Операция «Экскалибур» - Кейт Уильям - Страница 72

Лиранское Содружество было далеко не совершенным государственным устройством. Что уж говорить о доме Штайнеров! Вокруг них всегда роем крутились глупые, жадные, коварные советчики. Штайнеры испытывали какую-то патологическую страсть проверять все их бредни на практике. Слава богу, что в небольших масштабах. Собственно, то же самое можно сказать о любом правительстве, о любом государственном деятеле, какие только были в человеческой истории.

Однако за плечами Штайнеров радужным сводом вздымалось самое убедительное доказательство их права на власть – традиция!

Давным-давно они пришли к власти под лозунгами стабильности и закона. С тех пор, какими бы личными качествами ни обладали представители этого дома, они были вынуждены следовать духу предков. Их поступки – даже военные победы или неудачи – измерялись в этой системе координат. Стабильность и власть традиции, воплощенная в законе, означали возможность народного образования, развитие экономики, общественное спокойствие и гражданские свободы. Вот тот критерий – особенно последнее условие, – каким пользовался Грейсон в оценке деятельности того или иного властителя. Да разве только он один!

Если дом Штайнеров падет, альтернативой ему будет…

Что же может последовать за этим?

Поглощение Лиранского Содружества Федеративным Содружеством? Это не самый худший вариант, если считать, что Федсод, по существу, устроен на тех же принципах обеспечения свободы экономики и гражданских прав населения. Но вряд ли Виктор Дэвион способен одним махом проглотить такой большой кусок, у него хватает своих собственных забот. Куда более вероятной является перспектива развала государства и возникновения на всем пространстве сначала десятков, затем сотен мелких и мельчайших княжеств, графств, курфюрстшеств, баронетов и прочей феодально-исторической дребедени. Беда в том, что, как ни назови эти скороспелые государственные образования, они сразу примутся выяснять между собой отношения. Гарет не первый, и его Свободная Звездная Республика развалится сразу после его смерти или гибели. Вот когда на просторах бывшего Лирсода начнут пышным цветом расцветать всевозможные «Свободные Звездные Республики», пока внешние враги не поднакопят достаточно сил, чтобы взять под контроль всех этих необузданных «князей», «герцогов», «графов» и прочую милитаристскую сволочь… Кто это будет? Скорее всего, Синдикат Драконов или кланы.

Вот тогда мы попляшем! Вспомним о правах человека и гражданина, независимой экономике, о куцем образовании, которое только и будет доступно нашим детям. О собственном безумии, о радетелях развала, о «плохих ребятах», да будет поздно. Останется только локти кусать. Приятное занятие – веками кусать локти…

В обычных условиях никому не под силу – ни отдельной личности, ни группе заговорщиков – вызвать такое грандиозное явление, как гибель цивилизации. Прежде чем погибнуть, Древний Рим два века твердыней стоял на пути надвигающихся волна за волной нашествий варварских племен. Дом Штайнеров сумел устоять и перед куда более серьезными опасностями, чем заговор Гарета. Но то в обычном состоянии. Теперь беда заключалась в том, что болезнь оказалась сильно запущенной. Десять лет Гарет плел свою сеть – это говорит о недюжинном уме, – и ныне никто не мог сказать, сколько сторонников у него было на Гесперидах и на самом Таркарде. Конечно, немало. Тут как раз подоспело заявление Катрин Штайнер об отделении государства от Федеративного Содружества, и Гарет решил, что его час пробил.

Чем глубже погружался Карлайл в изучение природных условий и истории Гесперид, тем быстрее он склонялся к нерадостному для себя выводу – Гарет имел шанс воплотить свою идею в жизнь! Это было трудно, но возможно. Возможно практически, и это было самое страшное, потому что фельдмаршал был из тех, кто, раз схватив клыками кусок, уже ни за что не разожмет челюсти.

