Тогайский дракон - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 85

— Возглавляет отряд Тогайский Дракон, — ответил Пестль. — Я имею в виду женщину, а не зверя.

Ятол рассмеялся. Когда в Дариан прибыли солдаты из Хасинты, он предложил им обустроиться в городе и отдохнуть, а уж потом, с приходом весны, начать прочесывать степи. Как он радовался теперь этой отсрочке! И тому, что организовал их прибытие без всякой помпы, по-тихому — настолько, насколько это было возможно. И ведь оказался прав! Потому что каждый день к нему поступают сведения, что эта их предводительница, Тогайский Дракон, покинула степи и вторглась со своим войском в пределы Бехрена.

— Говорят, она воевала вместе с Ашвараву, — заметил Гриаш. — Ты слышал об этом? — Карвин Пестль кивнул. — Она жаждет мести и, по-видимому, весьма страстно. Даже готова не принимать во внимание, что в нашем распоряжении больше тысячи двухсот воинов.

— Мы выведем их из города, как в прошлый раз, с Ашвараву, ятол?

— Нет, — решительно ответил Гриаш. — Эта женщина хорошо помнит, что случилось тогда, и, без сомнения, будет искать признаки крупных воинских соединений неподалеку от города. Наши силы останутся в Дариане. И с сегодняшнего дня никто не вправе покинуть город! Ни бехренцы, ни ру! Понятно?

— Да, ятол, этот приказ уже передан всем стражникам, охраняющим городские ворота.

— Вот пусть этот Тогайский Дракон и бросается прямо на ворота. Мы обрушим на шайку презренных бунтовщиков всю свою мощь и раздавим их под нашими стенами.

— Я в этом не сомневаюсь, ятол.

Гриаш перевел взгляд на карту, на долину Мазур-Шинтон. Если в донесениях все указано точно, Тогайский Дракон окажется у ворот Дариана уже сегодня вечером. Что ж, эта женщина найдет здесь погибель, как до нее подобная же участь настигла Ашвараву.

Эта мысль заставила ятола Гриаша вспомнить о друге Вэй Атанне, чьи кости белели сейчас на выжженных солнцем камнях далеко на юге, и пожалеть о том, что неистовый чежу-лей не примет участия в новой победоносной битве.

Однако сейчас в его распоряжении семь воинов чежу-леев, напомнил себе Гриаш: шесть возглавлявших присланные из Хасинты каре и новый военный советник. Хватит, чтобы разделаться с этой возомнившей о себе невесть что мятежницей, дракон там она или нет. А потом сам Гриаш возглавит поход в Тогай — проведет, если понадобится, все лето в степях, но примерно накажет тех, кто поддерживал бунтовщиков. Кто не желает жить по правилам Бехрена, тот жить вообще не будет.

Все очень просто, не так ли?

— В линию! — приказала Бринн.

В качестве передового отряда она выставила около тысячи человек, с большими промежутками вытянув их в одну линию неподалеку от Дариана. Стены города темными силуэтами вырисовывались на фоне городских огней.

Тогайранка бросила взгляд на Астамира. Она просила его не принимать участия в сражении, но тот решительно отказался. И, по правде говоря, девушка была рада этому. Теперь, когда настало время, ей пришлось бы гораздо труднее, не окажись его рядом.

Но что, если он падет, сраженный стрелой?

Бринн постаралась выкинуть эту мрачную мысль из головы.

— Зажечь факелы! — скомандовала она.

Приказ начали передавать по линии, и те храбрецы, кто добровольно вызвался наступать с факелами, зажгли их.

— Вперед, не спеша! — выкрикнула девушка.

В медленном ритме ударила барабанная дробь, и, держа линию, тогайранцы двинулись в направлении городской стены. Грохот барабанов наверняка был слышен в Дариане, на что, собственно говоря, Бринн и рассчитывала.

На стене между тем вспыхнули новые факелы, и чей-то голос громко воззвал:

— Остановитесь и сообщите, кто вы!

— Разве ятол Гриаш не узнал меня? — спросила девушка. — Неужели он не слышал о Тогайском Драконе?

За ее спиной послышались одобрительные возгласы, а Астамир заметил:

— Хорошо сказано.

Именно такая поддержка ей от него и требовалась!

