Небесное Око - Кек Дэвид - Страница 16

— Не клянись. Ты, нарушивший обеты и клятвы, ты, сгубивший свою душу, что ты мне ещё можешь сказать? Ты породил смуту в умах и сердцах людей. До меня дошли вести из земель отца. В Ферангоре народ возмущается налогами! Люди выступают против герцога, своего лорда и короля в Эльдиноре.

Радомор повернулся к Гоулу:

— Вернул ли этот человек то, что украл?

Гоул развёл руками:

— Он сказал, где спрятал деньги, но там ничего нет…

Бейлиф рванулся вперёд, раскрывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба.

— Господи! Но они же там были! Клянусь!

Солдаты скрутили вырывающегося бейлифа, взгляд которого был устремлён на опустившего голову Радомора.

— Ты понял, что это за чувство — отчаяние? Потерять награбленное, быть преданным… — Радомор замолчал и хищно втянул носом воздух, прикрыв на мгновенье глаза. Когда он их открыл, всем стало ясно — время споров прошло.

— Обворовывать господина, которому ты принёс клятву верности, — измена. Пользоваться должностью, которую тебе доверили, себе во благо — измена, — Радомор замолчал, но, сделав паузу, продолжил. — Тебе не приходило в голову, что крестьяне, которых ты обирал, голодали? Женщины, дети. Ты не думал об этом?

Дьюранд бросил взгляд на стоящего на коленях бейлифа, который согнулся в поклоне, почти касаясь головой земли. Теперь они должны были отвезти его на суд герцога в Ферангор.

— Знаешь ли ты, как караются такие преступления? — прогремел Радомор.

Бейлиф стал поднимать голову, но Радомору он уже был неинтересен. Теперь уже лорд обращался к Гоулу.

— Я властитель этих земель. Именем моим он грабил народ. Именем моим вы его и повесите.

Через час на лугу рядом с городком стояло плотное кольцо крестьян, кутающихся в одежды, в которых их подняли с постелей, отчего толпа была похожа на сонм привидений. В центре толпы у огромного дерева стоял Гоул, Дьюранд и остальные солдаты. Некоторые из них тяжело дышали.

Над их головами в судорогах бился бейлиф, повешенный без суда и исповеди.

Гоул поднял взгляд вверх, упёр руки в боки и удовлетворённо кивнул.

— Итак, — произнёс он, окинув толпу мрачным взглядом, — мы изловили вашего бейлифа. Все кончено. Теперь лорд Радомор желает внести ясность в вопрос с деньгами, — Гоул ходил кругами. — Часть суммы принадлежит ему по праву, однако он решил, что все до последнего гроша останется в Торментиле.

Горожане начали просыпаться.

— Однако, — Гоул поднял палец, — какой-то ублюдок стянул все деньги. Его светлость не дурак. Он, как и я, знает, что такое искушение. К тому же украсть у вора вроде бы не преступление. Итак, хочу вас сразу предупредить. Если к закату похищенные деньги будут у меня — каждый житель получит свою долю. Если же негодяй надёжно их припрятал и денег к рассвету у меня не будет — у меня не останется выбора. Так? Я скажу лорду Радомору, что вы подняли бунт, — Гоул кивнул на труп бейлифа. — А бунт — это измена вашему законному властелину. И мне придётся сжечь здесь все дотла. И я это сделаю.

По толпе крестьян прошёлся ропот. «Сколько их здесь? — подумалось Дьюранду — Не меньше сотни, и все крепко сбитые. А нас всего пятнадцать».

— Я знаю, времена сейчас непростые. Урожай был плохим. Даже среди благородных есть недовольные. И все же, уверяю, если мы сожжём ваши амбары, зима вам покажется очень долгой. Именно поэтому его светлость приказал мне предупредить вас. Он не позволит водить себя за нос… Итак, я жду до рассвета. Священник будет объявлять, сколько времени у вас осталось. Я полагаю, сейчас около полуночи, значит, у вас примерно шесть часов на то, чтобы вернуть деньги. Присмотритесь к соседям. Вы знаете, где у них тайники. Вам известно, у кого рыльце в пуху и кто у кого в должниках ходит. Но если Око Небес взойдёт, а денег у меня все ещё не будет — вы об этом сильно пожалеете.

Среди крестьян не было ни одного человека, который усомнился бы в искренности слов Гоула, который перед тем, как повесить бейлифа, даже не надел ему на голову мешок. Урок был прост — холоп не смеет срамить доброе имя своего господина и оставаться безнаказанным.

