Мистерия убийства - Кейз Джон - Страница 3

Однако Кевин продолжал стоять на месте.

— Пап?

— Да?

— Ты был там… с этим человеком?

— Да.

— И ты не смог ему помочь?

— Нет, — похолодел я, — ему уже никто не мог помочь.

Это была сущая правда. Парень умер через три минуты. Но вопрос Кевина почему-то меня смутил. Да, жениха ничто не могло спасти. Но другим-то я мог помочь. Однако мы не прекращали съёмку.

Кевин кивнул, немного помолчал и продолжил:

— Пап…

— Слушаю.

— Мне кажется, что этот человек не хотел бы, чтобы его снимали.

Я присел на корточки, чтобы мои глаза оказались на уровне глаз моего сына.

— Когда ты показываешь ужасные вещи — например, войну, — люди во всём мире, увидев, насколько это страшная вещь, могут её остановить. Я думаю, что этот человек…

— Где вы, парни, застряли?! — ворвался в кабинет Шон и, бросив на нас нетерпеливый взгляд, побежал к дверям, крикнув на бегу: — Пошли!

— Да, — сказал Кев, двинувшись за братом. — Вперёд!

Я был благодарен Шону за то, что он прервал беседу, поскольку сомневался в убедительности своей аргументации. Однако каков материал! Бьющий точно в цель, откровенный репортаж. И как удачно использован момент!

По возращении в Кандагар группа взбунтовалась, и лишь благодаря моим усилиям съёмки всё же успешно завершились. Но и меня эти события сильно зацепили. Иногда я чувствую себя так, словно в чём-то виноват. Видимо, дело в том, что мне приходится зарабатывать свой хлеб на страданиях и смертях. Да о чём, чёрт побери, здесь толковать! Я даже иногда получаю за это награды.

— Па-а-апа! — орали из прихожей, когда я клал дискету в пластиковый футляр. — Пошли!

«Слезы — это хорошо, — любил говаривать мой первый продюсер Джерри Тумоло. — Слезы хорошо, но кровь гораздо лучше. Немного крови, и все внимание публики принадлежит тебе».

Глава 2

Чтобы отправить материал Кэти Стрейт (из команды техников), мы заехали на почту. Должен признать, что близнецы вели себя там просто образцово.

Когда мы продолжили путь, они принялись тыкать пальцами во все попадающиеся нам на пути монументы.

Как только мы съехали с Паркуэй, мальчики завопили:

— Мемориал Линкольна!

Прошла ещё пара минут, и они потребовали:

— Большая картошка фри!

В возрасте двух лет Шон тонко подметил сходство памятника Вашингтону с жареной картошкой из меню забегаловок типа фаст-фуд, и с тех пор величественная пирамида неизменно вызывала у деток приступ веселья.

Затем появился памятник, название которого они забыли. Когда я напомнил им, что это — «Джеферсон мемориал», они принялись распевать во всё горло: «Джеферсон! Джеферсон! Джеферсон!»

Концерт продолжался всё время, пока джип проезжал мимо бухты.

— А мы когда-нибудь покатаемся вот на этих? — спросил Кевин, указывая на флотилию гребных лодок.

— Может, сделаем это прямо сейчас вместо «Ренессанса»?

— Па-а-ап!

Дети не подозревали, что родитель не горит энтузиазмом от предстоящего праздника эпохи Возрождения. Дело в том, что я давно научился имитировать восторг, когда Лиз отправляла меня в какой-нибудь поход, призванный, по её мнению, принести пользу нашим детям. Впрочем, это у меня не всегда получалось, и я испытывал облегчение от того, что парни плевать хотели, нравится их папочке мероприятие или нет. Дети есть дети — и этим всё сказано.

Остановка на почте означала, что, следуя извилинам реки, мы наконец закончили путешествие по городу. На смену оживлённым волейбольным площадкам на молу пришёл район Монетного двора. Прошло ещё пять минут, и мы уже проезжали мимо разваливающихся таун-хаусов и сгоревших лавчонок.

— Это все бандиты? — спросил Шон.

— Да.

— Круто.

Вскоре бандитскую округу сменил своего рода индустриальный пейзаж. Заброшенные склады с разбитыми стёклами. Забегаловки типа фаст-фуд. Ночлежки с задёрнутыми занавесками на окнах. Шон вовсю наслаждался ландшафтом. Зато Кевина абсолютно не волновали виды за окнами джипа.