— Лучники! — крикнула Бринн, и тысячи стрел, взмыв в темное небо, понеслись в сторону Дариана.

Особого вреда они, однако, не причинили, — расстояние до городской стены было еще достаточно велико.

Но тогайранка и предназначала их совсем для другого.

Она вскинула меч и заставила его вспыхнуть. Барабаны смолкли.

— За свободу Тогая! — призвала девушка и резко опустила меч, подавая сигнал к атаке.

Тысяча коней поскакали вперед, сотрясая землю.

Последовал второй шквал летящих стрел, потом третий — и с каждым разом они наносили врагу все больший урон.

Стиснув зубы, Тогайский Дракон мчалась вместе с остальными воинами. Они уже так близко — слишком близко, опасалась она! — а ответа бехренцев все еще нет.

Сидя на краю нависающего над плато утеса, Джуравиль, Каззира и Аграделеус следили за линией горящих факелов, стремительно передвигающихся по темной равнине.

— Опять без меня сражаются! — горько пожаловался дракон.

— Какое же это сражение? — ответил Джуравиль. — Сейчас они повернут.

— Они слишком близко, — заметила Каззира.

— Бринн ждет, пока откроют ворота, — объяснил эльф, — и солдаты ятола Гриаша погонятся за ней.

Аграделеус с ворчанием покачал головой; чувствовалось, что все эти тонкости от него ускользают, да и нет у него никакого желания в них вникать.

— Она стягивает первую линию нападающих к центру, — заметила Каззира. — Может, и смелый ход, но уж слишком рискованный. Так с ними легче расправиться.

— Может, она хочет стать мученицей, — мрачно пошутил Джуравиль, но голос у него дрогнул.

Теперь их тоже осыпали стрелами. Заработали баллисты, выстреливая огромными копьями, со свистом проносящимися мимо. Стреляли и катапульты, хотя от них толку было немного: сверкающие огненные шары в царящей вокруг темноте легко было заметить издалека, а увернуться от них опытным тогайранским всадникам и вовсе не составляло особого труда.

Уже можно было разглядеть мечущиеся по стене фигуры, и потому стрелы нападающих теперь били прицельно, нанося обороняющимся гораздо больший урон.

Однако пострадавшие были и в рядах тогайру. Бринн стиснула зубы, но не собиралась менять задуманный план, зная, что никто из ее доблестных воинов не отступит. Тогайранцы понимали, что ожидает их под стенами Дариана, но добровольно вызвались вместе с предводительницей принять участие в этой первой, может быть самой опасной, вылазке.

— Давай выпускай их! — прошептала девушка, словно ее мог услышать ятол Гриаш. — Покажи жалким ру, насколько они тупы и безмозглы.

— Сворачивайте! — скомандовала наконец Бринн; сердце ее сжалось: она понимала, что при развороте всадники станут наиболее уязвимы.

Линия нападающих тут же распалась. Умелые наездники, тогайранцы даже в этот момент продолжали осыпать врагов градом стрел.

Вдруг со стены послышался знакомый голос.

— Ловушка! Ловушка! — на тогайском языке кричала Эа Денг, лазутчица Ашвараву.

И тут же ее слова перешли в сдавленный хрип. Все, кто слышал его, поняли — женщину прикончил вражеский меч.

Как благодарна была Бринн этой неожиданной помощи, дающей ей повод не посылать воинов снова к стене!

— Остановитесь и держитесь как можно ближе друг к другу! — прокричала она.

Воины начали перестраиваться. Но тут в Дариане дико взвыли рога, и стена, казалось, увеличилась в высоту — на нее встали сотни солдат с луками в руках, готовые осыпать градом стрел противника, когда он начнет приближаться.

— Ловушка! Ловушка! — прокатилось по линии наступающих, — Бежим! Прочь отсюда!

Они заметались из стороны в сторону, очень естественно изображая охватившее их ряды смятение. На самом деле тогайранцы действовали в строгом соответствии с разработанным планом — подбирали раненых товарищей, хватали поводья потерявших всадников лошадей, не забывая при этом посылать стрелу за стрелой в сторону тех, кто оборонял городскую стену. А потом, развернувшись, они поскакали прочь, испуская крики отчаяния.