Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие - Кестлер Артур - Страница 44

Существует древняя традиция, зафиксированная Грецем, считать началом самых ранних еврейских поселений в Германии эпизод, перекликающийся с похищением сабинянок. Якобы воины из германского племени, сражавшиеся в составе римских легионов в Палестине, «выбрали из множества плененных евреек самых красивых, привезли их в свои лагеря на берегах Рейна и Майна и принудили исполнять свои желания. Дети от еврейских и германских родителей были воспитаны матерями в иудейской вере, поскольку отцам не было до них дела. Именно эти дети и стали будто бы основателями первых еврейских общин между Вормсом и Майнцем» (50; III; 40-41).

В Восточной Европе изнасилование было еще более частым явлением. Снова процитируем Фишберга:

«Такой насильственный прилив нееврейской крови в жилы народа Израилева был особенно частым в славянских странах. Одним из излюбленных способов, который применяли казаки для вытряхивания из евреев денег, заключался в захвате большого количества пленных: не было сомнения, что евреи их выкупят. Само собой, эти полудикари насиловали захваченных женщин. „Совет Четырех Земель“, собиравшийся зимой 1650 г., был вынужден принять во внимание положение несчастных женщин и детей, родившихся у них в казацком пленении, и таким образом восстановить порядок в семейной и общественной жизни евреев. Насилие над еврейками повторялось в России при погромах 1903-1905 гг.» (39; 191).

Но парадокс остается парадоксом: многие, не являясь ни расистами, ни антисемитами, убеждены, тем не менее, что способны с первого взгляда распознать еврея. Как это у них получается, если евреи, как это утверждает история и антропология настолько перемешанная публика?

Частично, по-моему, на этот вопрос ответил в 1883 г. Эрнест Ренан: «Существует не один, а несколько еврейских типов» (100; 24). Еврейский тип, распознаваемый «с первого взгляда», — это всего лишь один тип среди многих. Однако к этому типу принадлежит лишь небольшая доля от четырнадцати миллионов евреев, причем люди, отвечающие характеристикам этого типа, далеко не всегда евреи. Одна из наиболее выдающихся — в прямом и переносном смысле — черт, характеризующих этот пресловутый тип, — нос, называемый то семитским, то орлиным, то крючковатым. Но, как ни удивительно, среди 2836 евреев Нью-Йорка Фишберг насчитал всего 14 процентов (один человек из семи) с носом крючком, у 57% носы оказались прямые, у 20% — курносые, а у 6,55% — «плоские и широкие» (39, 79).

Другие антропологи получили схожие результаты по «семитским» носам в Польше и на Украине (101, 394 и далее). Более того, у настоящих семитов, каковыми являются чистокровные бедуины, такой нос вообще не встречается (39, 83). Зато "он очень часто бывает у выходцев из различных кавказских племен и из Малой Азии. У аборигенных народов региона — армян, грузин, осетин, лезгин, айсоров, а также у сирийцев орлиный нос встречается сплошь и рядом. Среди жителей-стран европейского Средиземноморья — греков, итальянцев, французов, испанцев и португальцев — орлиноносые попадаются чаще, чем среди евреев Восточной Европы. Об индейцах Северной Америки часто говорят, что у них «еврейские носы» (39, 83).

Так что только нос — не очень надежный инструмент идентификации. Только у меньшинства — у определенного еврейского типа — нос загнутый, как у многих других этнических групп. Однако интуиция подсказывает, что антропологическая статистика может заблуждаться. Хитроумный способ решения проблемы предложили Беддоу и Якобс, установившие, что «еврейский нос» не обязательно должен быть загнутым в профиль и может создавать впечатление «крючка» из-за своеобразной формы крыльев носа и ноздрей.

Чтобы доказать, что иллюзию клюва создают ноздри, Якобс предлагает читателю "нарисовать цифру 6 с длинным хвостиком (рис. 1), а потом убрать закорючку (рис. 2) — и «еврейство» почти полностью исчезает. Если провести нижнюю часть горизонтально (рис. 3), то оно исчезнет совсем. Рипли, цитируя Якобса, комментирует: «Показательная трансформация! Еврей на глазах превратился в римлянина. Что же мы доказали? Что явление „еврейский нос“ существует, хотя и не потому, почему мы склонны называть его „еврейским“ (критерии крючковатости)» (101; 395).

Существует? На рисунке 1 может красоваться нос итальянца, грека, испанца, армянина, краснокожего индейца. Мы заключаем, что это еврей, а не индеец, армянин и др., по другим чертам, включая выражение лица, поведение, одежду. Это не психологический анализ, а, скорее, психологический феномен — восприятие сразу всей конфигурации.

