Зеркальное время - Хольбайн Вольфганг - Страница 36

Некоторое время они ехали молча. Начинался рабочий день, и движение на улицах постепенно оживало. Юлиан заметил, что Франк все чаще оглядывается, и спросил, в чем дело.

— Что-то мне тоже начинают мерещиться призраки.

— Если вы имеете в виду призрак на черном мото­цикле, — сказал таксист, — то я его тоже вижу.

Теперь и Юлиан обернулся, но в серых утренних сумерках не увидел никакого мотоцикла.

— Этот парень с самого начала ехал сзади, — продолжал таксист. — Он гонится за вами?

— Что за чепуха! — оскорбился Франк.

Таксист пожал плечами:

— При моей работе вырабатывается чутье к таким вещам.

— Но уж только не за нами, — пробормотал Франк.

— Ну и слава Богу, — сказал таксист, — Я к тому спро­сил, что можно ведь и стряхнуть его с хвоста, вы по­нимаете? За небольшую доплату.

Тут и Юлиан заметил его позади «мерседеса» с вклю­ченными фарами. И хотя можно было различить лишь внешние очертания, он твердо знал, что это за мотоциклист на древнем «нортоне».

— Да, это за нами, — небрежно сказал он.

— Кто бы мог подумать, — усмехнулся шофер.

— А что, машина действительно может оторваться от мотоцикла?

— Держись крепче. — Таксист тихонько засмеялся и выжал газ.

Тяжелая машина понеслась вперед, словно пущенная из лука. Бампер впереди идущего автомобиля прибли­жался так быстро, что Юлиан уже приготовился к столк­новению, но таксист в последний момент рванул машину влево и, взвизгнув шинами, обогнал переднего. Послы­шался разъяренный хор гудков, потому что им пришлось выскочить на встречную полосу, пока таксист не нашел просвет и не втиснулся в свой ряд. Однако Юлиан, оглянувшись, увидел, что мотоцикл по-прежнему идет за ними.

— Не сразу, конечно, — сказал таксист. — Но не беспо­койтесь, у меня в запасе есть еще кое-какие приемы.

Он без предупреждения рванул машину вправо, в боковой переулок. Сзади снова засигналили, машина бо­ковыми колесами выскочила на тротуар, Юлиана и Франка подбросило до потолка. Мотоциклист сделал такой вираж, что его колено чуть не коснулось асфальта, но не опро­кинулся и прибавил газу.

Таксист тоже. Юлиан через зеркало заднего вида заметил восхищение на лице таксиста. И в самом деле, Кожаный ехал хорошо, даже слишком для своих пят­надцати — шестнадцати лет. И когда он успел так на­ловчиться?

Таксист решил поменять тактику и свернул на ско­ростную автостраду. Но из этого ничего не вышло. Стрелка спидометра мощного «мерседеса» доползла уже до двухсот, а Кожаный не отставал. Таксист злобно прорычал, еще прибавил газу и вдруг так резко нажал на тормоз, что машину чуть не вышвырнуло на разделительную полосу. Это был маневр, который мотоциклист не мог повторить, не сломав себе шею.

Но Кожаный смог.

На сей раз он действительно рухнул. Машина легла набок и крутнулась по кривой, высекая из асфальта искры. Но потом, стукнувшись о бортик, отскочила от него — и мотоциклист, выправив свою машину, понесся дальше.

Таксист раскрыл рот и чуть не просмотрел красный светофор. «Мерседес» остановился — в миллиметре от бампера переднего автомобиля. Черный мотоцикл замер в тридцати метрах позади. Фара была разбита, но зловеще продолжала гореть.

— Господи, помилуй! — прошептал таксист. — Этот па­рень ездит как черт!

Юлиан и Франк переглянулись. Вполне возможно, слова таксиста были гораздо ближе к истине, чем он мог предполагать...

И вдруг Юлиан сделал то, чего и сам в первый момент не осознал. Он выскочил из машины и побежал к мотоциклу.

Кожаный, не двигаясь, смотрел в его сторону. Руки его лежали на руле мотоцикла, чуть поигрывая газом. Юлиан остановился в метре от него и вызывающе крикнул:

— Чего тебе от меня надо? Чего ты за мной шпионишь?

