Ветер над островами - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 51

И постучал дверным молоточком. Вскоре изнутри лязгнула защелка, откинулось окошко, в котором показалась загорелая бородатая физиономия, увенчанная вместо шляпы чем-то вроде банданы. Прямо байкер настоящий, с картинки.

— Здоров, Иван, — поздоровалась физиономия с нашим мотористом. — С чем пожаловал?

— Здоров, тезка, с товарищем пожаловал. Канониром на «Чайке» будет. Знакомься, а заодно патрона к пушке продай, а то потратились мы.

— Слыхал уже, что потратились, — ответил второй Иван, с лязгом открывая перед нами массивную дверь. — Заходите. Гостями будете.

Дверь отворилась, изнутри потянуло прохладой. Это хорошо, а то мы нажарились за дорогу. Хоть и не Африка, а зной тут теперь самый африканский.

Иван оказался настоящим здоровяком медвежьей комплекции, вооруженным огромным револьвером и не меньшего размера связкой ключей, свисающей с пояса. Рукопожатие у него было вроде как тисками, хотя он явно осторожничал.

— У себя полковник? — спросил его негромко наш моторист.

— У себя, — прогудел тот. — Заходи, не стесняйся.

— Тебе на учет стать сперва, с полковником поговори, — сказал Иван, подтолкнув меня к еще одной двери, на этот раз обычной, деревянной. — Ну и я зайду поздоровкаться.

Иван же дверь и распахнул, войдя первым. Я шагнул за ним, а тезка-Иван отправился куда-то в другую сторону, побрякивая ключами при каждом шаге.

Никаких новых впечатлений полковничий «кабинет» мне не доставил. Небольшой, с низким сводчатым потолком, с маленькими окошками. За простеньким столом человек в белой рубахе, высокий, худой, носатый. В левой руке кружка — с чаем, кажется, — правой бумаги какие-то перекладывает, каких перед ним целая горка навалена.

— Вам здравствовать, — с порога поздоровался Иван-моторист. — Как поживаете?

Я тоже не промолчал, проявил вежливость. Полковник закивал, показал рукой на лавку у стены, предлагая садиться. Мы и сели.

Сглотнув явно горячий чай, полковник сказал:

— И вам здравствовать. С чем пожаловал, Иван?

— Да уважение проявить, — хитро улыбнулся тот, — ну и нового человека представить.

— Это я понял уже, — кивнул полковник. — Как звать тебя, человек Божий?

— Алексеем звать, Богдановым, — чуть привстал я. — Представляюсь по случаю прибытия, — и после завершения уставной фразы добавил на человеческом: — С «Чайкой» сюда прибыл, здесь и жить теперь собираюсь.

— Ага, — удовлетворенно заявил собеседник. — А сюда за учетом и местом в боевом порядке?

— Так точно, — опять выскочило уставное.

— А меня Ионой зовут — полковник Иона Павлов, так и величай.

Полковник Иона Павлов поднялся из-за стола, чуть при этом не упершись головой в потолок — настолько оказался высоким. Подошел к шкафу из темного дерева, открыл дверцу, извлек оттуда кожаную папку.

— Так… — сказал он, присаживаясь за стол, — с местом жительства определился?

— Нет пока, — покачал я головой. — Пока в усадьбе у Веры ночевал, но сегодня вот к Ивану переберусь ночевать, — кивнул я на своего спутника. — А как дальше — пока и не знаю, хочу комнату найти, если получится.

— А что не получится? — удивился полковник. — Я даже подскажу тебе… хм… вдова Валерия Иванова флигель сдает недорого.

— Насколько недорого? — засомневался я. — Я пока про комнату думал.

— Да там и флигель с одной комнаткой, — усмехнулся полковник. — Раньше под прислугу построили, потом, как Валерий-то преставился, дел в усадьбе меньше стало, а заодно и денег у вдовы. Вот она его под сдачу недавно и переделала. Женщина она добрая, к постели там еще и стол будет, все забот тебе меньше.

— Хорошо, спасибо, — кивнул я.

— Я тебя проведу, — добавил Иван. — Место хорошее, всегда ветерок, и море видно. И Анастасия женщина хорошая, у такой только и снимать. А то можешь и у меня, я же не так просто предлагал.

— Да я… как тебе сказать, — чуть смутился я, подумав, что обидел товарища.

— Да понимаю я, — засмеялся он, не дав договорить. — Когда никому не обязан, то жить проще.