Глава 6

Башня в Ферангоре

— Тяжёлая выдалась ночка, — вздохнул Мульсер.

— Не каждую ночь на твоих глазах вешают человека, — кивнул Дьюранд, раскладывая одеяло. Большинство солдат Гоула спали во дворе.

— Ты, видать, жил отшельником и отвык от мира, — усмехнулся Мульсер.

Дьюранд невольно рассмеялся.

— Боюсь, что Радомор слишком крут на руку. Много вешает без суда и священников-арбитров. Особенно в последнее время. А народ точит серпы, среди благородных смута. В один прекрасный день у людей кончится терпение.

— Думаешь, Гоул действительно собирается сжечь город?

— Когда-то я был таким же как ты, — помолчав изрёк Мульсер. — Давно это было, я только начинал службу. Мечтал о прекрасных принцессах. Так откуда ты, говоришь, родом?

— Я из Коль. Мой отец барон.

— А ты, значит, незаконнорождённый? Или младший сын?

— Скорее второе, — ответил Дьюранд.

— Я так и подумал, — улыбнулся Мульсер. — И что, неужели не нашлось доли более завидной?

— Баронство у отца маленькое. Один из его вассалов овдовел, единственный сын — погиб в кораблекрушении. Земли должны были достаться мне. А потом этот его сын свалился как снег на голову. Вот я и остался ни с чем.

— Черт меня подери, — выругался Мульсер. — Ты часом не о Хирнане говоришь? Пару раз мне и Гоулу доводилось служить с ним на Внутренних морях в охране караванов. Помню в бою у Камберлее… — Мульсер покачал головой и снова замолчал. — Постоянно нам твердил о своих землях, жаловался, что они далеко. Все-таки он их получил. А ведь десять лет прошло!

— Больше. Пятнадцать, — поправил Дьюранд.

— Он-таки нашёл своё счастье. Может быть, и нам удача улыбнётся.

— Может быть, — кивнул Дьюранд.

Мимо прошёл чернец, кинув на Мульсера злобный взгляд. Немного помедлив, чернец свернул и скрылся в таверне.

Когда Дьюранд проснулся, было ещё темно. Его разбудили странные звуки, доносившиеся со двора, где были привязаны лошади.

Рядом с лагерем кто-то был. Дьюранд прикинул, сколько людей проживает в Торментиле. Кто знает, среди них, возможно, есть друзья повешенного бейлифа. Дьюранд был измотан до предела, но он уже получил деньги за службу и никому не позволит перерезать им в темноте глотки.

Он подобрался к сбитому наспех загону, но ничего особенного там не увидел. Тем не менее лошади, привязанные во дворе, не спали. Один из коней нервно замотал головой. Его примеру, фыркая, последовали ещё несколько лошадей. Рядом с лошадьми кто-то был.

Дьюранду показалось, что он слышит постукивание копыт, доносящееся с улицы. Обойдя здание, он пошёл на звук. Быть может, это вор, стащивший деньги, пытается улизнуть. Дьюранд, взяв в руки топор, оставленный рядом с поленницей, решил пока не поднимать тревогу.

Пытаясь не думать о жутковатом подступавшем к городу лесе, Дьюранд пошёл на звук, не отводя глаз от дороги. Где-то впереди слышался плеск воды вращающегося мельничного колёса. Неожиданно Дьюранд заметил сероватую тень.

Дьюранд крепко сжал в руках топор, пожалев, что не поднял тревогу.

На углу дома стоял человек. Дьюранд узнал великана вальдурианца, которого Гоул называл Фальком Ан'Тинаном. Все встало на свои места. Вальдурианец заметил, как мельник возится у воды, и пока Дьюранд ползал по крыше, рискуя сорваться вниз, вальдурианец нашёл деньги бейлифа и перепрятал их.

— Значит, это ты, — сказал Дьюранд. — Деньги у тебя?

Было темно, и Дьюранд не смог различить выражение лица иноземца. Вальдурианец поудобнее перехватил тяжёлые седельные сумки.

— Ты разве не слышал, что сказал Гоул? Они сожгут весь городок.

Великан нависал над ним. Дьюранд в жизни не видел таких гигантов. Из-за мощных, словно горные утёсы, плеч торчала рукоять огромного меча. Дьюранд, пожалев об оставленном в лагере щите, поднял топор — спасаться бегством было ниже его достоинства.