Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Амманити Никколо - Я не боюсь Я не боюсь

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Я не боюсь - Амманити Никколо - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

– Выйти куда?

– Выйти из ямы.

– Из ямы?

– Да. Из ямы. Вылезти из ямы.

Он замолчал. Потом спросил:

– Из ямы? Из какой ямы?

– Вот из этой. Где мы сейчас сидим.

Он отрицательно покачал головой:

– Здесь нет ям.

– А это что, по-твоему, не яма?

– Нет.

– Да яма же! Ты сам это говорил.

– Когда я так сказал?

– Ты сказал, что весь мир полон ям, внутри которых живут умершие. И что луна тоже вся в ямах.

– Ты ошибаешься. Я такого не говорил.

Я начал терять терпение.

– И где мы, по-твоему, находимся?

– В месте, где ожидают.

– Чего ожидают?

– Отправления в рай.

По-своему он прав. Если ты сидишь тут целую жизнь и здесь же умираешь, то твоя душа улетит в рай. Если ввязаться в спор с Филиппо, точно ум за разум зайдёт.

– Давай я тебя вытащу отсюда. Пошли. – Я дотронулся до него, он был весь в поту и дрожал. – Ладно. Ладно. Не пойдём. Успокойся. Я тебе ничего не сделаю.

Он засунул голову под покрывало.

– Снаружи нет воздуха. Я там задохнусь. Я не могу туда пойти.

– Ты что! Снаружи очень много воздуха. Я всё время живу там и не задыхаюсь. С чего бы?

– Ты же ангел-хранитель.

Я должен был объясниться с ним.

– Послушай меня внимательно. Вчера я тебе поклялся, что вернусь, и вернулся. Сейчас я тебе клянусь, что, если ты вылезешь отсюда, с тобой ничего не случится. Ты должен мне верить.

– Зачем мне вылезать отсюда? Мне и здесь хорошо.

Я вынужден был соврать.

– Потому что снаружи – рай. И я должен привести тебя в рай. Я ангел-хранитель, а ты умер, и я обязан привести тебя в рай.

Он задумался на мгновение.

– Ты правду говоришь?

– Истинную.

– Тогда пошли.

Я попытался поставить его на ноги, но они у него не разгибались. Если б я его не держал, он бы упал. Наконец мне удалось обвязать его верёвкой. Я обвернул ему голову покрывалом так он был спокойнее. Я вылез из ямы и принялся тащить его. Он был очень тяжёлый. Он повис в двадцати сантиметрах от земли, скрючившийся и замерший, и я замер у края ямы с верёвкой на плечах, согнувшийся под его тяжестью, не имея сил тащить его.

– Помоги мне, Филиппо. Я сам не смогу.

Но он был словно валун, и верёвка выскользнула у меня из рук. Он упал на дно.

Я заглянул в яму. Он лежал на спине с покрывалом на голове.

– Филиппо, с тобой все в порядке?

– Я в раю? – спросил он.

– Нет ещё, подожди.

Я побежал к дому в поисках доски, шеста, чего-нибудь, что могло бы мне помочь.

В хлеву я нашёл старую, наполовину сломанную дверь, протащил её до самой ямы. Я хотел спустить её в яму и вытянуть Филиппо по ней. Я поднял её за конец, но она, вырвавшись из рук, упала и развалилась на две части. Дерево было почти полностью съедено жучком.

– Микеле! – позвал меня Филиппо.

– Подожди! Потерпи минутку! – крикнул я и взял кусок этой проклятой двери, поднял её над головой и швырнул на каменную лестницу.

Лестница! Я забыл про лестницу!

Она была там, в паре метров от ямы, в плюще, покрывавшем землю и развалины. Прекрасная деревянная лестница. Это с её помощью они спускались в яму.

– Я нашёл лестницу! – крикнул я Филиппо.

И спустил её в яму.

Я затащил его в кустарник, под деревья. Щебетали птицы. Цикады. Тень. Вкусный запах сырой земли и мускуса.

Я спросил его:

– Можно я сниму покрывало с твоего лица?

– Там солнце?

– Нет.

Он не уступал, пока мне не удалось уговорить его защитить глаза моей майкой. Он был доволен, я понял это по тому, как он смеялся. Лёгкий ветерок ласкал кожу, и он этим явно наслаждался.

Я спросил:

– Почему они тебя туда посадили?

– Не знаю. Я не помню.

– Совсем ничего?

– Я обнаружил себя в яме.

– А что ты помнишь?

