Небесное Око - Кек Дэвид - Страница 24

— Ваш сын… — начал Дьюранд.

Что ему сказать? Сказывалась бессонная ночь, проведённая в пути. Герцог закрыл серые глаза.

— В Торментиле мы получили известия, — произнёс Дьюранд, — известия из Ферангора. Альдуан из Варренделя…

— Они любили играть детьми. У них были игрушечные лошадки. Помню, как Радомор дрался с ним у нас в конюшне на деревянных мечах.

— Альдуан мёртв, — выдавил из себя Дьюранд.

— Его утопили, — кивнул герцог, не раскрывая глаз. — Его ведь утопили, так?

— Да, — ужас сковал Дьюранда. Как герцог узнал об этом? — Его утопили.

— А как же Альвен? — спросил герцог. Именно поэтому я прискакал к вам.

— Ребёнок. Мой внук. Где он?

— Он в покоях леди Альвен. Они заперты.

— Некогда эти покои принадлежали моей жене, — произнёс Аильнор.

Дьюранд вздохнул, собираясь продолжить:

— Он запер их в башне и поставил стражу. Входить к ним запрещено. Башня станет им могилой.

Герцог кивнул. Дьюранд был готов рассказать больше: о Беоране, Кассонеле и заговоре, но герцог Аильнор, ссутулившись и волоча ноги, направился к выходу из ущелья.

— Мне нужно подумать.

Дьюранду и воинам из свиты герцога ничего не оставалось, кроме как последовать за герцогом.

Потрясённый новостями, герцог брёл по струящимся водам источника. Он вышел из ущелья как раз в тот момент, когда к скале со своим отрядом подъехал Гоул. Герцог вскинул руку вверх, отдавая молчаливый приказ, и его воины, обнажив мечи, встали полукругом, загораживая Гоулу проход.

Гоул поднял кулак, приказывая своим солдатам оставаться на месте. Дьюранд не мог поверить, что некогда был среди этих подлецов, которых считал рыцарями. Сейчас он понимал, что они были кем угодно, но только не рыцарями, несмотря на то, что пытались себя за них выдавать.

— Что это значит? — потребовал ответа герцог.

— Мы шли по следу дезертира, — прорычал Гоул, кивнув на Дьюранда. — Насколько я вижу, вы его уже нашли.

— Дезертир, — повторил герцог, шагнув к Гоулу.

— Да, ваша светлость. Он поступил на службу к вашему сыну. Не прошло и недели, как он уже сбежал, бросив свой пост и украв лошадь, — Гоул показал на коня Дьюранда, который был привязан к кусту, растущему у самого ручья. — Кроме того, — продолжил Гоул, — он убил одного из моих воинов — Хагала. Проломил ему голову.

Герцог стоял перед Гоулом словно маг, которому предстояло унять надвигающуюся бурю.

— Твой дезертир принёс мне вести.

— Не сомневаюсь, ваша светлость, но прежде чем поверить в них, задумайтесь над тем, кто эти вести вам принёс.

— Я так и сделаю, сэр Гоул.

Старый капитан нахмурился, беседа была ему явно не по нраву.

— Ваша светлость, мне приказали доставить этого человека назад в Ферангор, — сказал Гоул, хотя, скорее всего, поймав Дьюранда, он собирался вздёрнуть его на первом же дереве.

— Я тоже чувствую необходимость отправиться в Ферангор, — кивнул герцог.

— Отлично. У вашей светлости есть охрана. Мы присмотрим за Дьюрандом, чтобы он не сбежал.

Герцог, прищурившись, посмотрел на Гоула и, кивнув, бросил:

— В Ферангор.

Кавалькада скакала по дороге. Гоул не сводил с Дьюранда глаз. Несмотря на усталость, Дьюранд не осмелился попросить остановиться на отдых. Он жалел о каждой минуте, которую провёл, охраняя покои Альвен в башне. Нужно было ехать в Мантльуэлл сразу же — в первую ночь.

Дорога поворачивала, на мгновение Дьюранд потерял из виду свиту герцога и тут же почувствовал острие кинжала, коснувшееся его горла.

— Слушай внимательно, — прорычал Гоул. — Ты выставил меня дураком перед лордом Радомором и его чёртовыми советниками. Ты показал, чего стоит твоя преданность. Думаешь, его светлости нужен свидетель, который знает о том, что произошло в замке? Как ты считаешь? Подумай об этом, тварь.