— Мы уже почти доехали? — спросил он и засмеялся. — Вот дела, только выехали — и уже приехали!

Полтора часа спустя мы прибыли на место. Я поставил джип среди тысяч других машин, припаркованных в поле неподалёку от крошечного городка Кромвель (штат Мэриленд). Пребывающие в экстазе парни сразу помчались к паре украшенных бойницами башен (руками не трогать, поскольку башни сооружены из клеёной фанеры). На укреплениях по обеим сторонам подъёмного моста через ров развевались знамёна. Ров, видимо, был недавно расширен, и за лавкой, где можно было на день арендовать отвечающий эпохе наряд, виднелась куча грязи.

— Притормозите, — сказал я мальчишкам, когда мы влились в семейный поток, вяло текущий по подъёмному мосту в направлении иного мира.

— Один лорд и два сквайра, не так ли? — спросила, взяв мою кредитную карту, стоящая у ворот и облачённая в соответствующий наряд женщина. — Оплата за визу Её Королевского Величества.

Получив «визу», мы вступили в вожделенный мир и сразу шагнули на четыреста лет назад. Мощённая досками тропа шла через затерянное в лесу селение елизаветинских времён, мимо лавок, прилавков со снедью, открытых амфитеатров и шахматных досок с фигурами из живых людей. Разделительная линия между реальностью и воображением оказалась весьма размытой. Многие посетители были в костюмах эпохи. Некоторые в простых самодельных нарядах, а иные в весьма вычурных туалетах, словно актёры на сцене. Эти щёголи, видимо, арендовали одежду в лавке неподалёку от входа. Я подумал, что все это похоже на праздники, посвящённые Гражданской войне, и о людях, отдавших свои сердца иным эпохам, можно было бы сделать неплохой телевизионный сюжет. А близнецы носились зигзагами между парнем, демонстрирующим приёмы соколиной охоты, торгующей доспехами мастерской, магом, изумляющим гостей карточными фокусами, жонглёром, распевающей мадригалы группой и свечных дел мастером. И все, все, включая торговцев едой и продавцов в лавках, были облачены в костюмы, отдалённо напоминающие Англию времён королевы Елизаветы. Объясняться они пытались в соответствующей манере, то и дело пуская в ход архаизмы.

Восторг детей оказался заразительным, и я с удивлением понял, что мне нравится это времяпрепровождение. Место оказалось очень любопытным, являя собой нечто среднее между парком развлечений и машиной времени. Лиз наверняка бы одобрила эту яркую ярмарку эпохи Возрождения. И она совершенно права, утверждая, как хорошо быть рядом с детьми, когда у них такой праздник.

Лиз, милая Лиз. Маме Кевина и Шона следовало бы быть здесь. Ей все бы страшно понравилось. На какой-то момент меня охватила тоска. Она ушла лишь после того, как я не выполнил кучу данных ей обещаний покончить с жизнью трудоголика. Даже признавая свою вину, я до сих пор чувствую себя огорошенным. Я понимал её правоту, но дело в том, что… что я никогда не стремился выполнить свои обещания. Подготовка сенсационных сюжетов способна превратиться в наркотик. Всегда можно сделать больше, отредактировать чуть лучше, написать живее, проверить ещё один источник информации. И всё это надо сделать немедленно, поскольку сроки постоянно подпирают.

Итак, Лиз совершенно права. Я — трудоголик. Я забросил семью и был вынужден признать данный факт перед лицом консультанта по вопросам брака. Я просто думал, что у нас ещё есть время и нам удастся улучшить отношения. По-настоящему я никогда не верил в то, что она может уйти. Но она с мальчиками уехала, оставив в моей душе рану размером с Большой каньон.

Кампания по их возвращению проходила не очень удачно. Это лето могло оказаться последней попыткой.

Я серьёзно опасался, что она найдёт кого-то другого. Какого-нибудь парня новой эры. Внимательного и тонкого — одного из тех, кто носит футболки, возвещающие: «Я — ПАПА». И готов таскать своих отпрысков в сумке наподобие кенгуру. Мысль о Лиз и «другом парне» с их дитятей в сумке вызвала у меня отвращение, и я постарался выбросить её из головы.