Неукротимый, как море - Смит Уилбур - Страница 14

Саманта разглядела надвигавшийся водяной вал и закричала:

– Кен, назад! Ради Бога, назад!

Но он не слышал. Вал достиг палубы, бесшумно перевалил леер и надвинулся громадным морским чудовищем с лоснящимися боками.

– Кен!

В последнюю секунду он обернулся и увидел волну, гребень которой возвышался над его головой. Слишком поздно – они не успевали ни добраться до плота, ни укрыться за дверями. Загрохотала двухбарабанная лебедка, и плот взлетел над палубой так, что у Саманты сердце ушло в пятки. Матрос, управлявший спуском, знал, что катившаяся волна сомнет беззащитный плот, бросит на палубные надстройки или протащит днищем по релингу. Пластиковая обшивка не выдержит и лопнет как воздушный шарик.

Саманта перекатилась к краю и выглянула вниз: черный сверкающий поток подхватил три тела, сбил с ног и смахнул с палубы. Кену удалось вцепиться в ограждение, и несколько мгновений он удерживался, скрываясь с головой в бурлящем водовороте, затем исчез. Когда лайнер грузно накренился в обратную сторону, отряхиваясь от воды, людей на палубе уже не было.

Дождавшись следующего крена, оператор, сидящий в застекленной кабине, быстро развернул болтающийся плот за борт и ловко опустил на воду, где его уже поджидал рыскающий по кругу катер.

Саманта застегнула входной полог и, пробираясь на ощупь между напуганными людьми, отыскала миссис Гольдберг.

– Милая, ты плачешь? – дрожащим голосом спросила пожилая женщина, отчаянно цепляясь за девушку.

– Нет-нет, что вы! – Саманта обняла перепуганную вдову за плечи и свободной рукой вытерла слезы, струившиеся по щекам.

Трог снял гарнитуру и посмотрел на Ника сквозь пелену сигарного дыма.

– Их радист заблокировал ключ передатчика, так что тот выдает теперь непрерывный сигнал для пеленгатора.

Ник понял, что произошло, – люди оставили «Золотой авантюрист». Он промолчал и только кивнул, возвращаясь на мостик. Снедавшее его нетерпение не давало присесть ни на минуту. Перед мысленным взором медленно вырисовывалась надвигавшаяся катастрофа. Карты легли неудачно, а ставкой в игре была жизнь. Сомнений не осталось – «Золотой авантюрист» наверняка выбросит на берег и шторм разнесет судно в щепки. «Флотилия Кристи» зафрахтует, конечно же, «Колдуна» в помощь «Ла-Муэт» для переправки пассажиров лайнера в Кейптаун, но оплата не пойдет ни в какое сравнение со стоимостью контракта с «Эссо», от которого Ник отказался ради этой безумной гонки на край земли.

Игра проиграна – он банкрот. И пусть последствия его глупости проявятся лишь через несколько месяцев, погашение кредитов и выплаты по счетам за постройку второго буксира, который все еще стоял на стапелях, медленно, но неумолимо затянут веревку на его шее.

– Мы еще можем успеть, – раздался в наступившей на мостике тишине напористый голос Дэвида Аллена. – Поблизости от берега течение наверняка развернется и замедлит снос лайнера, так что у нас… – Старпом замолк под хмурым взглядом Ника.

– До них десять часов хода, и уж если Рейли решился на высадку, то можно быть уверенным, что судно у самого берега. Рейли достойный человек. – Ник лично назначал его на «Золотой авантюрист». – Он был капитаном эсминца в Северной Атлантике, самым молодым во всем флоте, потом провел десять лет в компании «Пенинсула энд Ориент», а они берут только лучших…

Ник оборвал себя на полуслове – излишняя болтливость ни к чему, – подошел к радару и выставил наибольшую дальность и яркость. Круглый экран запестрел помехами, но внизу четко высветились контуры утесов и вершин мыса Тревоги. При хорошей погоде да на полном ходу путь занял бы не больше пяти часов, но сейчас они вышли из-под защиты громадного айсберга и с трудом пробивались в штормовой мгле. «Колдун», способный выдерживать большие волны, мог бы идти и быстрее, но, опасаясь напороться на льдину, Ник держал среднюю скорость, а это означало, что «Золотой авантюрист» появится у них в виду только через десять часов. Если не затонет к тому времени.

