Хромой странник - Рымжанов Тимур - Страница 20

То и дело вспоминая кузницу в городе, я порывался было сорваться с места и, прихватив камертон, забросивший меня в это время, отправиться туда. Думал, что мастер позволит мне немного поработать, если боярин его совсем не замучил. Но Петр всякий раз отговаривал меня от этой шальной идеи.

– Странный ты человек, варяг. Вот вроде свой, и говоришь уже хорошо, и понимаешь все с полуслова, а все равно много в тебе дивного. За все время, пока мы с тобой тут в лесу дни коротаем, ты ни разу ни в храм не собрался, ни к капищам позорным. Богу не молишься, бесов не зазываешь. И не ведун, и не смерд. Но и тайное тебе ведомо, а простое – как диво дивное. Баба в деревне корову доит, а ты смотришь как завороженный. Неужто никогда не видел, как коров доят? Зелий наварил, дышать от них нет мочи, а сам не пьешь. Неужто злое задумал?

– Да что ты, Петр, я и так у тебя два мешка зерна перевел. Совестно мне как-то самому это пить. Снадобий наготовил на случай, если захвораю. А так, без причины, только в удовольствие их пить, дело плохое, хоть и соблазнительное. Я уж три месяца веду настолько здоровый образ жизни, что сам удивляюсь. Курить бросил, не пил уже бог знает сколько. Думаешь, мне не хочется шарахнуть стопку-другую?!

– А ну как отравишься?

Не было смысла доказывать что-то моему гостеприимному другу. Я просто достал из сундука глиняную бутылку с водкой, наполовину разбавленной медом и малиновым соком. Таких я приготовил целых пять, так что одной можно было и пожертвовать. Настой был еще очень свежий, невыдержанный. С медом я малость перестарался, но все вкусней будет. Налив немного в деревянную плошку, я понюхал напиток, отмечая устойчивый спиртовой запах, и тут же плеснул в огонь. Пламя вспыхнуло ярко, взметнулось к крыше, озарив всю хижину. Петр отшатнулся и, выпучив глаза, перекрестился. Я тем временем налил полную плошку и с удовольствием выпил, шумно выдохнув. Настойка получилась очень сладкая и весьма крепкая. Мое опасение насчет того, что при многих перегонках и фильтрации потеряется градус, не оправдалось. Градусов пятьдесят в этом «зелье» было. Разумеется, предлагать такое крепкое спиртное своему другу я не стал. Зачерпнул родниковой воды из бочонка и добавил половину настойки. Киевлянин долго не решался выпить это, с опаской смотрел на меня, но потом все же пригубил, поморщился и отстранился.

– Ведьмина вода! Что брага медовая! Но жгучая!

– Медовая брага этому зелью в подметки не годится!

Следующую порцию я разбавлять не стал и с удовольствием посмотрел на то, как Петр, повторно выпучив теперь уже покрасневшие глаза, глотает дымный воздух. Выпив все до дна, он тут же зачерпнул воды и запил, багровея прямо на глазах.

После третьей порции он уже не мог ровно сидеть, говорил невнятно и сумбурно. Потом и вовсе отполз к настилу у печки и, натянув на себя шкуру, вырубился. Да, с таким собутыльником долго не посидишь – хорошо, что хоть спать лег, на подвиги не потянуло, а то бы пришлось гоняться за ним по болотам, как за диким оленем. Сколько раз такое было: не умеет человек пить, а все туда же, ни одного тоста не пропустит.

Утром яркие лучи солнца заметно нагрели нашу хижину. Я проснулся рано, подложил дров в печь и вышел на крыльцо. Мне хотелось дошить кожаную сумку и уже к обеду отправиться в город к кузнецу. Правду сказать, я не планировал в этот день куда-то выдвигаться, но откровенно не знал чем себя еще занять. Просто маялся от скуки. Все запасы трав, собранные за короткий сезон, я израсходовал. Свежую настойку только поставил, так что готова она будет еще не скоро, а прогуляться очень хотелось. Тем более что всю ночь мне не давала покоя милая мордашка спутницы боярина. Уж не знаю, кем она ему приходилась, сестрой, женой, или дочерью, но мне почему-то ужасно захотелось ее увидеть еще раз. Долгое вынужденное воздержание явно не шло на пользу. Любая логика и здравый смысл рушились, как карточный домик, стоило только подумать о женщинах.

