Демон-Апостол - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 87

Эльфийка, однако, была наготове. Яростно заработав крыльями, она взлетела в воздух, поднялась над епископом и обрушилась на него сверху, словно птица на свою жертву, выставив меч, точно острый коготь.

Де'Уннеро рухнул на землю, откатился и замахал рукой, пытаясь схватить меч. Легенды об эльфах и впрямь не врали! Тиел'марави тут же метнулась в сторону, опустилась на землю и развернулась, приготовившись к новой атаке.

— Неплохо, — похвалил ее епископ.

К этому моменту превращение полностью завершилось, и теперь перед Тиел'марави стоял человек.

— Ты совершаешь ошибку, епископ Палмариса, — сказала она. — Неужели в твои планы входит воевать с тол'алфар? Можешь не сомневаться, мы из тех врагов, которые выше твоего понимания.

— Уже дрожу от страха, милая эльфийка, — ответил Де'Уннеро. — И всерьез обдумываю, не заключить ли нам соглашение. Только вот… — Он замолчал и громко расхохотался. — Только вот уж очень поразило меня твое мастерство владения мечом. И теперь я не успокоюсь, пока не выясню, насколько велико это мастерство.

С этими словами епископ встал в боевую стойку, выставив перед собой согнутые руки. Он уже получил несколько ран — по коже струилась кровь, отблескивая в лунном свете, — и все же Тиел'марави понимала, что этот человек по-прежнему очень опасен. Он прекрасно владеет телом, молниеносно движется и невероятно силен. Она не будет торопиться, лучше подождет, пока он устанет и начнет слабеть от потери крови.

Увы, один взгляд в сторону Ни'естиела, хватающего ртом воздух, напомнил о том, что времени у нее нет. Не раздумывая больше, она бросилась в атаку.

И тут же выяснилось, что Тиел'марави недооценила этого человека.

Эльфийский атакующий стиль состоит в том, чтобы обрушить на противника ряд прямых ударов, настолько молниеносных и яростных, что они должны были вынудить противника отступить под их натиском. Однако Де'Уннеро тоже прошел хорошую школу в церкви Абеля. Не обращая внимания на раны, он скрестил перед собой руки, медленно, но верно поднимая их вверх и тем самым заставляя Тиел'марави тоже поднять меч.

Такая позиция оставила ее открытой для нападения; поняв это, она попыталась увернуться, но внезапно Де'Уннеро ладонью нанес ей удар по лицу, настолько мощный и ошеломляющий, что она выронила меч.

— Беги! — захлебываясь кровью, закричал Ни'естиел.

Этот вопль хлестанул Тиел'марави, привел ее в чувство, и она яростно заработала крыльями. Сама мысль о том, чтобы бросить товарища, была ей глубоко ненавистна, но, как и все эльфы, долг она ставила выше чувств; сейчас он состоял в том, чтобы уцелеть и рассказать госпоже Дасслеронд о епископе.

Скорость, с которой она двигалась, поразила Де'Уннеро. Миг — и она уже была в воздухе и летела прочь. Однако епископ снова воззвал к магии камня и бросился вдогонку за эльфийкой, оттолкнувшись от земли со всей мощью тигриных лап.

Он процарапал Тиел'марави бок чуть пониже крыла, но на этот раз ей повезло; если бы он разорвал крыло, то она рухнула бы на землю. Она вскрикнула от боли, но продолжала взлетать, понимая, что падение равносильно смерти. На теле ее засаднила большая рана от бедра до колена, однако она поднималась все выше и выше, добралась до ветки дерева, но не стала задерживаться, заставив себя сосредоточиться на одной цели: живой вернуться к Полуночнику.

И вот она уже летела между деревьями, а Де'Уннеро в облике тигра бежал по земле, подпрыгивая каждый раз, когда Тиел'марави опускалась чуть ниже. Она попыталась изменить тактику, уселась на высоко растущую ветку, сняла лук и обрушила на тигра поток крошечных стрел. Однако, хотя в результате ее колчан наполовину опустел, ей было ясно, что это создание, чьи раны исцелялись, казалось, с такой же быстротой, как она их наносила, пострадало мало.

Ничего удивительного, поняла она. Этот человек умел обращаться с магическими камнями; один он использовал для трансформации, а другой для исцеления.

Хорошо хоть, что в результате тигр прыгнул в заросли кустарника и исчез там. От всей души надеясь, что он потеряет ее из виду, Тиел'марави полетела дальше.

