Дни знамений - Керр Катарина - Страница 37

Ближе к вечеру Джилл отыскала Марху возле шатра, в котором она жила вместе с Делией и Киттой. Расстелив на земле коврик, девушка разложила на нем гадательные таблички аккуратными рядами и всматривалась в них, словно пытаясь вспомнить события прошлой жизни.

– Марха! – окликнула ее Джилл. – Я пришла тебя поздравить!

– Ах, спасибо! – девушка взглянула на нее с выражением такой полной, невинной радости, что сердце Джилл дрогнуло. – Знаешь, я и подумать не могла, что мне когда-нибудь так повезет!

– Мне приятно видеть, что ты счастлива, – Джилл присела на траву по другую сторону коврика. – Китта сказала мне, что люди из труппы решили вскладчину купить тебе свадебный наряд.

– Да, и это так чудесно! Но ты чем-то опечалена, и Делиа, и Китта тоже. Почему?

– Да так… просто мысли о свадьбах настраивают нас, старых дев, на грустный лад. Не обращай внимания…

– Как же не обращать? Вы все так себя ведете, словно меня должны увести в тюрьму архона, а не на свадьбу!

Джилл немного поколебалась, но решила, что девушка заслуживает честного ответа.

– Понимаешь, мы знаем, что такое счастье никогда не длится долго. Так уж устроена жизнь… Отсюда и грусть. Так мы смотрим весной на первый цветок, зная, что он увянет с приходом лета. Я понимаю, мои слова покажутся тебе ужасно злыми, но неужели ты думаешь, что вечно будешь так счастлива?

– Я очень хотела бы, но… конечно, ты права. Но, если все сводится к этому, на том и покончим!

Конечно, Джилл могла бы сказать еще многое, но момент был неподходящим для того, чтобы терзать невесту, распространяясь о том, что заботит пожилых женщин на свадьбе: медленное увядание юной красоты, быстрое умирание той малой свободы, какой девушка обладала между властью отца и властью мужа, не говоря уж о бесконечных беременностях, которые ожидали ее в те далекие времена, когда еще не научились управлять этим при помощи чар, и о смерти на ложе родов или от истощения сил…

– Красивые таблички, – сказала Джилл, отогнав эти мысли. – Это Саламандр купил их для тебя?

– Да. Правда, чудесные? – лицо ее вдруг затуманилось. – Очень странная история… Я увидела их у торговца на рынке и рассматривала, даже не прикасалась, не вытаскивала ни одну из ларца. Но откуда-то я знала, что на дне там есть пятно от вина. И еще страннее знаешь что? Эвани тоже знал про пятно! А ведь он тоже не смотрел!

У Джилл не осталось больше никаких сомнений: Марха была новым воплощением Алейны!

– Случаются вещи и более странные, – Джилл поспешно вскочила, пока Марха не задала какого-нибудь вопроса, задевающего покров тайны. – Думаю, это означает, что тебе было суждено владеть ими. И Эвани тоже, по-видимому.

Марха одарила ее улыбкой, сияющей, как полная луна.

Ночью, после представления, собравшись вокруг весело пляшущего огня, труппа отпраздновала помолвку. Винто искусно играл на вела-веле, инструменте, похожем на цитру; один из его акробатов самозабвенно стучал в барабан, мальчик-флейтист превзошел самого себя, тем более, что вокруг хватало шума, чтобы скрыть его случайные огрехи. Смеялись, пели, провозглашали здравицы в честь Саламандра и Мархи, поднимая чаши с красным вином и наперебой осыпая жениха и невесту пожеланиями счастья; даже купцы, ночевавшие по соседству на той же стоянке, привлеченные звуками веселья, подошли посмотреть, и, проникшись духом праздника, поднесли компании финики с начинкой, и ореховое печенье, и прочее, что принято дарить по такому поводу. Джилл посидела с компанией часок, пока гам и толчея не допекли ее; ей захотелось прогуляться в тишине, и Китта с Делией присоединились к ней. Они дошли до фонтана и сели на скамью полюбоваться игрой воды в лунном освещении. Делиа, слегка раскрасневшаяся от вина, молчала, улыбаясь, и тихонько напевала какую-то мелодию без слов. Но Киттой явно овладела меланхолия.

– Ладно уж, – вдруг пробормотала она, – Саламандр, по крайней мере, не похож на других и может стать хорошим мужем…

– Обязательно станет, – сказала Джилл. – Я давно знаю его и могу ручаться.

