Чужие ветры. Копье черного принца - Прозоровский Лев Владимирович - Страница 75

Так, напевая, Генка прошел мимо ворот один раз, второй… Все было тихо. Янка куда-то пропал. Начав уже всерьез беспокоиться о судьбе друга, Генка опять вошел в ворота.

В ту же секунду на улице послышались чьи-то быстро приближающиеся шаги. Генка выглянул из ворот — и обомлел.

Прямо на него шел Рыжий. Витька Тарасюк!

Временами Витька останавливался и глядел на номера домов. С каждым шагом он подходил все ближе.

Генка немедленно спрятался. Рыжий поровнялся с воротами… Уже было слышно, как он бормочет вполголоса:

— Врешь, ворюга! От меня не уйдешь. Я тебя на чистую воду выведу. Я вам всем докажу, как меня в милицию забирать!..

Теперь Рыжий топтался на месте. Генка услышал, как он, остановившись, сказал удовлетворенно:

— Здесь!

Еще одна-две минуты, и Рыжий войдет во двор, натолкнется там на Янку, и тогда трудно представить, какая страшная история может из этого получиться. Конечно, оба они сначала будут удивлены, а потом начнут драться. Симгай услышит шум, выйдет, и все пропало.

Что оставалось делать Генке?

Что?!

Выйти и сказать Рыжему, чтобы он не шлялся, где его не просят?.. Так он и послушает! Не ваша, скажет, улица, — где хочу, там и хожу… Неужели он за ними следит?.. Надо этого сыщика хорошенько припугнуть, чтобы у него язык отнялся от страха… Но чем его припугнуть?

И Генку вдруг осенило. Он расправил свой пододеяльник, закутался в него с головой и, выставив руки перед собой, медленно вышел из ворот, навстречу ничего не подозревавшему Витьке.

— У-у-у! — выл Генка замогильным голосом. — Гив ми хим… Дайте мне его!..

Витька увидел, что на него из ворот двигается привидение, в ужасе взвизгнул, повернулся и что было силы помчался по тихой заснеженной улице.

— Так тебе и надо, рыжий шпион! — удовлетворенно сказал Генка, откидывая пододеяльник на плечи. — Будешь знать, как за нами подглядывать.

Теперь Генка был окончательно убежден, что Рыжий выследил их с Янкой и шпионил за каждым шагом.

Минут через пять после панического бегства Витьки Тарасюка в глубине двора темным пятном возник Янка. Он несся по снегу, как борзая. Генка шел навстречу.

— Сюда! Я здесь!

Простыня была завязана вокруг Янкиной шеи. Сзади она спускалась до самых пят, как рыцарская епанча, и волочилась по земле. Путаясь в этой епанче, Янка добежал до ворот. За воротами над улицей качалась маленькая лампочка. При ее свете Генка увидел, что его друг чрезвычайно возбужден.

— Во-первых, ты почему нарушил наш уговор? В случае тревоги надо было свистеть, а ты заорал благим матом.

— Это не я, это Рыжий!

И Генка быстро поведал другу о встрече с Рыжим. Янка возмутился, но ненадолго. Эффект от новой неожиданной встречи с Рыжим померк в сравнении с тем, что пришлось пережить самому Янке.

— Эх, Генка, а Симгая ты видел? — захлебывающимся от волнения голосом спросил Янка.

— Видел… И очень удивился. — Генке не хотелось признаться, что он лежал в снегу и дрожал от страха. — Этот тип вышел босиком и читал Шекспира.

— Что там Шекспир… — пренебрежительно отмахнувшись, продолжал Янка. — Если бы ты видел то, что пришлось увидеть мне!

— А что?

— Симгай брился, вот что!

— Подумаешь, невидаль!.. Все бреются… А вот Шекспира наизусть читать…

— Да погоди ты! — недовольно перебил Янка. — Пристал с этим Шекспиром… Ты послушай: Симгай брился, а усы лежали на столе!

При этом известии Генка секунды на три потерял дар речи. Он несколько раз глотнул воздуху, как рыба, вытащенная из воды, и наконец спросил, заикаясь от волнения:

— К-как… на стол-ле?

— Очень просто… Слушай, как все было! Я по-пластунски подполз к самому Симгаевскому окошку. Заглянул туда. Симгай в одних подштаниках расхаживал по комнате и о чем-то разговаривал сам с собой, потому что было видно, как он разевает рот. Бутылка с водкой стояла на столе. Я сначала не понял, что Симгай пьяный. Вдруг вижу, он берет бутылку, делает несколько глотков, поворачивается и идет к двери. Когда он открыл дверь и появился на пороге, я сразу — нырк в снег и накрылся простыней… Только маленькую щелочку оставил, чтобы наблюдать… Симгай стоял от меня шагах в четырех…

— Ну, это я знаю, — перебил Генка, — можешь не рассказывать.