— Тогда… — задумался полковник, — тогда завтра опять заезжай, после того как на жительство устроишься. Тогда тебя и в отряд определю, а то сейчас напланируем, а завтра окажется, что вдова Иванова передумала, или дом развалился, или что иное Божьим промыслом случилось. Еще вопросы есть? — спросил он, вновь закрывая папку.

— Патрона к пушке купить надо, — встрял Иван. — За ним больше и ехали: пострелять пришлось.

— Слышал, что пришлось, — кивнул полковник, вновь поднимаясь и вытаскивая из шкафа другую папку. — Много?

— С десяток ящиков, — сказал я. — Дымовиков не надо, только взрывные.

Уже перестроился на местную терминологию, никаких теперь «пристрелочных» или «осколочно-фугасных». Расту на глазах, можно сказать.

— Это не проблема, — сказал полковник, вылавливая из папки какую-то нужную бумагу. — Так… все у вас в порядке, — добавил он, заглядывая в нее. — Ящики привезли или доплачивать будете?

— В телеге, — кивнул куда-то на заднюю стену Иван.

— Ну если в телеге, так никаких к тому препятствий не вижу, — пробормотал полковник, что-то записывая. — Иван, ты распишись, канонир ваш пока не на учете, так что подпись его недействительна.

— Вот как? — немного удивился тот. — Хорошо, что вдвоем поехали.

На этом общение с полковником и закончилось. Большой Иван встретил нас в коридоре, спросил, готовы ли мы «товар принять», после чего удалился по темному коридору, что-то напевая и все так же брякая связкой ключей в такт своим тяжелым шагам, а мы с Иваном вышли на улицу, где дружно сощурились — солнце здесь яркое, грубое, светит как вспышка фотоаппаратная, с темноты так вообще теряешься.

Вскоре распахнулось маленькое окошко у самой земли, до того закрытое тяжелыми металлическими ставнями, и оттуда рука Большого Ивана подала первый ящик со снарядами. Я проверил маркировку — все верно, осколочные, то, что нам и нужно. За минуту мы разложили десяток ящиков по телеге и накрыли парусиной, чтобы от жары прикрыть.

— Ну все, — сказал Иван, — сюда дорогу знаешь, Ивана Большого видел. С постоем разберешься — и дальше сам справишься.

— Конечно, — кивнул я, вообразив картину под названием «я запрягаю лошадь в телегу на глазах у всего экипажа».

Ой, не приведи бог такому случиться в ближайшее время, тогда точно непонятно кем сочтут. Надо бы как-нибудь обучиться такому полезному делу по-тихому, незаметно так для окружающих чтобы. Ладно, авось у Аглаи научат.

Мысли сбились на Аглаю, свернувшись в уютное кольцо вокруг нее. Влюбился, что ли? Так вот сразу? Ой, не знаю, но что-то и вправду слишком часто ее вспоминаю. С десятого класса средней школы у меня такого не было. Тогда было, верно, была такая Наташа, по фамилии Окунева, вот с ней такие же проблемы у меня были. Хуже всего, что с той Наташей так все мои мечты ни во что вещественное и не вылились, школа закончилась — и нас в разные стороны унесло. Обидно будет… да ну на хрен, «будет, будет»… ничего пока плохого не случилось, и я вообще кавалер хоть куда, только «мозги помялись». Но мозги для канонира не главное, я так думаю, можно и без них… вполне.

Равномерно топали конские копыта, погромыхивала телега, поскрипывали оси, Иван, держа в руках брезентовые вожжи, что-то монотонно напевал себе под нос. Ехали мы, в общем, в гавань, к «Чайке», пока она еще нашей оставалась. Есть такое подозрение, что побороться за нее придется. Дядя наверняка на правах теперь уже старшего родственника захочет «Чайку» под себя утащить. «Крачка» как ни крути, а «классом пониже» выглядит, она под его командой ходила тогда, когда он младшим братом был.

Не могу сказать, что я таких мыслей не понимаю, тем более что устройство семьи здесь патриархальное, градация родичей понятна сразу, нет сомнений в том, кто старший, а кто младший. Если Веру, с моей помощью, удастся оставить самостоятельной, это хорошо, но это и максимум. Власть в семейном деле перейдет к дяде, и это, чего уж скрывать, вполне логично. Отцовскую власть девочке не унаследовать, на это и рассчитывать глупо. Так что… лучше нам к «Крачке» уже сейчас начинать приглядываться. В лучшем случае.