Прощай, крысуля! - Эндрью Пруденс - Страница 4

— А я, сэр?

— Сэр! Сэр!

Майк спросил:

— Сэр, что означает «склонности»?

— Имеется в виду то, что у тебя, Морган, получается хорошо. Если вообще у тебя хоть что-нибудь получается.

Луи шепнул:

— Я написал «танцевать». К этому у меня потрясающие склонности.

Майк написал «нет». Это была сущая правда. Хорошо у него не выходило ничего.

Луи уже вошел во вкус. Ему было безразлично, как будет выглядеть его анкета. А Майку хотелось заполнить все как следует. Но как это сделать, если мистер Чиддл не хочет помочь?

— «Ответственные поручения», — прочитал он. — Ну, это просто.

Он написал: «Никаких».

Луи заглянул ему через плечо.

— Тебе же несколько раз поручали стирать с доски!

— «Являетесь ли Вы членом какого-либо клуба?»

— Еще бы! Клуба курильщиков в сортире.

— «Внешкольные хобби?»

Луи написал: «Поп-группа».

— Нет у тебя никакой поп-группы, — запротестовал Майк.

— Ну и что? Думаешь, эти дурацкие анкеты дадут нам работу? Ты же все устроил, чтобы мы пошли работать на завод к твоему дяде Дэйву, так, Майк?

— Железно, — улыбнулся Майк.

С этим все было в порядке. Они с Луи решили держаться вместе, когда летом уйдут из школы. А уж дядя Дэйв все устроит.

В нижней части анкеты был напечатан прямоугольник.

— «Впишите сюда, — начал читать Луи, — любые отклонения в здоровье или физического характера…»

— Что такое «физический характер»?

— Это твоя внешность. Укажи черты твоей внешности, которые могут повлиять на твою карьеру.

— У тебя вытарчивают зубы, — сказал Луи.

— А ты — черный, — сказал Майк.

— Они это имеют в виду? А я-то думал, что спрашивают, нет ли у тебя деревянной ноги. Ладно, напишу, что я черный. Хотя для эстрады это не имеет значения. Какого я роста, а? У тебя нет линейки?

— Кам! — загремел мистер Чиддл, — Сядь! Тебя уже измерили на физкультуре. Неужели твоя дурацкая башка не может удержать в памяти, что сказал мистер Стюарт о твоем росте!

— «Ленивые бездельники», — процитировал Луи мистера Чиддла. — Слушай, Майк, я написал шесть футов четыре дюйма[2].

Майк сказал:

— Здесь спрашивается: «Где лежат ваши основные интересы?»

— В штрафной площадке!

— «Может ли Ваша семья оказать содействие в подходящем для Вас трудоустройстве?» Еще как может! Дядя Дэйв, уж он-то нас устроит.

Класс вдруг разом решил, что по горло сыт анкетами. Ребята побросали ручки и стали переговариваться.

— Молчать! — скомандовал мистер Чиддл.

Но никто не замолк. Мистер Чиддл не пользовался уважением. Его считали надутым индюком. Ребята прекрасно знали, что он их не любит. Знали и то, что они для него — люди второго сорта. Поэтому не обращали никакого внимания, когда он вопил и выходил из себя.

— Эй, Тони, — громко позвал Луи, — я передумал. Я собираюсь стать судьей.

— Для этого надо сдать экзамены на ОУ, — отозвался Тони. — Или по крайней мере на ССО[3].

— А я буду генерал-майором, — сообщил Луи.

— Астронавтом! — заявил Майк.

— А я займусь пересадкой сердца, — сказал Тони.

— Пожалуй, я стану знаменитой балериной, — сказал какой-то мальчик.

— Брось болтать! Балерины — это девочки.

— Тогда буду премьер-министром.

— Я буду чемпионом мира по боксу в тяжелом весе!

— Профессором!

— Летчиком!

Все знали, что это шутка. Что этим мечтам никогда не сбыться. Потому что их класс состоял из бездарностей. Они плохо говорили, безнадежно плохо учились, никогда не могли сдать экзамены. На них давно махнули рукой, и им это было прекрасно известно. Успех ожидал умников, головастых ребят, которых еще в начале школы отобрали для занятий по продвинутой программе с лучшими педагогами, — они-то займут свое место в жизни. Именно им, готовящимся к ССО, ОУ, ПУ, сдающим Кучу всяких экзаменов, предстоит оставить свой след в мире. А не какому-то там классу «Д».