Самое важное звено, точнее, наибольшую опасность для дома Штайнеров представлял Даниель Бруэр. Молодой наследник домена Бруэров редко появлялся на публике, однако все публичные заявления, выступления по тридивидению, распоряжения доказывали, что он полностью в курсе планов Гарета и всецело одобряет их. Черт бы его побрал, этого герцога – он постоянно подчеркивал, что фельдмаршал является его главным советником. В последнее время никто, даже члены его семьи, не имели возможности встретиться с правителем Гесперид. Даже те руководители оборонного комплекса, кто был обязан лично отчитываться перед главой Наблюдательного совета, не могли получить к нему доступ. Все дела решались посредством электронного общения и распоряжений Гарета.

Приступив к исполнению своих обязанностей, Грейсон Карлайл по рангу должен был представиться молодому герцогу. Он как ни в чем не бывало записался на прием, однако тут же получил разнос со стороны фельдмаршала. «Его светлость в настоящее время очень занят!» – заявил тот. На этом дело и кончилось.

…Первый космический челнок, балансируя на плазменных струях и разгоняя облака дыма, на миг завис над бетонной подушкой. Невыносимый рев мешался с воем и каким-то неестественным подзваниванием – цвиньк-цвиньк. Неожиданно нос шаттла дернулся, качнулся пару раз и замер. Тут же все стихло. Начали оседать тучи дыма и пыли, и на дальности не менее километра Карлайл отчетливо различил надпись на носу шаттла: «Фобос».

Этот челнок относился к классу «Союз», он доставил на Геспериды роту боевых роботов, артиллерийские батареи, технические службы Легиона, их персонал и необходимое оборудование.

«Фобос» постоянно был прикреплен к первой роте первого батальона. Это были лучшие из лучших. Первую роту еще называли штабной. Пилот шаттла, по-видимому, провел все необходимые проверки и, получив команду от диспетчера космопорта, начал опускать наклонные сходни. Теперь аппарат был виден во всей красе, кое-где из корпуса вырывались облачка пара. Все его 3500 тонн – а на Гесперидах вес челнока увеличился до 4700 тонн – покоились на четырех выдвинутых опорах. Наконец нижний край аппарели коснулся бетона, и в следующее мгновение из темного нутра грузового трюма вышел первый боевой робот.

«Зевс»… Эту машину совсем недавно внесли в списки штабной роты, закрепили за новым командиром Легиона. «Зевса» вела Лори. Следом на бетон спустился «Горец» Дэвиса Маккола. Даже издали была видна цифра «3» на его плече, на груди была изображена волынка. За ним на свет вышел «Центурион». Его пилотировала Кейтлин Деврис. Следующим шел «Защитник»… Судя по номерам и эмблемам, это была машина Вероники Тасоне. Она обменом была переведена в штабную роту из третьей. После ухода Грейсона и Алекса возникла насущная потребность в подобных перестановках.

Один за другим выходили машины. «Катафракт» лейтенанта Деникена, «Дервиш» Эрики Карвер. Внушающий трепет своими уродливо-зверскими формами, семидесятипятитонный «Пенетрейтор». Это был робот совершенно новой конструкции, только-только начавший появляться на полях сражений после знакомства с техникой кланов. Кто его пилотировал на этот раз, Карлайл не знал. Вот появилась «Валькирия» из первого разведывательного копья первой роты.

Как-то странно и радостно было видеть своих боевых друзей, прибывших на эту безумную планету. Они были готовы к бою. Казалось, они вообще никогда не расставались.

– Ладно, – подал голос Карлайл, – давайте выйдем и встретим их. – Он широко улыбнулся. – Вы, по крайней мере, дадите мне возможность поговорить с женой наедине?

– Ни в коем случае, полковник! – ответил Дюпре. – Гарет и его дружки, они, возможно, доверяют вам. Им не доводилось работать с вами прежде. А мне доводилось, поэтому вы будете разговаривать со своими людьми только в моем присутствии.

– Это замечательно, когда тебя ни на секунду не оставляют своим вниманием, – усмехнулся Карлайл.

Они сели в колесное самодвижущееся средство, выехали за пределы терминала и быстро помчались в сторону приземлившегося космического челнока. «Зевс» и «Горец» направились в сторону приближавшегося автомобиля. Грейсон первым соскочил с машины, замахал рукой: