Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

За далью — даль

Твардовский Александр Трифонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

За далью — даль - Твардовский Александр Трифонович - Страница 11

Изменить размер шрифта:

Тот свет по ней идёт всё шире,

Как день сменяя ночи тьму,

И что! Какие силы в мире

Потщатся путь закрыть ему!

Он и в столетьях не померкнет,

Тот вещий отблеск наших дней.

Он — жизнь.

А жизнь сильнее смерти:

Ей больше нужно от людей.

И перемен бесповоротных

Неукротим победный ход.

В нём власть и воля душ несчастных.

В нём страсть, что в даль меня завёт.

Я до конца в походе с нею,

И мне все тяготы легки.

Я всех врагов её сильнее:

Мои враги —

Её враги.

Да, я причастен гордой силе

И в этом мире — богатырь

С тобой, Москва,

С тобой, Россия,

С тобою, звёздная Сибирь!

Со всем — без края, без предела,

С чем людям жить и счастью быть.

Люблю!

И что со мной не делай,

А мне уже не разлюбить.

И той любви надёжной мерой

Мне мерить жизнь и смерть до дна

И нет на свете больше веры,

Что сердцу может быть дана.

С самим собой

Избыток лет бесповоротных

Не лечит слабостей иных:

Я все, как в юности, охотник

Да разговоров молодых.

Я все, как в дни мои былые,

Хоть до утра часов с восьми

Решать вопросы мировые

Любитель, хлебом не корми.

Мне дорог дружбы неподдельной

Душевный лад и обиход,

Где слово шутки безыдейной

Тотчас тебе не ставят в счет;

Где о грядущих днях Сибири,

Пути гвардейского полка,

Целинных землях и Шекспире,

Вреде вина и табака

И обо всем на белом свете

Беспротокольный склад речей, —

Ты лишь у смеха на примете

На случай глупости твоей…

Так вот, как высказано выше,

С годами важен я не стал,

Еще не весть, должно быть, вышел

Живучей юности запал.

Нет, я живу, спешу тревожно —

Не тем ли доля хороша —

Заполнить мой дневник дорожный

Всем, чем полна еще душа;

Что бьется, просится наружу, —

И будь такой ли он, сякой, —

Читатель — друг, я не нарушу

Условий дружбы дорогой.

Согласно принятому плану,

Вернусь назад, рванусь вперёд.

Но я, по совести, не стану

За зря вводить тебя в расход.

Я не позволю на мякину

Тебя заманивать хитро

И не скажу, что сердце выну:

Ему на месте быть добро.

С меня довольно было б чуда

И велика была бы честь

То слово вынуть из-под спуда,

Что нужно всем, как пить и есть.

У бога дней не так уж много,

Но стану ль попусту скорбеть,

Когда не вся ещё дорога

И есть, что видеть, есть, что петь.

Нет, жизнь меня не обделила,

Добром своим не обошла.

Всего с лихвой дано мне было

В дорогу — света и тепла.

И сказок в трепетную память,

И песен матери родной,

И старых праздников с попами,

И новых с музыкой иной.

И в захолустье, потрясённом

Всемирным чудом наших дней, —

Старинных зим с певучим стоном

Даёких — за лесом — саней.

И весен в южном развороте,

Морей и речек во дворе,

Икры лягушечьей в болоте,

Смолы у сосен на коре.

И летних гроз, грибов и ягод,

Росистых троп в траве глухой,

Пастушьих радостей и тягот,

И слёз над книгой дорогой.

И ранней горячи и боли,

И детской мстительной мечты,

И дней, не высиженных в школе,

И босоты, и наготы.

Всего — и скудости унылой

В потёмках отчего угла…

Нет, жизнь меня не обделила,

Добром своим не обошла.

Ни щедрой выдачей здоровья

И сил, что были про запас.

Ни первой дружбой и любовью

Что во второй не встретишь раз.

Ни лавы замыслом зелёным,

Отравой сладкой слов и строк;

Ни кружкой с дымным самогоном

В кругу певцов и мудрецов —

Тихонь и споршиков до страсти,

Чей толк не прости речь остра

Насчёт былой и новой власти,

Насчёт добра

И не добра…

Чтоб жил и был всегда с народом,

Чтоб ведал всё, что станет с ним,

Не обошла тридцатым годом.

И сорок первым.

И иным…

И только в сердце поместила,

Что диву даться до поры,

Какие жёсткие под силу

Ему ознобы и жары.