Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

За далью — даль

Твардовский Александр Трифонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

За далью — даль - Твардовский Александр Трифонович - Страница 12

Изменить размер шрифта:

И что мне малые напасти

И незадачи на пути,

Когда я знаю это счастье —

Не мимоходом жизнь пройти.

Не мимоездом, стороною

Её увидеть без хлопот.

Но знать горбом и всей спиною

Её крутой и жёсткий пот.

И будто дело молодое —

Всё. Что затеял и слепил,

Считать одной лишь малой долей

Того, что людям должен был.

Зато порукой обоюдной

Любая скрашена страда:

Ещё и впредь мне будет трудно,

Но чтобы страшно —

Никогда.

Друг детства

И дружбы долг, и честь, и совесть

Велят мне в книгу занести

Одной судьбы особой повесть,

Что сердцу встала на пути…

Я не скажу, что в ней отрада,

Что память эта мне легка,

Но мне свое исполнить надо,

Чтоб вдаль глядеть наверняка.

В ней и великой нет заслуги —

Не тем помечена числом…

А речь идет о старом друге,

О лучшем сверстнике моем.

С кем мы пасли скотину в поле,

Палили в залесье костры,

С кем вместе в школе,

В комсомоле

И всюду были до поры.

И врозь по взрослым шли дорогам

С запасом дружбы юных дней.

И я-то знаю: он во многом

Был безупречней и сильней.

Я знаю, если б не случиться

Разлуке, горшей из разлук,

Я мог бы тем одним гордиться,

Что это был мой первый друг.

Но годы целые за мною,

Весь этот жизни лучший срок —

Та дружба числилась виною,

Что мне любой напомнить мог…

Легка ты, мудрость, на помине:

Лес рубят — щепки, мол, летят.

Но за удел такой доныне

Не предусмотрено наград.

А жаль!

Вот, собственно, и повесть,

И не мудрен ее сюжет…

Стояли наш и встречный поезд

В тайге на станции Тайшет.

Два знатных поезда, и каждый

Был полон судеб, срочных дел

И с независимостью важной

На окна встречного глядел.

Один туда, другой обратно.

Равны маршруты и права.

— «Москва — Владивосток»? —

Понятно.

— Так-так: «Владивосток — Москва»…

Я вышел в людный шум перронный,

В минутный вторгнулся поток

Газетой запастись районной,

Весенней клюквы взять кулек.

В толпе размять бока со смаком,

Весь этот обозреть мирок —

До окончаний с твердым знаком

В словах «Багажъ» и «Кипятокъ»…

Да, я люблю тебя душевно

И, сколько еду, все не сыт.

Тобой, дорожный, многодневный,

Простой и в меру быстрый быт;

Вагон и эти остановки

Всего бегущего в окне,

И даже самозаготовки

По среднерыночной цене…

Так, благодушествуя вволю,

Иду. Не скоро ли свисток?

Вдруг точно отзыв давней боли

Внутри во мне прошел, как ток…

Кого я в памяти обычной,

Среди иных потерь своих,

Как за чертою пограничной,

Держал,

он, вот он был,

в живых.

Я не ошибся, хоть и годы

И эта стеганка на нем.

Он!

И меня узнал он, с ходу

Ко мне работает плечом.

И чувство стыдное испуга,

Беды пришло еще на миг,

Но мы уже трясли друг друга

За плечи, за руки…

— Старик!

Взаимной давней клички

Пустое, в сущности, словцо

Явилось вдруг по той привычке,

А я смотрю ему в лицо:

Все тоже в нем, что прежде было,

Но седина, усталость глаз,

Зубов казенных блеск унылый —

Словцо то нынче в самый раз,

Ровесник — друг. А я-то что же?

Хоть не ступал за тот порог,

И я, конечно, не моложе,

Одно, что зубы уберег.

— Старик.

И нет нелепей муки:

Ему ли, мне ль свисток дадут,

И вот семнадцать лет разлуки

И этой встречи пять минут!

И вот они легли меж нами —

Леса, и горы, и моря,

И годы, годы с их мечтами,

Трудами,

войнами,

смертями —

Вся жизнь его,

Вся жизнь моя…

— Ну вот, и свиделись с тобою.

Ну, жив, здоров?

— Как видишь жив.

Хоть непривычно без конвоя,

Но, так ли, сяк ли, пассажир

Заправский: с полкой и билетом…

— Домой?

— Да как сказать, где дом…

— Ах, да! Прости, что я об этом…

— Ну, что там, можно и о том.

Как раз, как в песенке не новой,

Под стать приходятся слова: