Иное царство - Керни Пол - Страница 52

Меркади ошибся, подумал он. Вирим сказал, что любовь Майкла сделает Котт человеком, смертной, вроде него самого, но здесь, в Волчьем Краю она возвращалась ко второй половине своей натуры. Сбрасывала с себя человечность.

Они начали замечать признаки жизни среди деревьев. Майкл наткнулся на следы вроде бы крупного оленя, и Котт держала лук наготове на случай, если им встретится такая дичь. Иногда по ночам за границей света от костра слышались шорохи и царапанье, а один раз мигнули горящие глаза.

На следующее утро они молча ехали между стволами, как вдруг Майкл заметил что-то впереди, какое-то движение. Издали донеслись крики — первые звуки, кроме их собственных голосов, которые они услышали после нескольких недель. Они с Котт сразу же остановили лошадей и осторожно спешились.

— Гримирч! — шепнула Котт.

— Ты уверена? — Майкл ничего не различал.

— Я их чую.

Они осторожно прокрались вперед. Чудовища черной кучей дрались рыча над чем-то. Четверо… или пятеро? Майкл выхватил меч и краем глаза заметил, что Котт оттягивает тетиву своего лука.

Свистнул рассекаемый воздух, и один из гоблинов с визгом покатился по земле. В шее у него торчала стрела. Остальные выпрямились, и Майкл ринулся вперед, занося Ульфберт. Он ударил по клыкастому полуночно черному лицу, уже обагренному кровью, и оно распалось. Второму он разрубил хребет, когда тот повернулся, чтобы убежать, а третьего, прыгнувшего с намерением вцепиться ему в горло, он отшвырнул ногой и пригвоздил к земле, когда тот попытался подняться. Последнего поразила в глаз еще одна стрела. Котт оглядела окружающие деревья, натягивая тетиву, но лес вновь погрузился в безмолвие. Майкл нагнулся и осмотрел добычу, из-за которой подрались гоблины.

Коза. Вернее то, что от нее осталось. Гоблины буквально разорвали ее на куски. Среди них что-то поблескивало. Майкл сунул руку в липкое волосатое месиво и вытащил металлический предмет, который звякнул у него в пальцах.

Бронзовый колокольчик и остатки ошейника из сыромятной кожи. На козе был ошейник.

Кто-то разводит коз в Волчьем Краю? Майкл покачал головой.

— Следы, — сказала Котт, осматривая землю вокруг трупов гоблинов. — Они ведут на запад. Эти явились оттуда, — она вопросительно посмотрела на него, и он кивнул.

Через час осторожной езды они оказались среди такого леса, какого им давно не доводилось видеть. Деревья тут словно расступились, а между ними росли папоротник и шиповник, тысячелистник и калужница, а у самой земли голубой ковер колокольчиков, цветущие примулы, напомнившие им, что давно наступила весна, и лиловые анемоны. Но главное — свет. Балдахин вверху был весь в прорехах и благословенные лучи солнца лились на них потоками. Майкл засмеялся и откинул лицо, словно ловя их губами. Солнце после стольких недель полумрака. Оно пьянило больше вина.

Первой это заметила Котт. Легкий намек в воздухе.

— Дым.

— Где?

— Вон там впереди.

Они спешились, привязали лошадей, которые упоенно щипали траву, и пошли вперед, держа оружие наготове.

Неказистая ограда, козий запах. Деревья стали еще реже. Аккуратно сложенная поленница и бронзовый топор на ней. По небольшой поляне были разбросаны небольшие навесы, некоторые прибитые к могучим стволам, крытые корой и дерном, как в деревнях дальше на севере, с подпорками из толстых жердей. Без стен. С трех сторон открытые воздуху. Один, несомненно, служил кузницей — плоский камень вместо наковальни, кожаные меха, прислоненные к каменному горну.

Они вспугнули курицу, и она сердито на них заквохтала. Майкл с Котт уставились на нее голодным взглядом.

— Майкл…

— Что?

— Я чую здесь труды братьев. Это один из их приютов.

Он поднял брови. В глубине Волчьего Края?

Они разом остановились. В стволе дерева была вырезана глубокая ниша, а в ней — крест, к которому еще льнула кора. Перед деревом спиной к ним стоял человек в шерстяном одеянии, воздев вверх руки. Котт подняла лук, но опустила его, нахмурясь, когда Майкл обжег ее взглядом.