– Что я был в школе. – Он покивал. – Это я помню. Была физкультура. Потом я вышел из школы. Остановилась белая машина. И я оказался здесь.

– А где ты живёшь?

– На улице Модильяни, 36. На перекрёстке с улицей Кавалера Д'Арпино.

– А это где?

– В Павии.

– В Италии?

– В Италии.

– Здесь тоже Италия.

Он замолчал. Я даже подумал, не задремал ли он, но он вдруг спросил:

– Что это за птицы?

Я оглянулся по сторонам.

– Воробьи.

– Ты уверен, что не летучие мыши?

– Конечно. Те днём спят и звуки издают другие.

– Летучие лисицы – наоборот. Летают даже днём и чирикают, как птицы. А весят больше килограмма. Если хватаются за тонкие ветки, падают на землю. Эти, мне кажется, и есть летучие лисицы.

После истории с полоскунами я не осмеливался что-нибудь сказать – не исключено, что в Америке живут и летучие лисицы. Я спросил его:

– Ты когда-нибудь был в Америке?

– Вчера я видел маму. Она сказала мне, что не может прийти и забрать меня, потому что умерла. Она умерла, как и вся моя семья. Если бы не умерла, сразу бы забрала меня.

Я заткнул уши.

– Филиппо, уже поздно. Я должен отвести тебя вниз.

– Я правда могу вернуться туда?

– Да.

– Хорошо. Вернёмся.

Он почти ничего не видел, с моей майкой на глазах. Иногда вдруг у него покрывались потом шея и кожа вокруг рта, а пальцы ног и рук начинали дёргаться, словно от тика. Он сидел зачарованный, напряжённый, слушая щебет летучих лисиц.

– Обхвати мою шею.

Он подал мне руку, и я дотащил его до ямы.

– Сейчас спустимся по лестнице, держись крепче. Потихонечку…

Это было нелегко. Филиппо так сильно сжал меня, что мне было трудно дышать, я не видел перекладин лестницы и был вынужден нащупывать их ногой.

Когда мы спустились, я устроил его в углу, накрыл покрывалом, дал воды и сказал:

– Уже очень поздно. Я должен уходить. Папа меня убьёт.

– Иди, иди. Но ты должен принести мне бутерброды. И ещё жареную курицу.

– Курицу мы кушаем по воскресеньям. Сегодня мама готовила котлеты. Тебе нравятся котлеты?

– С помидорами? – Да.

– Очень нравятся.

Мне было жаль оставлять его.

– Ну, я пошёл…

Я уже взялся за перекладину, когда лестница поехала вверх.

Я поднял голову.

На краю ямы стоял кто-то с тёмным капюшоном на голове. Одетый, словно солдат.

– Ку-ку! Ку-ку! Апрель уже закончился, – пропел он и сделал пируэт. – Вернулся май с песенкой «ку-ку»! Угадай-ка, кто я такой?

– Феличе!

– Браво! – ответил он и помолчал немного. – Ну и какого хрена мне с тобой теперь делать? Подожди! Подожди-ка!

Он ушёл, а когда вернулся, в руках у него было ружьё.

– Значит, это ты! – Феличе взмахнул рукой. – Это был ты, твою мать! Я всё время находил вещи не на своих местах. Решил было, что у меня с головой не в порядке. Потом подумал, что это какое-то привидение. А это был ты, Микелино. О'кей, а то я уж начал казаться себе полным идиотом.

Я почувствовал, что кто-то схватил меня за лодыжку. Филиппо прижался к моим ногам и запричитал:

– Властелин червей приходит и уходит. Властелин червей приходит и уходит. Властелин червей приходит и уходит.

Так вот кто был властелином червей! Феличе смотрел на меня сквозь прорези в капюшоне.

– Ты уже подружился с князем? Заметил, как я его хорошо помыл? Он немного капризничал, но победил я. Покрывало он мне отдавать не хотел.

Я был в ловушке. Я с трудом видел его. Солнце, проникавшее сквозь листву, слепило меня.

– Лови!

Нож воткнулся в землю. В десяти сантиметрах от моей сандалии и в двадцати от головы Филиппо.

– Видал, как точно? Мог оттяпать тебе палец ноги как нечего делать. А что бы ты стал делать?

Я не мог говорить. У меня перехватило горло.

Что бы ты делал без пальца? – повторил он. – Скажи мне. Ответь что-нибудь.

– Умер бы от потери крови.

– Молодец. А если я выстрелю в тебя из этого? – Он показал мне ружьё. – Что с тобой будет?

– Я умру.