Гоул отпустил Дьюранда. Снова показались люди из окружения герцога, один из них с подозрением посмотрел на Гоула. Но он не увидел ничего особенного — Гоул крайне удачно выбрал время, чтобы подобраться к Дьюранду. Дьюранд вспомнил, как копал могилу Фальку. На теле гиганта было три раны — на руке, груди и спине. У Гоула во время схватки с исполином даже дыхание не сбилось. Дьюранд коснулся шеи — она была в крови.

Взошло солнце, осветив возвышавшийся на холме Ферангор, издалека похожий на остров среди безбрежного океана. Дьюранд мог различить крепость, шпили святилища и башню, ставшую тюрьмой для Альвен и её сына.

Герцог был мрачен. Воинов, повидавших многое, пробирала дрожь, когда герцог бросал на них взгляд своих серых глаз. Дьюранд вспомнил ужас в глазах герцога, когда тот впервые его увидел.

— Я не слышу звона колоколов, — голос герцога звучал громко в утренней тиши. — Патриарх должен встречать рассвет колокольным звоном.

— Быть может, они уже отзвонили? — предположил один из рыцарей.

— Нет, — покачал головой герцог, в его голосе слышалась мрачная уверенность. — В колокола никто и не ударял.

Глава 8

Ночь между двух холмов

Жители Ферангора провожали кавалькаду долгими взглядами. Стражники держали языки за зубами. Горожане казались Дьюранду моряками, которые, сгрудившись у края палубы корабля, смотрят на горизонт, ожидая надвигающуюся бурю.

Кавалькада въехала во двор замка, подняв в воздух десятки птиц-падальщиков, рассевшихся возле святилища. С каждой крыши на людей взирали тысячи глаз-бусинок.

Когда Дьюранд вошёл в замок, он почувствовал, что в замке повсюду солдаты Гоула.

В арке, венчавшей главную лестницу, появился ухмыляющийся чернец.

— Ваша светлость, — произнёс он, поклонившись так низко, что мазнул рукавом порог.

— Где мой сын? — спросил герцог.

— В трапезной, ваша светлость. Он ждёт вас.

Герцог, не проронив ни слова, прошёл в трапезную. Дьюранд проследовал за ним, обнаружив в трапезной ещё восемь вооружённых солдат. Кое-кто из них улыбнулся ему.

Когда они вошли, Радомор не сдвинулся с места, продолжая сидеть на троне отца.

Герцог стоял перед сыном точно так же, как стоял перед воинами Гоула в Мантльуэлле.

— Сын.

— Отец, — Радомор остался недвижим.

— Отчего не звонили колокола в великом святилище?

Радомор ничего не ответил, а чернецы обменялись понимающими улыбками.

— Я приехал из-за Альвен и её сына, — сказал герцог.

— Так.

— Я должен их увидеть.

— Это будет непросто, отец.

Глаза герцога вспыхнули:

— Хочешь сказать, что я опоздал?

— Отнюдь, — быстро заговорил один из чернецов. — Вы не опоздали. По крайней мере, не в том смысле, о котором вы подумали. Его светлости посоветовали сменить гнев на милость. Ему сказали, что держать жену с ребёнком в заточении недостойно благородного человека, но поймите, он был в гневе. Альвен хотела уехать из Ферангора, и существовали серьёзные опасения, что скандал выльется наружу. Первым порывом лорда Радомора было желание не выносить сора из избы, но поступок этого человека, называющего себя Дьюрандом, продемонстрировал лорду Радомору, что сохранить происшедшее в тайне будет непростой задачей.

— Где Альвен? — герцог, выслушав чернеца, снова перевёл взгляд на Радомора.

— Она отправилась в Гиретские земли, отданные ей в приданное, — ответил другой чернец.

— А ребёнок? Где мой внук?

— Она взяла его с собой, отец, — на этот раз ответил Радомор.

— Мы отправляемся за ней.

— Вы можете поступать, как пожелаете.

— Именно так, мой сын. А ты меня будешь сопровождать.

Радомор вскочил.

Дьюранд пристально всматривался в его лицо, пытаясь разглядеть хотя бы какие-нибудь тени эмоций, будь то ярость или торжество, — но он так ничего и не увидел. Глаза Радомора, чёрные, как магнит, уставились на Дьюранда.

Дьюранд понимал, что женщина с ребёнком, должно быть, уже мертва.