– Очень хорошо. Кстати, он говорил тебе о своем намерении ехать в Анмардио?

– О да. Что ты думаешь об этом?

– Идея удачная. Горожане в тех краях так изголодались по развлечениям, что не станут скупиться.

– Ну, ты меня успокоила. А я боялась брать вас с собой, чтобы вы там не прогорели…

– Откровенно говоря, не представляю, какие такие редкие книги и штуковины ты можешь там найти!

– Могу и не найти, – Джилл прибегла к полуправде. – Но в давние времена в одной стране, соседней с нашим королевством, разразилась ужасная война, и многие жители бежали на юг. Но ни в самом Бардеке, ни здесь на Ористинне они не осели. Вот я и хочу дознаться, куда же они все-таки делись и какие книги успели унести с собою.

– Вижу я, что ваши народы чертовски много воюют!

– Боюсь, что да…

Китта взглянула на свою подругу и вдруг заметила, улыбнувшись:

– Делли, да ты уже спишь! Пойдем обратно, а?

– Ммм? – Делиа, вздрогнув, проснулась и зевнула. – Я вовсе не сплю!

– И все-таки лучше пойдем, – Китта встала и протянула Делии руку. – Ну-ка, шевелись!

Кивнув головой и виновато улыбнувшись Джилл, Делиа поднялась и позволила себя увести. Джилл подумала было пойти следом за ними, но решила отдохнуть еще немного в пронизанной лунным светом прохладной темноте. Гомон и жар костра тяготили ее, но, помимо этого, она надеялась увидеться снова с Даландрой. С того момента, как та явилась пред нею, держа за руку Элесари, Джилл пыталась проникнуть в смысл ее таинственных слов, потому что расслышала из них только два: «острова» и «Эвандар». Относилось ли это имя к островам, где укрылись беглецы, или к какому-то существу, понять было невозможно. Несколько часов прождала Джилл, но напрасно – Даландра не появилась.

Вернувшись на стоянку, Джилл никого не увидела, кроме Китты, зевавшей над затухающим огнем. Все остальные разошлись спать, и вокруг стояла тишина.

– Я перенесла твои вещички и одеяла в наш шатер, – сказала Китта. – Пусть у Саламандра и Мархи будет свой угол. Я решила дождаться тебя и предупредить.

– Понятно. Спасибо…

Наутро, когда вся труппа торжественно направилась в город, чтобы архон засвидетельствовал брак, Джилл осталась в лагере, но подошла поздравить молодых, когда они вернулись. Впереди процессии, сидя боком на сером в яблоках коне Саламандра, ехала Марха, разрумянившаяся и сияющая, а ее молодой муж шел рядом. За ними следовали в самых парадных костюмах все циркачи, то напевая, то смеясь, то жонглируя или пританцовывая. Толпа взрослых и детей сопровождала их через весь город ~ для них это было еще одно прекрасное представление, но, судя по всему, молодоженов отнюдь это не смущало. Когда добрались до стоянки, муж снял молодую жену с седла и звонко поцеловал. Держась за руки, они поклонились в ответ на приветственные возгласы толпы, а их товарищи шныряли среди зрителей, собирая монетки, дождем сыпавшиеся на виновников торжества. Джилл вынуждена была признать, что Саламандр и впрямь нашел себе отличную жену.

Однако ближе к вечеру Джилл не преминула отвести его подальше от музыки и танцев. Переступая через удлинившиеся тени, они ушли в пальмовую рощу на краю лагеря. Уже поднимался вечерний бриз, вздымая маленькими смерчами пыль на плоской, как стол, равнине.

– Я хотела кое-что спросить у тебя, – сказала Джилл на языке Дэверри. – Когда ты согласился отправиться со мною в Бардек, тому причиной была твоя надежда вновь увидеть Алейну или нет?

– Не хочу лгать. Да, я на это надеялся.

Джилл фыркнула, и тут же подумала, что она в этом подражает Невину.

– Но ты же видишь, Джилл, что все обернулось к лучшему! Разве не был я твоим проводником, твоим охранником, твоим верным спутником и преданным псом, хотя и сумел также освободить свою возлюбленную от уз рабского служения ее чудовищу-отцу?

– Спасение-то нашла Китта. Ты был попросту приманкой!

– Может, и так, но зачем же выражаться столь грубо? Мне очень больно…