– Поймал передачу голосом, – возбужденно просипел Трог за спиной Ника. – Сигнал прерывистый и очень слабый. Похоже, на одной из спасательных шлюпок работает портативная радиостанция. – Он прижал наушники обеими руками. – Спасательные плоты с людьми тянут в залив Шеклтона. Один из плотов сорвался с буксирного троса, но для поисков не хватает катеров, и они просят помощи у «Ла-Муэт».

– И те откликнулись?

Трог отрицательно помотал головой.

– Скорее всего они вне зоны действия передатчика.

– Так. – Ник вернулся на мостик. Он до сих пор не вышел на связь и спиной чувствовал молчаливое осуждение команды. Ему опять захотелось поделиться сомнениями, услышать несколько теплых слов, почувствовать дружескую поддержку. У него еще недоставало сил бороться с поражением в одиночку.

– Дэвид, я изучал рекомендации адмиралтейства по навигации вблизи мыса Тревоги, – заметил он, остановившись рядом со старшим помощником. – Назвав его по имени и сделав вид, будто не замечает ошеломленного взгляда и залившегося румянцем лица старпома, Ник спокойно продолжил: – Берега очень крутые, и постоянно дует западный ветер, но есть несколько отмелей, усыпанных галькой. Кроме того, барометр опять поднимается.

– Да, сэр, – с энтузиазмом кивнул Дэвид. – Я за ним все время слежу.

– Вместо того чтобы надеяться на обратное течение, лучше попросите Бога выбросить лайнер на такую отмель. Если погода успокоится, то не все еще потеряно и мы успеем поставить верп до того, как лайнер разобьется.

– Я прочту «Аве Мария» десять раз, сэр, – заулыбался Дэвид, потрясенный неожиданным дружелюбием замкнутого и неприступного капитана.

– Прочтите еще десяток, чтобы нас не опередила «Ла-Муэт», – усмехнулся Ник.

Дэвид впервые видел его улыбающимся и поразился перемене, произошедшей с мрачным лицом шкипера. Оно смягчилось, засветилось обаянием, и старпом отметил, что никогда не замечал, какие у Ника ясные зеленые глаза и ровные белые зубы.

– Так держать. Если что-нибудь изменится, сразу сообщите, – сказал Ник и повернулся к выходу.

– Есть так держать, сэр! – Теперь и в голосе Дэвида Аллена прозвучали дружелюбные нотки.

Изумительные загадочные вспышки полярного сияния дрожали и мерцали в переливающихся струях затопившего горизонт красного и зеленого огня, создавая потрясающие декорации для акта смертельной агонии величественного судна.

Капитан Рейли смотрел в иллюминатор головного катера, наблюдая за трагическим концом лайнера, казавшегося ему в эти последние мгновения необычайно высоким и красивым. Ни одно из судов – к каждому из которых Рейли был привязан, словно к живому существу, – он не любил так, как «Золотого авантюриста». Капитан чувствовал, как вместе с лайнером умирает частичка его собственной души.

Поведение судна изменилось. Море нащупало землю – крутой берег мыса Тревоги, – и лайнер будто потерял голову в предчувствии новой атаки ветра и волн, словно догадывался о своей судьбе. Он раскачивался маятником с амплитудой градусов под тридцать. В крайних точках из воды показывалась красная полоска окрашенного суриком днища. Из бурлящих волн прямо перед лайнером вырастали отвесные утесы. Казалось, что «Золотой авантюрист» вот-вот выбросит прямо на них, но встречное течение подхватило судно и развернуло его носом к заливу. Лайнер скрылся из виду…

Капитан еще долго стоял у иллюминатора, уставившись невидящим взглядом во взлетающие и опадающие гребни водяных валов. Необычное освещение запятнало его застывшее, скорбное лицо серо-зелеными мазками.

Наконец он тяжело вздохнул и отвернулся. Ему предстояло вести жалкий караван в безопасные воды залива Шеклтона.

Судьба все же смилостивилась над ними, послав течение, вынесшее их прямо к берегу. Катера – каждый со своей цепочкой тяжелых, неповоротливых плотов – растянулись на три мили. Капитан поддерживал с ними связь, используя коротковолновую радиостанцию. Несмотря на жестокий холод, экипажи держались бодро и уверенно вели катера, развив неожиданно высокую скорость. Рейли надеялся, что им хватит трех-четырех часов. Слишком много жизней уже потеряно, а пока они не доберутся до берега и не разобьют лагерь, случиться может всякое.