого я победила самым первым. Не мудрствуя лукаво, он привел меня в специальный трактир, находившийся на дальнем конце города, и, не обращая внимания на табличку «Только для гномов», приказал идти внутрь. Я послушно шагнула через порог, и на меня тотчас уставилось с сотню возмущенных глаз. Я в принципе неплохо их понимала, потому что на гномку походила примерно так же, как на конунга Валери. Но гном не растерялся, пошушукался с хозяином, и меня встретили как родную. Мне выделили самый удобный столик у окна, дважды протерли его тряпочкой (тряпочка прямо-таки сияла чистотой) и накормили практически до отвала. Третья порция десерта в меня даже не вошла.

— Слушай, что ты ему сказал? — невольно вырвалось у меня, когда мы с довольным гномом покинули сей гостеприимный кров.

Гном ухмыльнулся так, что рыжая борода разъехалась во все стороны.

— Хозяин трактира — мой четвероюродный дядя, — чуть свысока пояснил он. Гномы традиционно гордятся родственными связями. — Я показал ему тебя и сказал, что ты только по ошибке родилась человеком, а на деле — чистокровная гномка.

Я недоверчиво покосилась на собеседника. Гномкой меня еще не называли.

— Он тоже не поверил, — бодро продолжил кормилец. — Ну я и рассказал, как дело было… Ты на меня так не косись, я тебе правду говорю! Ежели ты не гномка, в жизнь бы до такого не додумалась!

— Вампиры — они тоже хозяйственные, — осторожно предположила я.

Гном возмущенно фыркнул.

— «Вампи-иры»… — передразнил он. — Чушь это все! Мы всю экономику придумали, а они у нас готовенькое сперли! Ну чего эти вампиры могут? Если Генри Ривендейл у них лучший, то про худших и думать не хочется!..

Я с сомнением поцокала языком. Быть может, насчет гномьей крови он был и прав — но, учитывая, что Хельги, уже кормивший меня ранее, интересовался, не был ли вампиром, скажем, мой двоюродный дедушка, а братья аунд Лиррен всю дорогу пламенно убеждали меня в том, что я хотя бы на четверть, но эльфийка… Люди, кстати, ничего не говорили. Они просто молча мной гордились.

В общем, хлеб у меня уже есть. Теперь мне хочется зрелищ. Тем более нечего расхолаживать народ — еще через недельку он вообще напрочь забудет, чего такого мне наобещал.

Мы дошли практически до самых ворот. Я остановилась, не доходя до них нескольких шагов. Гном прошел эти шаги по инерции, потом остановился и недоуменно посмотрел на меня.

— Передай всем, что я жду их сегодня в пять вечера. — Для верности я ткнула в гнома пальцем. Тот опасливо покосился на давно не стриженный ноготь, но промолчал. — Будем выполнять вторую часть договора, насчет веселья. Передашь и сам придешь, понял?

Гном исполнительно кивнул.

В пять часов вечера я стояла перед дверью в потайную комнату и мучительно пыталась вспомнить, каким таким хитрым стуком воспользовались в тот раз близнецы. Так ничего и не сообразив, я просто постучала кулаком, громко сообщив, что меня наконец-то дождались.