Укрощение Зверя (СИ) - Кислюк Лев - Страница 45

– Посади за меня в дом, ты знаешь кого!

Атаман его прекрасно понял. Вся личная охрана и лекарь тут же были собраны вместе и проинструктированы. Атаман строго настрого запретил им разглашать подробности сегодняшнего нападения. Для жителей города ничего не должно было измениться. Хан, или тот, кто останется за него, будет как прежде посещать строительную площадку, ездить на охоту. Но вот разговоров с горожанами он вести не будет. Тому, кто проговориться, атаман обещал неминуемую гибель от его собственной, атамановой руки. Потом он сам лично съездил в лес и посетил там охотничий домик. Жителя этого домика Иннокентий привез в Касимов. Он был похож на хана как две капли воды, но было и существенное отличие – разумом, как ребенок малый. В одежде Касима, под охраной его телохранителей двойник должен был на время заменить самого хана. Иннокентий с этой задачей справился.

Для выполнения поручения митрополита Киприана лучшая сотня его прекрасно обученной и экипированной дружины прибыла во Владимир. Но взять легко и просто икону пречистой богородицы присной девы Марии не получилось. Каким-то чудом жители Владимира узнали о том, что икону приказано переправить в Москву, и вышли на улицы города. Толпы людей стояли возле храма, а настоятель всерьез боялся, что чудотворную икону не дадут даже вынести из церкви.

Но все получилось так, как предсказал митрополит. Воевода прочитал княжеский приказ о перемещении чудотворной и добавил, что приказ скреплен подписью владыки. Владимирцы расступились и только с плачем сопровождали медленно едущий кортеж. Боялись – увезут икону, не вернется она больше во Владимир – погибнет город, а вместе с ним и его жители. Плакали простые горожане, купцы, стражники, бояре и дворяне. Ужас и страх был в их сердцах. За городом постепенно отстали, и колонна пошла быстрее.

Встречать икону вышел сам митрополит Киприан с епископами и архимандритами, со всеми служителями церковными. Бояре шли с женами и детьми, дворяне со всеми слугами. Мужчины, женщины, дети, старцы, молодые девицы, юноши. Сироты, вдовы и даже нищие. Вся Москва вышла на встречу. Несли иконы, хоругви, кресты и Евангелия. Свечи и факелы. Толпы людей! Дружинники митрополита с трудом прорывались через это людское море. Сам князь Василий Дмитриевич вышел с княгиней и детьми. Люди плакали и кричали: «О всесвятая владычица богородица!

Избавь нас и город наш Москву от нашествия поганого Темир Аксака-царя! И каждый город христианский и страну нашу защити, и князя и людей от всякого зла оборони, и город наш Москву от нашествия варварских воинов!

Избавь нас от пленения врагами, от огня, и меча, и внезапной смерти. И от теперь охватившей нас скорби, и от печали, нашедшей на нас ныне, от сегодняшнего гнева, и бед, и забот, от предстоящих нам всем искушений.

Избавь, богородица, своими спасительными молитвами к сыну своему и богу нашему, который своим пришествием уже нас спасал, нищих и убогих, скорбящих и печальных. Умилосердись, госпожа, о скорбящих рабах твоих, на тебя надеясь, мы не погибнем, но избудем тобою наших врагов. Не предавай нас, заступница наша и наша надежда, в руки врагам-татарам, но избавь нас от врагов наших, враждебных советы расстрой, и козни их разрушь. В годину скорби нашей нынешней, нашедшей на нас, будь верной заступницей и помощницей, чтобы, от нынешней беды, избавленные тобою, благодарно мы вскричали: «Радуйся, заступница наша безмерная!»

Икону водрузили на предназначенное ей место. День ночь перед ней стояли горящие свечи и верующие день, и ночь, молились перед её светлым ликом.

Митрополит ездил по русским городам – контролировал подготовку войск и снаряжения для будущей обороны Москвы. Никто уже не сомневался, что Тимур двинет войска на Русь и в частности на Москву. Посол Тимура Шамсутдин Бури сидел в Москве и боялся высунуть нос из своего терема. Охраняли его княжеские дружинники. После того как в Москву привезли чудотворную икону, москвичи поняли неизбежность войны. Начальник внешней разведки Тимура Абдулмалик-хан узнал об этом через несколько дней из голубиной почты и сразу дал задание своим резидентам в Москве организовать нападение жителей на посольство. Лучшего предлога для войны придумать было нельзя. Москвичи нападают на посольство, убивают посла, а ещё лучше, перебьют всех.

