Время твари. Том 1 - Корнилов Антон - Страница 49

Клинок капитана наполовину вошел серокожему точно под подбородок, а удар оказался так силен, что охотник потерял равновесие. Он опрокинулся на стоящего за ним, и оба чудища слетели с тропы в серую пустоту. Бастард едва успел дернуть меч на себя, чтобы не рухнуть вниз вместе с ограми.

Переведя дух, Бран поднял с камней посох жреца и направил луч красного пламени на скрытую туманом противоположную стену Волчьей Глотки.

Туман расступился перед бастардом. И он увидел — правда, не вполне ясно — двух огров, напряженно застывших на длинном уступе с громадными валунами в лапищах, будто ждущих какого-то сигнала. Должно быть, жрец своей магией подавал на ту сторону Горла знаки, указывая цели для метания.

«Они смотрят на меня, но не могут меня заметить, — догадался Бран. — Только держащий посох способен видеть сквозь туман…»

Он воткнул меч в труп жреца и освободившейся рукой вытащил из-за пояса нож. Отвел руку для броска…

Расстояние до врага было не слишком большим, но, наверное, магический луч огрского посоха искажал перспективу. Пущенный Браном нож вместо того, чтобы вонзиться в глаз одного из огров, разбился о низкий лоб чудища, глубоко, до самой кости, пропоров кожу.

Беззвучно закричав, раненый отшвырнул от себя камень и заметался по уступу. Но, прежде чем бастард успел приготовить второй нож, огры проворно вскарабкались вверх по скальной стене… и исчезли из открытого магией посоха поля зрения.

Бран презрительно сплюнул и направил красный луч вниз. Но там, под скалой, сила тумана оказалась слишком велика даже для мошной огрской магии. Все, что смог увидеть капитан, — это человеческие силуэты. Он насчитал три фигуры — движущиеся. И еще две — неподвижно лежащие. Разобрать, кто из ратников остался жив, бастард не сумел. И голоса людей туманные извивающиеся кольца не пропускали наверх…

— Во всяком случае, — вслух проговорил Бран, — я сделал все, что мог.

Он уронил посох вниз — все-таки впереди, в нескольких десятках шагов, выживших ратников ждала яма со смертоносными кольями. И быстро пошел вперед.

Теперь идти было легко. Когда Бран миновал Волчье Горло и вышел на плато, он вдруг вспомнил, что оставил в трупе огра-жреца свой меч. Такого никогда не случилось бы с ним раньше. В Серых Камнях высмеяли бы всякого, имевшего глупость предположить, что воин способен на подобную оплошность. А сейчас, вспомнив про меч, Бран даже не замедлил шага. К чему ему теперь меч? Ведь он все равно что мертвец, а мертвецам не нужно оружие. Он живет до тех пор, пока барон Трагган не узнает все, что должен узнать. После этого жизненный путь бастарда оборвется беспощадным и справедливым ударом меча — любой ратник вправе казнить ослушавшегося приказа. Он сам, Бран, бастард графа Боргарда, капитан гарнизона Орлиного Гнезда, объявит о своем преступлении барону Траггану. Конечно, предварительно передав ему весть от хозяина Орлиного Гнезда.

Когда Бран услышал стук множества сапог по камням и звонкое бряцанье оружия, он остановился, ожидая, пока люди барона Траггана не приблизятся к нему. Это произошло спустя пять ударов сердца.

Его окружили плотным кольцом. Встревоженный людской гул взметнулся и смолк — ратники расступились, выпуская вперед тучного и кряжистого мужчину, облаченного в тусклые тяжелые доспехи, поверх которых на груди сияла золотая герцогская цепь. Следом за ним вышел высокий юноша, с ног до шеи закованный в полный рыцарский доспех, но, несмотря на это, двигавшийся безо всякого видимого затруднения. Взгляд Брана невольно задержался на лице молодого рыцаря, удивительно красивом чистой юношеской красотой. Того, кто встал рядом с ним, Бран узнал сразу. Рыжебородый барон Трагган в тускло поблескивающей кольчуге с неизменным двусторонним топором за спиной смотрел прямо на бастарда. Трагган молчал. Это значило, что тучный имеет право говорить первым.

