Темный прилив - Кеннеди Уильям - Страница 8

Они познакомились в ночном клубе, где он работал вышибалой, а она, потряхивая голыми сиськами и уворачиваясь от липких пальцев особо жаждущих ее потрогать, проталкивалась через танцплощадку с подносом коктейлей.

Шесть одиноких мужчин, разгоряченных музыкой и напитками, пожелали позабавиться — каждый хотел подержать Синди у себя на коленях и щипнуть за то местечко, которое ему приглянется.

Эл Вестон возник из полумрака, и тут же цепкие руки подвыпивших джентльменов разжались.

— Есть проблемы, господа? — спросил он вежливо.

— Никаких проблем, — ответили ему. Мужчины выразили желание тотчас же уплатить по счету и смыться.

— Спасибо, — коротко поблагодарила Вестона Синди и помчалась за новой порцией коктейлей для соседнего столика.

Он слегка, почти незаметно, поднял большой палец вверх в знак того, что оценил ее благодарность, и тут же нырнул куда-то в тень, в темноту, словно паук в свою паутину.

Их знакомство возобновилось, когда в клубе произошел инцидент. Приходная касса показала меньшую сумму, чем та, что должны были получить официантки за напитки с клиентов. Девочки возмущались, ревели, оправдывались. Крик стоял, как на птичьем острове.

Толстый указательный палец Эла как ружье нацелился в лицо Синди.

— Ты одна… пойдешь со мной. А вы, все остальные, заткнитесь!

Синди поплелась за ним, уткнувшись взглядом в его мощную спину. Они очутились в ее тесной каморке. Там он, вопреки ее ожиданиям, не облапал ее, а разложил перед ней кучу счетов и чеков.

— Разбирайся! — сказал он и ушел.

Она не хотела выдавать своих подруг, но если не алгебра, то арифметика ей была доступна с начальной школы. А эти девчонки забыли про четыре правила арифметики и совали себе в карманы мелочь без счета. Глупышки! Если все вокруг дышат вам в лицо перегаром, это не значит, что кто-то тут же не считает на трезвую голову денежки.

В тот памятный вечер Синди просидела над разбором смятых бумажек, пахнущих табаком и спиртным, наверное, часа два. Эл Вестон появился за ее спиной бесшумно и, склонившись над ней, как грозовая туча, глянул на ее работу.

— Есть результаты? — спросил он.

— Тут и дураку ясно! — ответила Синди, гордясь результатами своего расследования.

— А ты не дура?

— Надеюсь.

— Тогда зачем ты здесь?

— С такими-то сиськами? — Синди поняла, что он оценил ее пропорции, как лошадиный барышник, но похоти не было в его взгляде.

— … И с мозгами… — добавил он.

В следующий вечер ее не отправили в общий зал разносить напитки, а познакомили с группой джентльменов, которые захотели, чтобы их обслуживали отдельно. Это оплачивалось чуть лучше, чем ее прежняя работа.

— Если бы у тебя были рекомендации! — вдруг как-то утром заметил Эл, они столкнулись в полутемном зале, где наводился порядок после ночных клиентов.

— Кто мне даст рекомендации? Только моя мама в Миннесоте.

— Она давно тебя прокляла. — В голосе Эла не было издевки, а только грусть и сочувствие. Они помолчали, пригубив заказанное им пиво. — Я дам тебе рекомендацию, — заявил он.

— Мне нечем тебе заплатить, — сказала Синди. — Разве вот только этим?

Она положила его руки на свои упругие ляжки и прижалась обнаженной грудью к его шершавому пиджаку.

Эл спокойно выдержал этот натиск женской плоти и продолжал допрашивать ее.

— Кто тебя трахает?

— Тебе какое дело?

— Их у тебя много? Этих самцов?

— Да нет. — Синди задумалась. — Залезут в кровать, посопят, поерзают и заснут.

— Любовник есть?

— Нет. — Синди была искренна. — У меня нет любовника.

В тот раз разговор окончился ничем, но через неделю один из клиентов захотел трахнуть Синди прямо на автостоянке перед клубом. Эл вовремя вмешался. Синди отделалась синяками и следами укусов на самых видных местах.

— Пора тебе сменить работу, — сказал Эл, внешне безучастно поглядывая на следы ночной схватки на теле Синди.

— Предложи мне что-нибудь получше! — в ярости воскликнула Синди.

— Без моей рекомендации… — начал было он.

