На грани победы-1: Завоевание - Киз Грегори - Страница 21

И что? Оставить Валина и Санну с Веном и полным небом флиттеров? Тащить их за собой в еще одну воздушную битву, а затем в спасательную операцию?

Нет. Пусть даже не надеются на это.

Дерево вдруг затряслось, рука потянулась к светомечу. Но тут же он почувствовал, что это Валин, карабкающийся наверх.

Мальчик добрался до него и устроился в развилке между двумя ветвями. Как и было замечено, последние флиттеры, кажется, собирались улетать.

— Тебе надо было оставаться в пещере, — сказал Энакин Валину.

— Может быть, — отвечал Валин. — Но я не остался.

Он качнул головой в сторону удалявшихся кораблей.

— Я думал, они будут искать дольше, — сказал он.

Энакин покачал головой.

— Они занимались этим два дня, это больше, чем я думал. Они охотятся за более ценным призом — за остальными студентами. У них же лимит времени, забыл? К тому моменту, когда появятся йуужань-вонги, они должны будут или добиться успеха, или уйти. Последнее, чего бы хотелось Бригаде Мира — это чтобы вонги узнали, что они испортили их главную жилу. — он показал рукой вниз. — Но ты все же возвращайся в пещеру. Они могут еще сделать последний заход.

— Энакин, почему йуужань-вонги так на нас охотятся?

Энакин вздохнул.

— Я точно не знаю. В основном потому, что они нас ненавидят. Тот факт, что они, по-видимому, не существуют в Силе, обрывает связь в оба конца. Мы не можем чувствовать их или непосредственно влиять на них, но мы можем делать вещи, которые им непонятны. И мы те, кто мешает им больше всего. Я думаю, их терпение иссякло, когда Джесин покалечил их военачальника.

— Но те парни, что были с Веном — они не йуужань-вонги.

— Нет, они еще хуже. Они думают, что если отдадут нас йуужань-вонгам, те прекратят свое завоевание и удовлетворятся уже захваченными планетами.

— Они действительно так сделают?

Энакин фыркнул:

— Сенатор Илегос Э'Кла добровольно отдался в их руки. Он надеялся, что сможет понять их, создать узы доверия, что-то такое, с чего начнется процесс отыскания мирного решения.

— Они убили его, — тихо сказал Валин. — Я слышал об этом.

— И прислали нам его отполированные кости.

— Но потом мой папа убил того йуужань-вонга, что убил Илегоса.

Энакин заколебался. Он не подумал, куда может привести его пример.

— Да, — коротко сказал он.

— А теперь все ненавидят моего папу, а не йуужань-вонгов.

Энакин покачал головой:

— Нет, это не так. Это просто… это политика, Валин.

— А что это значит?

— Не знаю. Я ненавижу политиков. Спроси у моего брата, в следующий раз, когда его увидишь, или у моей мамы.

— Но…

— Я хотел сказать, — прервал его Энакин, — что твой отец, Корран Хорн — хороший человек, и это знает каждый, кто хоть немного соображает. Проблема с людьми в том, что многие из них вообще ничего не соображают, а еще многие — лгуны.

— Ты имеешь в виду, что они говорят, будто мой папа плохой, даже если сами так не думают?

— Ты все понял правильно, малыш.

— Я не малыш.

Энакин взглянул на его решительное юное лицо и вдруг увидел то, что Кам, Тайонна, дядя Люк, тетя Мара — все взрослые в его жизни — должно быть, уже привыкли видеть на его собственной физиономии.

— Может, и нет, — отвечал Энакин. — Но вот к чему я вел минуту назад. Йуужань-вонги никогда не демонстрировали ни малейшей склонности держать свое слово. Я даже не думаю, что они считают, что врать нехорошо. И Илегос — да, это была достойная попытка, честь ему и слава. Но то, чего йуужаньвонгам от нас нужно — это наши миры и наши люди в качестве рабов. Они считают, что машины — мерзость, и не успокоятся, пока полностью их не уничтожат. Единственный способ избежать драки с ними — сдаться и позволить им сделать с нами все, что они захотят. Это единственное условие мира, которое они признают. Бригада Мира думает, что может организовать какое-то посредничество. Илегос был храбр, благороден — и он ошибался. Это стоило ему жизни, но это была его жизнь, и он мог ею распоряжаться. Бригада мира — это трусы и глупцы, и они хотят распоряжаться нашими жизнями. Наши жизни им не принадлежат, и они не имеют права ими распоряжться.