Тогда Повелитель Тимур имеет полное право выступить с миссией мести, захватить все московское княжество и не жалеть никого на своем пути. Провокаторам удалось натравить большое количество гулящих людей, бандитов желающих только грабежа, мелких воров и профессиональных смутьянов на посольство. Но Киприан, предполагавший такой расклад вызвал к себе главного кремлевского воеводу и отдал необходимые указания.

Толпа долго катилась по Москве, увеличиваясь в количестве. У нескольких кабаков, неизвестные благодетели выкатили смутьянам несколько бочек крепкого меда. Под воздействием спиртного энтузиазм толпы сильно увеличился, и несколько сотен человек, расхватав услужливо поднесенные им факелы и дубины, бегом помчались к посольскому терему. Толпа неистово кричала:

– Смерть Аксаку и его послу!!! Перебьём это свинячье племя!!! Грабь, ребята! Всё, что на посольском дворе наше!!

Толпа бежала по улице, распухая и пьянея от предчувствия крови и грабежа. Казалось, ничто не может остановить эту жаждущую крови многоголовую гидру. Часто в Москве было так, что внезапно, в глубине какого-то людского пьяного или хитрого мозга возникает желание решить проблемы одним разом. Убив всех, кто на данный момент мешает.

Бывало, что на копья сбрасывали с высокого крыльца именитого боярина, а семью его разрывала на куски бешеная свора нелюдей. Ибо людьми их в тот момент нельзя было назвать. Иногда мытарей, собирающих налоги для князя или дань для татарского хана, забивали насмерть. И только через несколько дней, когда успокаивались поданные, князь решался схватить и наказать зачинщиков. А если враг подступал к городу, то в первую очередь страдали иноземные купцы и мастеровые. Целые торговые кварталы превращали в руины. И долго ещё трупы людей и животных лежали среди развалин в крови и нечистотах. Постепенно среди бунтующих москвичей стали появляться люди с оружием – копьями и саблями. Кто-то заплатил двум местным кузнецам, и они раздали все содержимое своих складов бушующей людской массе.

Толпа докатилась до резиденции посла и резко остановилась. На её пути ровным строем стояли две сотни одетых в железные доспехи пехотинцев из княжеской дружины, вооруженных копьями и саблями. Справа и слева разворачивались две конные полусотни, а на заборе посольского терема угнездились татарские и русские лучники. Строй пехотинцев раздвинулся и вперед выехал всадник на кауром коне, в кольчуге и богатом шлеме. Многие узнали в нем кремлевского воеводу, боярина Бориса Муромского. Решительность и ум этого воина была всем известна. Толпа замерла. Боярин поднял руку в стальной перчатке и спросил:

– Куда идете, люди!

– Идем татар поганых бить!!! – закричали из толпы

– А кто вас надоумил бить посла великого хана Тимура, который здесь обитает по разрешению московского князя Василия Дмитриевича?!

– Никто, мы сами решили! Раз Тимур Аксак идет на нас войной, то и мы можем взять его дом на разграбление!!!

– А кто вам сиволапым сказал, что вы можете решать, кого и когда на Москве грабить?!

– Ты нас боярин не лай! А то мы и тебя вместе с дружинниками твоими здесь положим!!

– Вот это уже разговор серьёзный. Ну-ка, этого горластого, что со мной беседовать осмелился, вытолкните вперед!

Толпа грозно молчала, ощетинившись кольями, топорами, баграми и, кое-где, саблями. Боярин выждал несколько минут и ещё раз попросил:

– Выдайте мне говоруна, иначе прикажу рубить всех, пока не доберусь до этого татя!

– Сам ты тать, боярин, коли своих, русских, хочешь за татар жизни лишать!

– Ну, как знаете. Только вы в кольце.

Оглянувшись по сторонам, люди заметили, что они со всех сторон окружены дружинниками князя. Воины стояли с опущенными забралами и обнаженными саблями. Отполированные клинки бросали солнечные зайчики в толпу. Боярин медленно въехал в строй пехотинцев и скомандовал: