Зомби чёрной бездны - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 2

— Давай посмотрим твою комнату, — попросила Эдди и направилась вверх по лестнице.

— Не опирайся на перила слишком сильно, — предупредила я. — Они еле держатся.

Я пошла за ней, но тут же остановилась.

— Ой, подожди. Кто-то оставил открытой дверь в подвал. Я пойду ее закрою, а то кошка туда забежит.

Эдди уже стояла почти наверху.

— А что там, в подвале?

— Честно говоря, не знаю. Я туда еще не заходила. В нем темно и запах стоит такой, словно там кто-то недавно помер.

Я сбежала вниз, в холл, и остановилась у распахнутой двери подвала. Она страшно заскрипела, когда я стала ее закрывать.

Однако, кроме этого жуткого скрипа, мое ухо уловило и другой звук. Стон? Я похолодела.

Кто там может быть?

Я затаила дыхание и прислушалась. До меня донеслось тихое царапанье. Или шарканье обуви по цементному полу. А еще словно бы чьи-то шаги.

Схватившись за дверной косяк, я наклонилась и стала всматриваться вниз, куда вела довольно ветхая лестница. Но там стояла темнота. Такая густая, что я не смогла разглядеть даже нижних ступенек.

Снова раздался приглушенный стон. Очень тихий. Как будто издалека. И снова шарканье ног по бетону.

— Эй! Кто там? — Я щелкнула выключателем — один раз, другой, третий. Безрезультатно. Выключатель не работал.

— Питер? Это ты? — крикнула я. Мой голос гулко отозвался в тяжелой темноте. — Питер?

— Что? Что ты меня зовешь, Даниэлла? — отозвался брат из кухни. — Мы с мамой заняты распаковкой!

Что ж. Ладно. Значит, это не Питер. Я снова наклонилась в темноту.

— Папа! Ты дома? — крикнула я. Мой голос дрогнул. — Па! Это ты там ходишь?

Я прислушалась. Тишина.

А потом я расслышала вздох. Долгий и тяжкий.

И снова шарканье. Мягкий стук.

И шепот… такой отдаленный и тихий…

Шепот…

— Питер… мы тебя ждем… Питер…

Глава III

ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ОТКРЫВАЮТСЯ!

Кто там? — тихо спросила я. — Кто это там? Тишина. — Кто там звал моего брата? Тишина.

— Я сейчас спущусь вниз! — пригрозила я. Тишина.

Я прислушивалась еще несколько секунд. Потом с грохотом захлопнула дверь подвала, прислонилась к ней спиной и замерла, стараясь отдышаться.

— В подвале никого нет, — внушала я самой себе. — Тебе просто померещилось. Ты ничего не слышала.

Все старые дома тем и отличаются, что они наполнены самыми разными звуками и шумами — и стонами, и вздохами, и треском, да мало ли чем. В них может померещиться все, что угодно. В том числе и шепот.

Это общеизвестная истина. Даже маленькие дети про это знают.

Я убеждала себя, что меня просто пугает переезд вообще в другое жилье, и уж тем более в такой огромный и жутковатый дом. И от этой боязни мне даже мерещится то, чего нет на самом деле, — какой-то нелепый шепот.

Но все-таки лучше прояснить этот вопрос раз и навсегда, чтобы не оставалось никаких сомнений и оснований для страха. Поэтому я тяжело вздохнула, оттолкнулась от двери, повернулась и потянула на себя дверную ручку.

— Эй! — крикнула я от неожиданности, когда дверь не поддалась. — Эй!

Может, она закрылась на язычок? Для верности я еще тщательней повернула круглую дверную ручку и резко дернула. Никакого результата. Я повернула ручку в другую сторону. То же самое. Тогда я набрала в грудь воздуха и дернула ручку обеими руками. При этом из моей груди вырвался громкий стон.

Дверь не открылась. Она даже не шелохнулась.

— Даниэлла. — Голос мамы застал меня врасплох, и я даже вздрогнула. Она проковыляла мимо, сгибаясь под тяжестью большой картонной коробки. — Что, Эдди уже ушла?

— Хм… нет, — ответила я и уже раскрыла было рот, чтобы рассказать маме про шепот, прозвучавший в подвале, но передумала. Я заранее знала, что она мне ответит — посоветует сделать десять глубоких вдохов и выдохов и успокоиться. — Эдди ждет меня наверху. Мы еще не начали осмотр дома.

