Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

За далью — даль

Твардовский Александр Трифонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

За далью — даль - Твардовский Александр Трифонович - Страница 17

Изменить размер шрифта:

Но все ж избыточное время

В пути заставило и нас

Отдать свой долг обычной теме,

Что все имеют про запас.

Мол, край земли — он понятно,

И в шалаше с любимым — рай.

Но на Арбат попасть обратно

Сложнее, чем на этот край.

Да, да. Не всем в аспирантуру, —

Нет, нужно в жизнь пойти сперва,

Но взять Калинин либо Тулу:

И жизнь, и в трех часах Москва.

Беда, что все до меду падки, —

Себе не враг никто живой:

Тот строит город на Камчатке,

А дачу лепит под Москвой.

Тот редкой верностью Сибири

Уже повсюду знаменит,

А там, в столице, на квартире

Жена за сторожа сидит…

И, кстати, речь зашла о женах,

Особо любящих Москву,

Что хоть в каких ютятся зонах,

Лишь ею грезят наяву.

Хоть где-то, где-то, чуть маяча,

Томит им души до беды

Москва — мечта,

Москва — задача,

Москва — награда за труды.

А впрочем, если виновата

Она — Москва — какой виной,

Так разве той, что маловато

На всех про всех ее одной.

И хоть бы вторе растянулась,

Так не вместиться всем в одну…

Но не твое ли время, юность,

Нести ее на всю страну?

В леса и степи до предела

Идти со связью от нее.

То не твое ли нынче дело,

Друг верный — молодость?..

Твое!

Твое по праву и по нраву.

Твое по счету голосов.

Несет тебе и честь и славу

Земли родимой этот зов.

Не для того тебя растили

И сберегали, как могли,

Чтоб ты в поре своей и силе

Чурались матери-земли.

Земли нетоптаной, нерытой,

Таящей зря свои дары,

Необжитой, недомовитой

И небом крытой

До поры.

Тебе сродни тех далей ветер.

Ты знаешь: очередь твоя —

Самой в особом быть ответе

За все передние края.

За всю громоздкую природу

Что в дело нам отведена,

За хлеб и свет, тепло и воду,

За все, чем в мире жизнь красна…

Прошу учесть, читатель строгий,

Что у стиха свои права:

Пусть были сказаны в дороге

Не эти именно слова

И за отсутствием трибуны

Шла речь обыденней вдвойне…

Но вот супруг, наш спутник юный,

Вдруг поднял руку:

— Дайте мне.

Он старшим был в их славной паре

И, видно, парень с головой,

Из тех, что в каждом семинаре

Резон отстаивают свой.

— Позвольте мне, — сказал он тихо. —

Мы сами вызвались сюда.

Хоть знаем все, почем там лихо,

Но сами… Просто — от стыда.

Да! Что же: речи, песни, письма,

А как до дела — так меня

Авось хоть в ту же Тулу втиснет

Руководящая родня…

И нужды нет притом лукавить,

Что мне Москва не хороша,

И что не жаль ее оставить,

И не лежала к ней душа.

Зачем выдумывать пустое, —

Вдали она еще милей.

Еще теплей.

Но разве стоят

Те блага — совести моей.

Бочком ходить, светить глазами —

Была бы нам судьба тошна.

Иную мы избрали сами,

Я правду говорю, жена?

Мы с ним в купе сидели рядом,

И та из своего угла

Его влюбленным, долгим взглядом,

Не отрываясь, берегла.

И не впервые вслух, должно быть,

Она сказала те слова,

Что про себя имели оба:

— Где мы с тобой, там и Москва…

И даже чуть плечом пожала —

Мол, знаешь сам: ответ готов.

И все признали, что пожалуй,

Не скажешь лучше этих слов.

Пусть жизнь своею жесткой меркой

Изменит емкость и потом,

Когда любовь пройдет проверку

И обживет свой новый дом.

Но это доброе присловье —

Залог и дружбы и семьи.

И с ним полезен для здоровья

Любой на свете край земли…

Тот край, тот мир иной — до срока

Он не вступал еще в права.

И от Москвы, как ни далеко,

То все еще была Москва.

Москва, что дали рассекала

Своей стальною калеей,

Тайга ли, степи, или скалы, —

Все это было за стеной,

Все за окном неслось вагонным.

А тут, внутри, была она

С ее уютом, протяженным

До крайней шпалы полотна.