Валин кивнул и легонько улыбнулся:

— Ты говоришь больше чем обычно. Тахирай как-то сказала, что ее влияние в конце концов скажется на тебе.

Энакин был потрясен тем, насколько Валин прав. Он сейчас чуть ли не проповедовал, то есть занимался чем-то таким, о чем всего несколько лет назад и не мечтал — ну, может, разве в спорах с братом и сестрой или с Тахирай. В этом деле он был не силен, не любил его и избегал как сырого кобальта. Отец однажды пошутил, что легче отбуксировать нейтронную звезду на лендспидере, чем вытянуть из него два слова.

Но люди, кажется, все больше и больше ждали от него чего-то подобного. Кое-что из того, что совершил Энакин, сделалось известным, и он имел основание предполагать, что заработал кое-какую славу. С такой позиции все было не так уж плохо, и, хотя он никогда не сказал бы этого вслух, ему это вроде как нравилось. Это позволяло ему думать, что он стал героем, как дядя Люк, когда тот был молод и боролся с Империей — хотя он и знал, что на самом деле это не так.

И вдруг с болью Энакин понял, из-за чего эти мысли так его волновали.

— Почему вы с Санной и Тахирай пошли мне помогать, Валин? Почему не уехали с Камом и Тайонной?

Валин посмотрел на него своими бесхитростными глазами:

— Мы хотели быть такими как ты, Энакин. Все мы. А ты… ты никогда не бежал от драки.

Губы Энакина сжались, в глаза словно набился песок. Все стало на свои места.

Он солгал, когда сказал Санне и Валину, что ответственность за этот провал несут йуужань-вонги и Бригада Мира. Как и гибель Чуи, как и Балансир, это был его провал, провал Энакина Соло.

Но на этот раз он все исправит. Неважно как, но исправит.

— Не похоже, чтобы они много чего забрали, — заметила Санна, когда они закончили осмотр обломков транспорта. После аварии прошло уже четыре дня, и день с тех пор как они в последний раз видели флиттеры.

— А что они могли взять? — спросил Валин. — Здесь не так уж много и осталось.

— Нет, — сказал Энакин. — Здесь много чего есть. Просто понадобится чересчур много времени, чтобы все это оприходовать.

— А ты, конечно, сумеешь? — презрительно усмехнулся Вен со своего места, где он сидел, сложив связанные руки на коленях.

— Я могу его починить, — отвечал Энакин. — Гипердрайв рабочий.

— Великолепно. Мы прыгнем на сверхсветовую прямо отсюда. По крайней мере никто не должен будет беспокоится о захоронении наших бренных останков. И мы, естественно, уже не будем беспокоится о вонгах.

— Если Энакин говорит, что может его починить, значит он может его починить, — вскипел Валин.

— Заткнись, вонючий хаттеныш, — буркнул Вен. — Может, я и военнопленный, но я не обязан целый день выслушивать, что говорит твой умненький ротик. Я… Эй! Оу!

Вен вдруг принялся неистово чесать свои ноги, потом бросился на землю и стал по ней кататься.

Энакин выпрямился.

— Не подходите к нему. Это трюк!

— Трюк? — завопил Вен. — Меня едят живьем!

Тогда-то Энакин и заметил, что Валин смеется. И Санна тоже, но она закрывалась ладошкой.

— Валин, твоя работа?

— Он это заслужил.

— Прекрати. Сейчас же. Немедленно.

— Я только…

— Сейчас же.

— Да, сэр, — сказал Валин. В его голосе не было и тени сарказма.

Энакин склонился над Веном. От лица и рук пилота отделялось скопище многосегментных червей около сантиметра длиной, оставлявших за сообой багровые следы. Вен яростно сбрасывал их с себя, но когда Энакин двинулся было ему помочь, он раздраженно зашипел и судорожно дернулся в сторону.

Избавившись наконец от червей, Вен повернулся к Валину. Его грудь бурно вздымалась.

— Это ты сделал, так ведь? С помощью какой-то джедайской магии?

Он взгромоздился на ноги.

— Чтоб вы достались вонгам. Все до единого.