Петр выполз из хижины опухший и, похоже, еще не до конца протрезвевший. Увидев меня, он скривил такую кислую рожу, что мне стало жалко беднягу.

– Ох и злая у тебя брага, варяг! Бесовское зелье! Тьфу! Вовек больше не притронусь!

– Это я тебе самую малость, только попробовать дал. Там есть настойки такие, что лошадь с ног свалят!

– Ну, беда! Думал, до утра не доживу, так худо мне было! Да все зло какое-то на ум шло! То ли виделось, то ли на самом деле было.

– Зато теперь знаешь, что никакие это не зелья приворотные, просто лекарства от хвори да порчи!

– Вот захвораю, запаршивлю, вот тогда и пои своей отравой, а так – никогда больше!

Глядя на несчастного Петра, умирающего с обычного похмелья, я вдруг вспомнил свои школьные посиделки, когда на пятерых перед дискотекой выпивали бутылку портвейна и добавляли пивом, а наутро, мучаясь головной болью, клялись, что больше никогда, ни капли в рот. Вот времена были! Даже в училище, будучи курсантами, таких ярких впечатлений не переживали.

– Переведешь меня через болото? А, Петр?

– Сам бы уж давно дорогу запомнил! Сколько раз там ходил!

– Боязно что-то. Да и снегом припорошило, а ну как ошибусь!

– А ты никак в город собрался? Все в кузницу ту попасть норовишь?

– Надо мне, очень надо.

– А ежели боярин тебя признает? А ежели ляпнешь чего невпопад?!

– Ну не век же мне у тебя на болоте отсиживаться! Я уж и так давно твоим гостеприимством злоупотребляю!

– Да что ты! О чем говоришь! – встрепенулся раскисший было киевлянин. – Я только рад живой душе! Все не одному тут век коротать. А так хоть и с косым на язык, но все же поговорить можно!

– Надо бы уж мне и самому как-то устраиваться! Долго бродить не буду, сам, небось, тоже не горю желанием в стужу по лесам бродить, зверье пугать. Огляжусь в городе, что к чему посмотрю, глядишь, и пристроюсь.

В дорогу я собрался по возможности тщательно. Взял свой фартук и книгу, молоток и с десяток пузырьков с «лекарствами», ну точно как ведьмак, вот только оружия у меня никакого не было. Прихватил маленький, литра на полтора, бронзовый котелок да хороший нож, а не ту жуткую железяку, купленную когда-то в деревне. Петр еще предлагал взять меч, но я отказался. Бог его знает, что может случиться, а с мечом в руках я и вовсе стану ведьмаком на древнерусский манер!

Ближе к вечеру погода стала портиться. Я уже вышел на дорогу, но понял, что до города засветло не поспею. Оставаться в лесу в снежную вьюгу совсем не хотелось. Силенки свои явно не рассчитал. Мало того, что плутал в лесу с непривычки, потерял часа два на раскисшем черноземе, да еще и ноги промочил. Пока двигался – проблем не было, но стоило только остановиться, как тут же пришлось бы сушить обувь и чуть ли не всю ночь жечь костер.

Бежать по раскисшей земле, чуть припорошенной снегом, было просто невозможно. В первую очередь я опасался, что опять начнет болеть чертово колено, да и силы зря тратить ни к чему. Это там, в двадцать первом веке, я все куда-то торопился, спешил, боялся опоздать. А здешний люд очень степенный и неторопливый – все делает вовремя, как по расписанию, придает значение каждому действию.

Нет, не иду, тащусь эти двадцать километров, а мысли только о прошлом. Воспринимаю все как экстремальный марафон. Мир технологий – как наркотик, медленный яд, убивающий незаметно, уничтожающий не тело, а душу. Без услуг сотовой связи, без транспорта и дорог, без надежных ориентиров чувствую себя убогим, неполноценным. Боюсь за собственную жизнь, наперед зная, что, подцепив какую-нибудь заразу, буду вдвое больше страдать от того, что лишен возможности принять самое простенькое лекарство. Да, я немного разбираюсь в травах, умею готовить мази и настойки. С легкостью восстановил в памяти элементарные способы получения спирта. Но этого недостаточно. Нужно вживаться в этот мир. Сейчас он единственный, и никаких вариантов пока не предвидится. Прибор сработал один раз, есть вероятность, что он сделает это повторно, но вот когда это произойдет? Что станет толчком? И доживу ли я до этого момента?