Герцог снял закрытый шлем, увенчанный черным плюмажем, рассыпав по могучим плечам сухие пряди выбеленных сединой волос. Он оказался стариком, разменявшим, должно быть, шестой десяток. Бритое лицо его прорезали угрюмые темные складки морщин, частые и глубокие, словно трещины в рассохшейся глине, и голос старика оказался под стать его мрачному виду — глухой и низкий.

— Кто ты, воин? — спросил старик. — Ты из замка Орлиное Гнездо?

— Да, милорд, — ответил Бран на второй вопрос, опустившись на одно колено. — Я должен говорить с бароном Трагганом, хозяином замка Полночная Звезда, милорд.

— Встань. Барон перед тобой, следовательно, ты можешь говорить… воин, не пожелавший назвать своего имени.

Морщины на лице старика обозначились резче. Он положил руки на пояс, на котором висел широкий и длинный меч в ножнах без украшений.

Бастард поднялся.

— У меня больше нет имени, милорд, — сказал он.

— Это Бран, сотник гарнизона замка Орлиное Гнездо, — проговорил Трагган, обращаясь к герцогу.

— А я рыцарь короля, хозяин замка Железный Грифон, герцог сэр Дужан, — произнес старик, глядя прямо и сурово на бастарда. — Тебе известно мое имя?

— Да, милорд, — безразличным голосом ответил Бран. — В Серых Камнях Огров каждому известно ваше имя, милорд.

— Это — сэр Эрл, рыцарь Братства Порога, — полуобернулся к юноше герцог, — сын королевского рыцаря, хозяина замка Львиный Дом, графа сэра Генри. Теперь скажи нам весть, которую ты принес от сэра Боргарда.

— Мы видели пламя сигнальных костров, Бран, — подал голос Трагган. — Мы спешили на помощь твоему господину. Мы… не успели?

— Я скажу, милорд, — помедлив, проговорил Бран. — Но эта весть будет горька…

— Какая б она ни была, — без смеха усмехнулся герцог Дужан, — то, что я спешил сообщить барону Траггану, еще горше…

ГЛАВА 6

В Тронном зале Дарбионского королевского дворца было полутемно. Масло в светильниках успело выгореть почти до конца, но никто из присутствующих не спешил звать слуг, чтобы они подлили новое, — уже второй час длился королевский совет, и вести, которые принес в Дарбион маг по имени Ругер, не предназначались ни для чьих ушей, кроме ушей членов Королевского Совета.

Однако, когда Ругер, закончив свой доклад, замолчал, ни один из советников не шелохнулся и не произнес ни слова.

Совсем темно стало в Тронном зале. Темно и очень тихо.

На фоне широкого окна, закрытого витражом из алых и желтых стекол, четко чернело изголовье трона, а тот, кто, сгорбившись и поджав ноги, сидел на троне, почти не был виден — только изредка пробегали по его неподвижной фигуре голубые искры, не дающие света, да ровно горели красным его глаза.

Напротив королевского трона помещался длинный и узкий стол, на котором тускло поблескивали золотые подсвечники с оплывшими и давно погасшими свечами, да мерцали драгоценные камни, которыми были инкрустированы кубки, два часа назад наполненные слугами и уже опустошенные.

За столом по правую руку его величества сидел Гархаллокс, первый королевский советник, за ним главнокомандующий королевской гвардией генерал Гаер. По левую руку его величества располагались четверо министров и первый королевский министр Гавэн. Он являлся единственным, кто представлял в Тронном зале тот Королевский Совет, что действовал еще при Ганелоне Милостивом. Гавэн также являлся единственным из присутствующих, кто в свое время не состоял в тайном обществе Круг Истины. Заговорщики, захватив власть и очистив дворец от тех, кто хотя бы чем-то мог бы им помешать, не стали избавляться от Гавэна. Ибо при старом короле не нашлось никого, кто был бы более сведущ в делах государства, чем первый министр Ганелона господин Гавэн. Гархаллокс посвятил Гавэна в истинные планы новой власти, полностью открыл ему сложившуюся в результате переворота ситуацию во всех Шести Королевствах и так не смог понять, как воспринял первый министр услышанное. Гавэн будто затаился сам в себе…

Маг по имени Ругер стоял перед троном. У изголовья пустующего кресла мага замер юноша… совсем мальчик, которому на вид было не более пятнадцати лет. Он был одет в такой же черный балахон, что и Ругер, этот мальчик, не смеющий поднять глаза на того, кто сидел на троне скорчившись, будто громадная нахохленная птица.