Приключения Карандаша и Самоделкина (с иллюстрациями) - Дружков (Постников) Юрий Михайлович - Страница 16

Шпион залез под стол, но нигде не нашёл никаких следов от обеда.

— Странно! — сказал он, крутя носом. — Ничего нигде не валяется, ни крошки, ни корочки! Никаких объедков! Даже не могу сказать, какой обед они ели!

«Гав! Гав!» — пролаяла Клякса, нюхая воздух. «Мясные котлеты, кефир, яичницу!» — хотела сказать она.

Но пират больше не думал про Карандаша и Самоделкина. Капитан Буль-Буль жадно смотрел на другой столик. На нём сияли тарелки с белым и черным хлебом, стояли горячие кастрюльки с мясными жареными котлетами, куриными бедрышками, с печёным картофелем, с горячим душистым супом. Холодные кастрюльки с вишнёвым компотом и с клюквенным киселём.

Сбоку лежала нарядная салфетка с вышитой надписью:

Разбойники набросились на еду. Они моментально проглотили всё, что можно было проглотить, швырнули под стол куриные косточки, объеденные корки. Напоследок вытерли о скатерть испачканные клюквенным киселём руки, а шпион показал кукиш синей коробке.

Они бежали от палатки сломя голову.

Пират и шпион оглядывались назад, а сытая Клякса тянула их вперёд и вперёд по следам Карандаша и Самоделкина.

«Тяф! Тяф!» — «За мной!» — хотела сказать она.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, в ней разбойники становятся октябрятами

Клякса привела разбойников к станции метро, похожей на стеклянный дворец.

— Нас обманули! Негодяи спрятались под землю! — догадался Дырка.

Но разбойников не пустили в метро — ведь у них не было билетов.

— Проклятье!.. — Пират хотел вынуть свой огромный пистолет и выстрелить в кого-нибудь от злости.

Но все прохожие громко разговаривали, смеялись, и никто не боялся пирата. Нисколечко! А когда разбойника не боятся, он сам всех боится.

Мимо разбойников шёл народ. Горожане спешили в метро. Все любят кататься на метро!

К станции подошёл отряд малышей в белых рубашках, с красными звёздочками на груди. Отряд вела курносая девушка — Воспитательница. Ребята пели звонкую, весёлую песенку:

Прохожие смотрели на ребят и улыбались.

— Очень хорошие ребята! — говорили прохожие. — Крепкий народ эти ребята!

А шпион Дырка подмигнул пирату, показал на поющих ребят, и разбойники незаметно присоединились к отряду. Капитан Буль-Буль замотал бороду шарфом и запел разбойничьим голосом:

Шпион Дырка подпевал ему, гнусавя:

Разбойники думали, что они теперь очень похожи на октябрят, поэтому Воспитательница ничего не заметит и возьмёт их вместе с ребятами покататься на метро.

Воспитательница оглянулась и увидела пирата.

— Мальчик, ты кто?

— Я Петя, — соврал пират.

— Но почему ты хрипишь?

— У меня горло болит.

— Он мороженым объелся, — добавил Дырка.

Воспитательница побледнела.

— Горло болит?! Вы слышите? У мальчика болит горло! Мальчик болен!!!

— Где больной мальчик? — заволновались прохожие. — Где?

— Мальчик болен!

— Мальчик больной!

— Надо немедленно вызвать «скорую помощь»!

— Ах, какая беда! Мальчик заболел!

Остановились троллейбусы, автомобили, автобусы. Бледные пассажиры выглядывали из окон.

— Какая неприятность! Какое несчастье! Мальчик болен!

Разбойники ничего не успели сообразить. Гудя сиреной, подъехал белый автомобиль, распахнулись дверцы. Два человека в белых, как простыня, халатах уложили пирата в носилки, понесли в белую машину с красным крестом на стекле.

Капитан Буль-Буль брыкался, кричал:

— Я здоров! Не хочу в больницу! Я р-разбойник! Я капитан! Дырка, на помощь! Выручай!

Люди вздыхали:

— Бедный, бедный мальчик! Ему совсем плохо! Слышите, как он бредит?

Хлопнула дверца, гукнула сирена. Пирата увезли в больницу.

Ничего не поделаешь. Когда мальчик болен, кричи не кричи — в кровать уложат. И градусник поставят. И лекарство дадут выпить.

А Дырка? Думаете, ему стало грустно? Совсем наоборот. Он хихикал от удовольствия.

«Так тебе и надо, бородатый! — радовался Дырка. — Лежи в кроватке, пей касторочку. Я без тебя справлюсь.

Хи-хи-хи! Все мне достанется: и корабль и Карандаш! Все моё! Хе-хе…»

Ребята вошли в метро вместе с этой странной хихикающей девочкой в красной шапочке.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ, опять про голубей, которые нарушают правила уличного движения

Чёрная Клякса, тявкая, побежала вдогонку за белым автомобилем. Он летел по улицам, как молния, как ракета. Водитель хотел проехать самой короткой дорогой. Больной мальчик махал руками, продолжая кричать разбойничьим голосом:

— Не хочу в больницу! Я рр-разбойник!

Шарф, которым он был укутан, размотаются, и рыжая борода вылезла наружу, к удивлению Доктора.

— Борода, — побледнел Доктор. — У мальчика выросла борода! Какая-то новая болезнь! Скорей в больницу!

Но белый автомобиль, как нарочно, замер на месте.

— Скорей! — торопил Доктор, — Скорей!

— Не могу! — бледный Водитель показал на мостовую. — Голуби! Голуби на дороге. Метают!!

— Вася! — простонал Доктор. — Но почему ты поехал без махателя?

— Виноват! Я забыл…

— Вася, как это ни грустно, мне придётся тебя наказать. Вася, ты получишь выговор!

Доктор вышел из автомобиля помахать на голубей:

— Кыш! Кыш! Кыш!

Пират быстрее, чем ракета, выскочил в приоткрытую дверь. Доктор не успел увидеть, в какой переулок нырнул бородатый мальчик. Вокруг машины спокойно разгуливали голуби, не обращая внимания на стонущего Доктора, на Васю, на белый автомобиль.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ, в которой нельзя рисовать

Но где же наши маленькие друзья — весёлый Карандаш и мастер Самоделкин?

Усатый дядя, похожий на моряка, тот самый дядя, который продавал заводные пароходики, накормил Карандаша и Самоделкина вкусным обедом и с ними вместе потел в метро.

— Братишки, — сказал дядя, — сразу видно — вы приезжие, а раз так, вам надо посмотреть метро!

На длинной бегущей лесенке-чудесенке втроём они спустились в подземную станцию, вошли в голубой длинный-длинный поезд и начали кататься.

На станции под названием «Чистый переулок» усатый дядя, похожий на моряка, вышел, пожав на прощание руки маленьким друзьям.

А Карандаш и Самоделкин побежали разглядывать подземный дворец. Они смеялись от радости, хлопали в ладошки, подпрыгивали.

— Ой, красота! — охал Самоделкин.

— Ай, красота! — говорил Карандаш. — Мне тут очень-очень-очень все нравится! Я нарисую тут живые пальмы с кокосовыми орехами, фонтаны с настоящими золотыми рыбками, живые цветы! Я обязательно все это нарисую!

Он даже провёл по стенке первую линию, но строгая тётя возмущённо сказала:

— Молодой человек, не пачкайте стны! Сотрите немедленно!

— Надо рисовать ночью, когда никого не будет, — сказал хитрый Самоделкин.