Аналогичные соображения применимы к любой черте облика, считающейся типично еврейской: чувственным губам, темным (курчавым, вьющимся) волосам, меланхолии, хитрости, выпуклым (раскосым) глазам и так далее. По отдельности все это может принадлежать представителям самых разных народов; но вместе, как фоторобот, складывается в прототип — или, повторим, один из существующих типов евреев — восточноевропейский, тот самый, с которым мы лучше всего знакомы. Однако наш фоторобот не позволит опознать евреев других типов, например, сефардов (включая их сильно англизированных потомков в Британии), славянский тип из Восточной Европы, светловолосый тевтонский, раскосый монголоидный, курчавый негроидный тип евреев.

Более того, даже этот ограниченный прототип не всегда узнаваем. Набор портретов, опубликованный Фишбергом, а за ним Рипли, можно использовать для игры «веришь — не веришь», если закрыть надпись, указывающую, кто изображен — еврей или нееврей. В такую же игру можно поиграть, сидя на террасе кафе где-нибудь на берегу Средиземного моря. Полного удовлетворения такая забава, правда, не доставит, потому что мы не смогли бы спросить у объекта эксперимента, какую религию он исповедует; но если играть в компании, то вердикты наблюдателей будут на диво разнообразны. Немалую роль играет внушаемость. «Ты знаешь, что Гарольд — еврей?» — «Нет, но теперь, когда ты сказал, я, конечно, это замечаю…» «Вам известно, что в том (или ином) королевском роду есть примесь еврейской крови?» — «Нет, но теперь, конечно…» В книге Хатчинсона «Человеческие расы» есть изображение трех гейш с подписью: «Японки с еврейским обликом». Стоит это прочесть, как появляется мысль: «Разумеется! Как я мог этого не замечать?» Немного поиграв в эту игру, вы начнете повсюду замечать еврейские — или хазарские — черты.

Неразбериху усугубляет то, что исключительно трудно отделить наследственные характеристики от характеристик, привносимых социальной средой и другими внешним факторами. Мы уже затрагивали эту проблему, когда обсуждали рост и телосложение как возможный расовый критерий; однако влияние социальных факторов на черты лица, поведение, речь, жестикуляцию, одежду тоже неминуемо сказывается на сборном фотороботе еврея. Одежда (плюс прическа) — наиболее очевидный из этих факторов. Представьте кого угодно с пейсами, в ермолке, в широкополой черной шляпе и в черном кафтане — и вы мгновенно узнаете ортодоксального еврея, какой бы ни была форма его ноздрей. Существуют и менее точные индикаторы некоторых типов евреев разных общественных категорий, сочетающиеся с акцентом, манерой речи, жестикуляцией, поведением в обществе.

Отвлечемся для короткого отдыха от евреев и послушаем французского автора, рассказывающего, как его соотечественники «с первого взгляда» распознают англичанина. Мишель Лейрис не только известный писатель, но и один из руководителей Национального центра научных исследований и Музея человека:

«Абсурдно говорить об английской „расе“ и даже считать англичанина представителем „нордической“ расы. История учит, что англичане, подобно всем европейцам, стали тем, что они есть сегодня, благодаря „вкладам“ различных народов. Англия — кельтская страна, которую по очереди, волнами колонизовали саксы, датчане, норманны из Франции, внесли кое-какой вклад и римляне начиная с эпохи Юлия Цезаря. Более того, пусть англичанина и можно распознать по его одежде и даже поведению, совершенно немыслимо сделать вывод, что перед вами англичанин, только по его внешности. Среди англичан, как и среди других европейцев, есть блондины и брюнеты, высокие и коротышки, долихоцефалы и брахицефалы. Иногда утверждают, что англичанина легко идентифицировать по некоторым внешним свойствам, которые придают ему неповторимый облик сдержанности в жестах (в отличие от бурно жестикулирующих южан), походке и выражению лица, формирующих совместно то, что принято называть не очень ясным термином „флегматичность“. Однако любой, кому якобы легко дается такая идентификация, очень часто попадает впросак, поскольку далеко не все англичане обладают этими свойствами, и даже если эти характеристики описывают „типичного англичанина“, то их все равно нельзя считать чертами его облика: жесты, движения, выражение лица относятся, скорее, к поведению и, будучи привычками, определяются социальными условиями и принадлежат к сфере культуры, а не природы. Более того, даже названные небрежно „чертами“, они типизируют не всю нацию, а отдельную социальную группу внутри нее и потому не могут быть включены в число параметров, описывающих весь народ» (76; 11-12).