И я поспешила на верхний этаж, перескакивая через ступеньки.

Свою подружку я нашла в верхнем коридоре возле комнаты родителей. Скрестив руки, она разглядывала висевшую на стене фотографию в рамке.

— Можешь себе представить? Это первая вещь, которую родители повесили на стену в новом доме, — сообщила я, с трудом переводя дыхание после бега по лестнице.

Эдди прищурилась и еще раз взглянула на снимок.

— Что это такое?

— Это Тедди, старый плюшевый мишка Питера, — ответила я.

— Но… почему именно он? — изумилась Эдди.

— Да все потому же. Они умиляются на все принадлежащие моему брату вещи. И вообще, что бы он ни делал и ни говорил, все это мило и прелестно. — Я провела пальцем по стеклу фотографии. — Питер стал носить очки совсем крошечным. У него обнаружился какой-то дефект глазной мышцы, вот ему их и прописали. Все стали называть его Маленький Профессор. Прелестно, не правда ли?

— Прелестно, — эхом отозвалась моя подруга.

— Ну, и однажды маленький Питер притопал в родительскую комнату. Там он надел свои очки на игрушечного медведя, поднял его и позвал родителей: «Посмотлите! Теперь Тедди увидит, какой я умный!» Ну, разумеется, вслед за этим последовал всеобщий и полный восторг родителей от того, какой у них остроумный мальчик!

Эдди рассмеялась.

— Что ж, пожалуй, это действительно забавно, — пробурчала я. — Но ведь мои родители пошли вразнос от восхищения, аж прослезились.

— Да? — недоверчиво протянула подруга.

— Не веришь? Они сочли эту шутку самой остроумной на свете. И папа тут же схватил свой фотоаппарат и сделал этот снимок — плюшевый мишка в маленьких детских очках, — чтобы навсегда запечатлеть сей блаженный миг.

Эдди рассматривала снимок еще несколько секунд, а потом повернулась ко мне. На ее лице играла добрая улыбка.

— По-моему, Даниэлла, это очень милая история. От раздражения я даже поперхнулась.

— Вероятней всего, ты просто ревнуешь, — сказала подруга.

— Кто, я ревную? — взорвалась я от ее спокойных слов. — Ревную к этому клопу? Ну, ты не могла ничего придумать глупей этого?

В знак капитуляции моя подруга подняла руки вверх.

— Ну, ладно, ладно. Что ты, типа шуток не понимаешь? Лучше покажи свою комнату.

Мне стало неловко. Еще не хватало ссориться с лучшей подругой. К тому же Эдди никогда и ни с кем не спорит и не дерется. Она скорее пойдет на попятную и извинится, чем станет вступать в какую-то словесную перепалку.

Я провела ее в свою комнату. До появления в ней Эдди я и не понимала, до чего она некрасивая и скучная: серые стены и темно-серый ковер.

Солнце скрылось за темными тучами, и от этого моя спальня, разумеется, не стала веселей. Единственным цветовым пятном в ней оказалась сама подруга в ее крутом прикиде.

— Я… я собираюсь добавить сюда немного цвета, — пробормотала я. — Знаешь, повещу всякие там яркие плакаты и все такое.

По лицу подруги я видела, что она пытается выжать из себя какую-нибудь веселую фразу.

— Классный бы здесь получился спиритический сеанс, — сказала она наконец.

Я засмеялась.

— Но ведь ты не веришь во всякую чушь про общение с духами, правда?

Она смерила меня загадочным взглядом, но не успела ничего ответить, потому что на улице раздались голоса. Голоса мальчишек.

Я подбежала к окну и посмотрела на площадку перед домом. Стекло было таким грязным, что я с трудом узнала мальчиков из нашего класса. По нашей дорожке трусили Зак Уилинг и Моджо Дайсон.

— Эй! Да я просто глазам своим не верю! — воскликнула Эдди, подошедшая к окну следом за мной. В то же мгновение она уже стояла перед зеркалом и прихорашивалась.

Дело в том, что мы с ней были очень неравнодушны к этим мальчикам.

— Что же они тут делают? — удивленно подняла брови моя подруга. — Ты их пригласила к себе, Даниэлла, да?

— Нет, я им ни слова не говорила, — ответила я, наклоняясь к зеркалу и стирая со щеки пыль.

Когда мы с Эдди спустились вниз, Питер уже открыл входную дверь и радостно приветствовал моих одноклассников.