— Погоди, — остановил его Янка. — Он читал стихи, а я трясся от страха. Когда он упомянул насчет смерти, я подумал, что он заметил меня. Сейчас, думаю, дочитает до конца, а потом и укокошит. Но Симгай перестал читать и вернулся в хибарку. Я опять подполз к окошку и осторожно заглянул в него. Симгай достал бритву, кисточку, мыло, поставил на стол зеркало, налил в кружку воды из чайника и приготовился бриться…

— Скажи, а бритва у него безопасная? — вдруг полюбопытствовал Генка.

— Конечно. А то какая же! Неужели он в пьяном виде опасной будет бриться!.. Но ты не перебивай… Приготовился он, значит, бриться; собирается намыливаться… И вот тут я вижу: перед тем как намылить лицо, Симгай аккуратно отклеивает свои пышные усы, преспокойно кладет их на стол и только тогда продолжает свое дело. Тут я уже больше вытерпеть не мог и — бегом сюда.

— Вот это номер! — пробормотал пораженный Генка. — Что же нам теперь делать?

— Не знаю… Это уж ты соображай… Я только докладываю, как все было.

— Слушай, Янка! А тебе это не померещилось?

— Ну, вот! Что я, ненормальный, что ли?

Глава десятая

ГОСПОДИН ВЕРХОВНЫЙ МАГИСТР

Когда друзья рассказали о своей разведке Сергею Петровичу, тот в первый момент даже не поверил им.

— А вы ничего не напутали? — с недоверием спросил он.

— Честное пионерское, ничего! — пылко заверил Янка. — Я своими глазами видел, как Симгай отклеивал усы.

— А я своими ушами слышал, как он читал Шекспира, — добавил Генка.

— М-да… Сразу два таких любопытных штриха… Фальшивые усы и чтение Шекспира наизусть…

— И не просто Шекспир, а слова Черного принца! — подчеркнул Генка.

— М-да, — еще раз сказал Сергей Петрович, — пожалуй, прав был инженер Индриксон: иногда игра может обернуться серьезным делом… Теперь я в полной мере начинаю ценить справедливость этих слов.

Если даже Симгай и не виновен в пропаже наконечника, то сам по себе этот субъект довольно любопытный. Понаблюдать за ним хорошенько, и может, пожалуй, открыться история поважнее, чем пропажа музейного экспоната.

— А не заявить ли в милицию? — нерешительно предложил Янка.

— Ну вот еще! — запротестовал Генка. — Разве мы сами не сумеем распутать?

— Дело не в этом, ребята, — сказал Сергей Петрович. — Прежде всего, у нас нет никаких оснований для того, чтобы обращаться в милицию… Что можно поставить в вину Симгаю? Что он знает Шекспира наизусть? Честь ему и хвала за это!.. Что носит приклеенные усы? Это его личное дело… Да! Но одно можно считать твердо установленным: к инженеру приходил именно он.

— И про копье спрашивал он, — добавил Генка.

— И украл, выходит, он, — резюмировал Янка.

— Выходит, так. Но с какой целью?.. Вот что, — вы, я вижу, примчались сюда прямо из школы?

— Да! — дружно гаркнули рыцари Красного Галстука.

— Отправляйтесь домой! Свидание здесь у меня, завтра, в это же время… Впереди — сутки. Для энергичных людей этого вполне достаточно, чтобы наметить план действий в соответствии с новой обстановкой.

— А что делать с Рыжим? Он сегодня на уроке слегка заикался.

— Пока этого для нас достаточно… От репрессий предлагаю воздержаться.

— Есть!

Лихо повернувшись, друзья умчались. Их распирала гордость. Особенно Янку. Ведь это он раскрыл секрет Симгая!

Оставшись один, Сергей Петрович принялся напряженно размышлять. Он и ребят-то отправил домой потому только, чтобы поскорее остаться наедине со своими мыслями. Итак, у инженера был несомненно Симгай. Любопытное сопоставление: Симгай поступил на работу в музей вскоре после того, как таинственный незнакомец побывал у инженера. История, начатая как забавная игра, как средство отвлечь Янку от грустных мыслей, теперь по-настоящему начала интересовать молодого ученого.