Тони крикнул:

— Слушай! Тут написано: «Назовите учителя, который, по Вашему мнению, знает Вас лучше всех». Ты кого написал?

— Мистера Локли, — хором ответили Майк и Луи.

Мистер Локли преподавал столярное дело.

— Я тоже, — сказал Тони.

Фамилию мистера Локли написали все. Каждый был уверен, что лучше других учителей его знает мистер Локли. Этот преподаватель пользовался большой популярностью. Он был молод. Не смотрел на тебя, как солдат на вошь. И к тому же носил длинные волосы.

Зазвонил звонок. Класс «Д» вылетел в коридор, словно сорок ракет.

Глава 4

— А-а-а, миссис Морган. Очень рад, что вы зашли. А это Майкл? Майкл Морган? Садитесь, пожалуйста. Давай-ка подберем тебе подходящую работу.

Представитель отдела трудовых карьер улыбнулся. Волосы его по-прежнему смахивали на парик. Был март месяц. В окно Майк видел, как катятся по небу огромные белые облака. Трудовик взглянул на анкету Майка.

— Хороший почерк, — заметил он и улыбнулся.

Он нравился Майку. Мать Майка сидела на самом краешке стула. Она оставила детей под присмотром соседки и волновалась.

Трудовик просмотрел другую анкету, на этот раз белую.

— Пожалуй, нужны кое-какие подробности, — сказал он. — Майк, ты боишься высоты? Умеешь лазить на стремянку?

— А чего там, — ответил Майк.

— Ты левша или правша?

— Как все.

— Тебе не противно пачкаться?

— Не особенно.

— Сумеешь поднять сто фунтов?

— Пожалуй.

— У тебя не бывает раздражений на руке? Например, от цемента?

Майк вдруг понял, куда клонит Трудовик. Недаром он спрашивает о стремянках, цементе и ста фунтах. Он хочет, чтобы Майк стал строительным чернорабочим. Ведь тогда, зимой, он же говорил о том, чтобы месить цемент?

— Я не заполнял никаких белых анкет, — заметил Майк. — Только зеленую.

— Белую заполнил твой учитель, — объяснил Трудовик.

Мать Майка вскочила.

— У моего сына все в порядке, — заговорила она. — Его устроит на работу дядя Дэйв. Так что не будем вас больше задерживать. Я пришла только потому, что в письме просили прийти. А отец его в отъезде, работает. Майка ждет не дождется работа, так-то.

Казалось, ее слова не убедили Трудовика. Он спросил:

— И что же это за работа, миссис Морган?

— В Понд-Лейке. На заводе.

— Что там производят?

Этого не знали ни миссис Морган, ни Майк.

— Поймите, миссис Морган, — сказал Трудовик, — мне так часто говорят, что дядя Билл или дядя Дэйв все устроят, а потом, к сожалению, дело почему-то не выгорает. Словом, нет работы.

— Нет, есть, — настаивала миссис Морган, осторожно пятясь к двери. От острого желания вернуться к детям, она плохо соображала, что происходит.

— Что ж, надеюсь, вы не ошибаетесь. Майку Действительно повезет, если родственник сможет устроить его к лету на работу.

Трудовик вздохнул. Вид у него был усталый. Но все-таки он был в хорошей форме. Майк мог поспорить, что из него получился бы первоклассный вратарь.

— Если дяде не удастся найти работу, заходите ко мне, в отдел трудоустройства молодежи.

— Все будет в порядке, — сказал Майк.

Он доверял дяде Дэйву. Вернее, ему доверял отец, а Майк верил отцу.

— Безработица среди молодежи гораздо выше, чем нам бы хотелось. — Голос Трудовика звучал печально. — Как было бы хорошо, если бы мы могли устроить всех желающих сразу после школы. К сожалению, это невозможно. Что ж, до свидания, миссис Морган. До свидания, Майк. Попросите зайти следующего. Сегодня мне нужно принять шестьдесят человек.

— Мам, — сказал Майк, когда они вышли на пронизывающий мартовский ветер. — Ведь правда, дядя Дэйв устроит нас с Луи на работу?

— Конечно, правда, мой дорогой. Господи, хоть бы Билли не подавился чем-нибудь.

— А-а-а, Тони Джонсон! Проходи, Тони. Прошу, садитесь, миссис Джонсон. Очень приятно, когда родители готовы потратить время, чтобы сопроводить своих детей и поприсутствовать на наших беседах. Ведь правильная трудовая ориентация так важна для подростка. Здесь у меня твои анкеты, Тони. М-да, что-то многовато чернил. Это что — галочки?