Левая рука Кожаного отпустила руль. Он медленно поднял ее и направил свой указательный палец прямо в лицо Юлиана. Он не произнес ни слова, но значение этого жеста было предельно ясно. Юлиан стоял как парализованный, а Кожаный продолжал указывать на него вытянутой рукой. Нечеловеческий взгляд его мерцал из-за черного щитка. Этот юноша был словно апокалип­сический всадник в доспехах, поднявшийся сюда из глу­бочайшей бездны — как назвал ее отец? Абаддон? — чтобы погубить его.

Юлиан услышал, как позади хлопнула автомобильная дверца, и в тот же миг Кожаный дал газ и рванул с места так, что Юлиан еле успел отскочить, как и таксист, вышедший из своей машины.

— Что это было? — прошептал побледневший Франк.

Юлиан молча закрыл за собой дверцу и дал таксисту знак ехать дальше. Хоть таксист и не исполнил обещан­ного, Юлиан дал ему щедрые чаевые, а потом помог Франку выбраться из машины и дохромать до лифта его высотного дома.

Квартира Франка имела такой вид, каким Юлиан и представлял себе жилище двадцатилетнего холостого ре­портера: выражаясь в двух словах, полный хаос. Квартира состояла из большой комнаты, крошечной кухонной ниши и еще более крошечной ванной. У окна стоял громадный письменный стол, который вместе с ветхой тахтой и покосившимся стеллажом составлял всю обстановку квар­тиры. Однако она не поражала пустотой, поскольку пол по колено был завален газетами, бумагами, книгами, фотографиями, папками и другими подобными предме­тами, место которым вообще-то на письменном столе или на стеллаже, но они и без того ломились под тяжестью такого же хлама.

— Извини, у меня беспорядок. Моя прислуга забо­лела.

— Сколько лет назад? — спросил Юлиан, вслед за Франком прокладывая себе путь в этих завалах и высоко поднимая ноги.

— Лучше подожди тут, — сказал Франк. — Я только ра­зыщу кое-что.

Юлиан кивнул. Да и куда бы он мог пройти? Всеобщий кавардак продолжался и на стенах. Они до самого потолка были увешаны фотографиями, газетными вырезками и компьютерной печатью.

Франк переоделся, взял камеру и диктофон и сунул в карман плаща пистолет. Это был уже другой плащ, не тот, что он оставил в больнице, но такой же мятый.

— Для чего пистолет? — спросил Юлиан.

— Какой пистолет? — Франк ухмыльнулся.

— Который у тебя в кармане, — рассердился Юлиан. — Что за глупости? Мы же собираемся не на бандитский налет.

— По мне, так лучше уж бандитский налет, — серьезно сказал Франк. — Ведь я далеко не уверен, что эта штука не пригодится нам против твоих дружков.

— Тролли вовсе не мои дружки.

— А этот сегодняшний мотоциклист, он ведь тоже из их компании, так?

— Нет. А может, и да. Я сам не знаю. И чего эти твари от меня хотят! — в отчаянии воскликнул Юлиан. — Надо еще раз заглянуть на ярмарку. Ведь все началось там.

— Мы заглянем, — пообещал Франк. — Но сперва съез­дим в городской архив. Я хочу выяснить, что же там случилось девяносто лет назад. Ведь я привык знать, с чем имею дело.

Поскольку Франк со своей поврежденной ступней не мог вести машину, они снова взяли такси и отправились к ратуше, в подвалах которой размещался городской архив. Они оглядывались из машины, но на сей раз не заметили погони. Несмотря на это, обоим казалось, что за ними следят.

Когда они вышли из такси, небо снова заволокло тучами. Подул холодный ветер и погнал по тротуару мусор и обрывки бумаг. Ратуша помещалась в старинном здании с множеством башен, выступов, ниш и закоулков. Казалось, они приближались к мрачной средневековой крепости.

Юлиану вдруг совершенно расхотелось заходить внутрь.

— А ты уверен, что нам так уж надо туда?

Рефельс остановился, давая больной ступне передышку.

— А что, ты против?

— Нет. — Юлиан поежился и посмотрел вверх. Небо­свод заволакивало тучами с такой быстротой, как бывает только в кино при ускоренном прогоне.

— И это называется лето! — заметил Франк. — Скорее в дом!

В громадном мрачном вестибюле Франк дохромал до справочной стойки и принялся задавать вопросы, а Юлиан тем временем осмотрелся. Что-то таилось в тени под лестницей, в темных закоулках под окнами, сновало по полу подобно мохнатым паукам, которые боятся света.