Они подождали. Казалось, прошла вечность, прежде чем человек сотворил крестное знамение и обернулся.

— Pax vobiscum.[6]

Они неподвижно смотрели на него. Майкл понимал, какой страшный должен быть у них вид. Следы тягот долгого пути и сражений, одежда заскорузла от грязи, превратилась в лохмотья, запах лошадей и пота окружает их густым туманом… Обнаженный меч и стрела, оттягивающая тетиву. Он почему-то смущался, точно бабушка поймала его в воскресенье с немытым лицом.

Человек улыбнулся. Круглое, полное, румяное, как яблоко, лицо, а плечи под грубой сутаной широкие, точно у землекопа. Он был невысок, коренаст, с толстыми пальцами. Ему бы копать торф в Антриме, сдвинув кепку на затылок, если бы не живой ум в его глазах, не морщины раздумий у висков. Он широко развел руки.

— Добро пожаловать, странники. Здесь вам ваше оружие не нужно.

У Майкла словно тяжелый груз свалился с плеч. Он вложил Ульфберт в ножны. Котт поколебалась, но убрала стрелу в колчан, хотя и продолжала подозрительно хмуриться.

— Я брат Неньян, — сказал их новый знакомый. — Я могу предложить вам очень немного, но все, что у меня есть, то ваше.

У Майкла потекли слюнки при мысли о козах и курах. Он чувствовал себя дикарем, варваром за пиршественным столом.

— Благодарю тебя, — сказал он со всей любезностью, на какую был способен. — Мы проделали долгий путь.

17

Жилье брата Неньяна дальше за деревьями оказалось более солидным: длинная низкая хижина с дверью, в которую Майкл мог войти только нагнувшись. Накрапывал мелкий дождик, окутывая лес туманной дымкой. Стук капель по деревьям был точно раскаты дальнего грома. Они расседлали лошадей и растерли их, а брат молча наложил добрую меру ячменя для каждой.

Жилая хижина брата Неньяна, на взгляд Майкла, мало чем отличалась от тех, что строили племена, но была заметно чище и не такой душной из-за нововведения — окон в стенах, сложенных из дерна и обмазанных глиной. Стекла в них заменяли тонко растянутые желудки животных. В одном углу были сложены поленья, в другом лежала кипа козьих шкур, третий занимал отлично сколоченный стол с неизбежным крестом на нем. В середине помещения был выкопан очаг, в котором ало тлели угли, а вокруг него стояла и лежала всякая утварь — даже бронзовая, как с удивлением заметил Майкл, а также разные глиняные сосуды. В хижине было темновато, дымно, в воздухе стоял запах старой стряпни и золы, но земляной пол был чисто выметен, хотя из него и торчали вездесущие корни, и нигде не было заметно следов насекомых, которыми кишели хижины племен. Майклу оставалось только надеяться, что он и Котт принесли сюда лишь немного своих. От тепла они уже заметно оживились.

Котт села. Глаза ее зелено светились, на спине висел колчан, а лицо казалось каменным. Она отводила взгляд от креста на низком столе и упорно смотрела на глиняные горшки у очага с тоскливой жадностью и опаской.

Брат умело раздул огонь, поставил на него бронзовый котел и принялся помешивать в нем. Огонь освещал его лицо снизу, придавая ему одновременно и что-то херувимское и что-то демоничное. Майкл слышал стук дождя по крыше, уже припустившего вовсю и хлеставшего по мутноватым оконцам.

— Похлебка из козьего мяса, — внезапно сказал брат Неньян. — Вы явились вовремя. Обычно ничего лучше каши, сыра или пресной лепешки я предложить не могу, но вчера одна из моих питомиц погибла и тем пополнила мой стол.

— Гоблины? — Майкл вытащил из кармана почерневший от крови колокольчик.

Брат Неньян заговорил не сразу.

— Наверное, Мейф. Она всегда забредала слишком далеко. Да, гримирч бродят у границ приюта, высматривая отбившихся от стада. Последние недели они что-то зачастили сюда. Их взбудоражило какое-то происшествие в лесу. Но не бойтесь. Тут мы в безопасности.

— Мы не боимся, — холодно сказала Котт.