— С твоей, с твоей! — закричала Синди. — С твоей рекомендацией я могу куда-нибудь устроиться?

— Мой знакомый любит переписываться с друзьями. Но не по почте. А если письмо или посылка будут доставлены вовремя, четыре тысячи у тебя в кармане.

— Четыре тысячи! — Синди мгновенно просчитала в уме, что можно сделать на четыре тысячи баксов. Прежде всего засесть в клинике и выгнать из себя эту заразу — привычку к наркотикам. Ее приучил к травке, а потом и к уколам первый же ее мужчина, после того как она сбежала от матери. Жуткая борьба происходила в ней — или плыть по течению прямо в пропасть, или разбить голову о камни!

Эл Вестон, казалось, просвечивал ее насквозь.

— Порошочек? — спросил он сочувственно.

— Тебе какое дело?

— Мы этим не занимаемся. И тебе не советую. Выкинь это из головы.

Она была бы рада избавиться от наркотической зависимости, но лечение стоило не менее четырех тысяч баксов. Она призналась в этом Вестону.

— Пусть тебе устроят кредит, — спокойно отреагировал он. — Тысячу ты получишь от меня в долг. Остальное быстро отработаешь. Мы с этой дрянью дела не имеем.

Он был для нее добрым дядюшкой, таким, каким позже стал Вальтер Линц. Только у них обоих жало было острое, ядовитое и убивало мгновенно. Ей были нужны деньги на курс лечения. Она их получила и излечилась. Больше всего она боялась, что вернется в мир марихуаны и героина.

За три месяца службы у Вальтера Линца ее ни разу не потянуло к наркотикам. Эл и Линц спасли ее, и, если бы Синди была верующая, она бы молилась за них. Но она все-таки отчаянна их боялась. Она выплатила долг в наркологической клинике, очистила себя для будущей жизни, собиралась вернуться с покаянием к матери в Миннесоту. Последнее задание давало ей возможность заработать на пару месяцев спокойной и обеспеченной жизни.

Эл Вестон и Вальтер Линц так ласково обращаются с ней. Почему же она вздрагивает при одном лишь воспоминании о них?

Темная резиновая лента транспортера уносила серебристые кофры за таможенный занавес. Эл Вестон проследил путь ценного груза. Но только ли этим был занят Вестон? Синди не сомневалась, что Эл охраняет ее и по своим меркам оценивает каждый ее поступок.

Говард первым углядел долговязую фигуру Билла в толчее, царившей в аэропорту Сан-Хуана. Он сделал попытку окликнуть его, но безуспешно. Шум вокруг стоял невообразимый. Однако сработало нечто вроде телепатии, и уже через секунду Билл, словно получивший невидимый сигнал, мчался навстречу старому другу, сметая на пути все препятствия и заранее широко раскинув руки. Обнявшись, они закружились на месте — двое достаточно тяжеловесных мужчин, в прошлом форвард и защитник студенческой футбольной команды.

— Ты никогда не был в лучшей форме, Билл! — воскликнул Говард.

— А ты проломишь любую защиту! — захлебывался от восторга Билл.

Про своих женщин, оставленных где-то позади, они на эти минуты забыли. Разжав наконец объятия, они отступили на шаг и изучающе оглядели друг друга.

— В тебе ни унции жирка не то что во мне, — с грустью констатировал Говард. — Сижу в кресле и толстею с годами, как далай-лама.

Он слегка прибеднялся. За пятнадцать лет он прибавил в весе не более двадцати фунтов. При росте свыше шести футов это никак не сказывалось на его фигуре. И походка и выправка были у него вполне спортивными, густые темные волосы скрывали плешь, а жесткие рельефные черты лица не расплылись под влиянием благополучной жизни.

Билл по достоинству оценил наряд Говарда.

— Ты выглядишь как настоящий «морской волк»! Какой эксперт тебя консультировал?

— Я! — вмешалась в мужской разговор Мэрилин. Билл порывисто обнял ее и расцеловал.

Неважно, что они были едва знакомы. В такой радостный момент любые условности можно отбросить к черту. Дженни расценила эйфорию мужа иначе. Ей не понравилось, что ее муж бесцеремонно лапает сексапильную жену своего дружка по студенческой команде. Зато ей, к сожалению, понравился наряд Мэрилин — свободная блуза-сафари с множеством карманов и туго обтягивающие зад брючки. Это испортило ей настроение. По сравнению с этой со вкусом упакованной самкой Дженни выглядела одетой на средства Армии спасения.