Это было трудно, очень трудно — раненая нога онемела и кровоточила, эльфийку начало знобить, глаза плохо видели в ночной тьме. Прикладывая неимоверные усилия, она старалась удержаться в воздухе, но потом силы покинули ее, и Тиел'марави рухнула на землю. Где верх, где низ? Она потеряла ориентацию, а тигр между тем подкрадывался все ближе. Даже если ей удастся взлететь, он сможет в прыжке дотянуться до нее. Смерть была уже совсем рядом, и огромная печаль нахлынула на эльфийку, печаль о тех временах, которых она не увидит, но еще больше из-за того, что она подвела свою госпожу, не сумела предостеречь ее о том, какая беда надвигается на тол'алфар.

Дикий кот прыгнул. Тиел'марави закрыла золотистые глаза.

Послышалось рычание, а потом что-то с силой оглушительно затрещало. Она открыла глаза и увидела убегающего тигра. Рядом с ней возвышались мощные лошадиные ноги, бьющие копытами землю; Дар громко заржал, заставляя ее подняться. Сил забраться на него у Тиел'марави уже не было, и конь лег на землю.

Тигр летел впереди, как стрела, Дар мчался следом. Эльфийка изо всех сил вцепилась ему в гриву. Однако тигр может бегать быстро, но недолго; во всяком случае, с могучим жеребцом ему в этом смысле не сравниться. Де'Уннеро пришлось снова трансформировать себя, после чего он с помощью гематита попытался мысленно связаться с жеребцом. И ему это с легкостью удалось; в груди Дара была утоплена бирюза, облегчающая подобный контакт.

Де'Уннеро уже предвкушал, что скоро оба они окажутся у него в руках, — и какая это будет роскошная трапеза! — однако Дар не был обычным жеребцом; его ум далеко выходил за рамки лошадиного. Единственным откликом, которого добился Де'Уннеро, была мощная стена гнева.

Разочарованный епископ повернулся и помчался к Ни'естиелу, надеясь, что сбежавшая эльфийка не вздумает разворачивать коня и не кинется спасать друга.

Тиел'марави знала, в чем состоит ее долг; к тому же у нее даже не было сил, чтобы управлять жеребцом. Да ему это и не требовалось.

От зрелища все еще живого, но смертельно раненного и ослабевшего Ни'естиела на губах Де'Уннеро заиграла злая улыбка. Он снова превратился в тигра, почуял запах крови и набросился на несчастного эльфа, разрывая его на куски.

Немного погодя Смотритель заметил Дара, усталого, взмыленного, но упорно скачущего в сторону лагеря. На его спине лежала потерявшая сознание Тиел'марави. Конь двигался осторожно, стараясь не уронить ее.

— Бог мой Диноньел! — пробормотал кентавр, разглядывая ужасную рану.

Он тут же стянул с руки магическую красную повязку — когда-то подаренная Элбрайну эльфами, она позволила похороненному под развалинами горы Аида кентавру уцелеть на протяжении нескольких недель — и плотно затянул ее на предплечье Тиел'марави, хотя не был уверен, что повязка сработает, если ее надеть уже после того, как была нанесена рана.

И с облегчением увидел, что кровь потекла медленнее. Бережно сняв эльфийку со спины Дара, кентавр обхватил ее могучими руками и поскакал в лагерь. Жеребец не отставал.

Увидев Тиел'марави, Элбрайн испытал смешанное чувство изумления и боли. Что это за создание, способное сделать такое с тол'алфар? И еще один мучительный вопрос: где Ни'естиел?

— С тех пор как я нашел ее, она не произнесла ни слова, — сказал кентавр. — По-моему, кто-то напал на нее, а Дар спас.

Полуночник перевел взгляд на коня; между ними мгновенно установился мысленный контакт, усиленный воздействием бирюзы в груди Дара. И тут Полуночнику стало по-настоящему страшно; конь передал ему образ огромного, сильного дикого кота, в точности соответствующего описанию, данному Роджером и ставшему причиной гибели барона Бильдборо.

— Ох, ну почему я не прихватил из аббатства камень души! — запричитал брат Виссенти, подойдя вместе с остальными монахами.

Элбрайн тоже — и уже не в первый раз — пожалел о том, что при расставании с Пони не взял камень, который она ему предлагала.