Хозяин моего дома - Полански Кэтрин - Страница 18

Несколько окон в доме светились уже привычным электрическим светом. Граф ускорил шаг.

9

Энди забралась с ногами в кресло в библиотеке. Уже давно перевалило за полночь, стрелки показывали половину второго ночи, и гроза, кажется, заканчивалась. Сейчас Эвард уже дома… далеко-далеко, в непостижимой дали, где ей его не достать. Когда друзья уезжают, это не окончательный разрыв: можно обмениваться письмами, звонить друг другу, приезжать в гости… А здесь… Не позвонишь ведь в девятнадцатый век! Тогда, кажется, еще не был изобретен телефон. И письмо не напишешь…

Короче, на Энди навалилась несвойственная ей тоска…

На коленях лежала нераскрытая книжка, то самое «Кентервильское привидение». Обложка напоминала о том счастливом – ну себе-то можно наконец в этом признаться! – мгновении, когда в жизни Энди появился Эвард. А теперь он ушел… Миранда вспомнила, как граф предлагал ей руку и сердце для восстановления ее чести, и против воли всхлипнула.

Скрипнула дверь. Энди быстро вытерла мокрые щеки – негоже рыдать на глазах у слуг – и обернулась.

На пороге стоял Эвард Морвеллан, двадцать второй граф Мередит. Собственной персоной.

Энди отбросила книжку, вскочила, едва не упав – отсидела ноги, – и бросилась Эварду на шею.

Граф покачнулся, но устоял и нерешительно обнял Миранду.

– Видишь ли, я… – Договорить он не успел, девушка закрыла ему рот поцелуем.

Все объяснения можно отложить на потом. Главное, что Эвард здесь! Он не исчез!

Его руки обхватили Миранду, и она не сразу сообразила, что граф абсолютно мокрый. Отстранившись, Энди посмотрела вниз: под Эвардом уже разлилась внушительных размеров лужа.

– Где ты умудрился так… – начала она и осеклась, осознав глупость вопроса. Эвард два часа провел под дождем, а зонтик она ему не дала… – Тебе нужно срочно принять ванну! Я приготовлю чай… или лучше молоко с медом и корицей. Старинный бабушкин рецепт. Иначе ты рискуешь простудиться и умереть, и мне придется оправдываться перед властями и объяснять, откуда здесь взялся труп, а главное – чей это труп…

– Энди, – мягко перебил ее Эвард, и, подняв глаза, она встретилась с его ласковым взглядом. – Все будет в порядке.

– Да, конечно, – беспомощно улыбнулась она. Ей снова захотелось плакать, но уже от радости. Это такое чудо, что Эвард вернулся! А кстати… – Почему ты вернулся?

– Лабиринт не счел нужным переправить меня обратно. Может быть, оттого, что луна была уже не полной. Может быть, потому, что я не пил бренди, как в тот раз, или не туда ступил, когда шел к центру, или… Я понятия не имею. Я просидел на этой чертовой скамейке неизвестно сколько времени, промок и замерз, и ничего не произошло.

– О… – Миранда задумалась. – Похоже, нам придется искать другой способ, но… – она вновь окинула Эварда взглядом, – не сейчас. Определенно, не сейчас.

– Да, сейчас у нас найдется занятие поинтереснее… – И граф снова припал к ее губам.

Миранде показалось, что пол ушел у нее из-под ног. Голова закружилась… Граф еще крепче прижал к себе Энди, его руки гладили ее спину, девушка подалась вперед, и вдруг Эвард пошатнулся.

Через мгновение они оба лежали на полу! Граф поскользнулся в натекшей луже на натертом паркете. Оказавшаяся сверху Миранда не выдержала и фыркнула.

– Ты уложила меня на обе лопатки, – печально поведал ей Эвард.

– Похоже, ты сам себя уложил.

– Это было очень вовремя… – Он вновь потянулся к ней, но Энди решительно пресекла эти попытки.

– Нет. Сначала ты снимешь мокрую одежду и примешь ванну. – Она с огромной неохотой поднялась. Эвард сел, задумчиво глядя на нее снизу вверх. – А я, как и обещала, приготовлю чай.

Граф разочарованно вздохнул и встал.

– Каждый раз, – сказал он печально, – мои романтические иллюзии исчезают под гнетом твоего прагматизма. Энди, разве тебе не хочется хоть на минуту забыть о действительности?

– Хочется, но…

– Тогда не возражай мне.

Он снова обнял ее, и на этот раз Энди не сопротивлялась. Она растворилась в немыслимом блаженстве, которое дарили ей его поцелуи. Губы графа были горячими и настойчивыми. Что бы ни случилось дальше, сегодня вечером они с Эвардом принадлежат друг другу. Так распорядилась судьба.

В какой-то момент Миранда обнаружила, что на ней уже нет футболки, а на Эварде – сюртука и рубашки… Не переставая целовать Миранду, Эвард опустил ее на ковер и лег рядом. Его руки путешествовали по ее телу, несказанно ее возбуждая. Энди тихо застонала, и Эвард воспринял это как сигнал к дальнейшим действиям. Он склонился к ее груди и стал ласкать языком сосок. Миранда изогнулась от блаженства. Ей было хорошо, хорошо, хорошо-о-о!

– Моя леди, – пробормотал Эвард между поцелуями, – ты – само совершенство.

– Я знаю, – несмотря на головокружительное путешествие в мир страсти, чувства юмора Миранда не теряла.

– Вообще-то тебе полагалось покраснеть и пролепетать что-то вроде: «Благодарю тебя, Эвард, ты так мил!».

– Сам красней. – Она снова застонала: его губы начали путь вниз. – Но ты действительно мил…

– Ну спасибо, – отозвался граф не без сарказма.

Эварду потребовалось на удивление мало времени, чтобы справиться с застежкой и молнией на джинсах, и через некоторое время Энди лежала перед ним обнаженная, а граф, приподнявшись над ней, с восхищением ее разглядывал.

– Я подтверждаю свои слова: ты – совершенство!

– Это все фитнес… – почему-то смутилась Энди.

– Не говори глупости, моя леди, – он нежно поцеловал ее, – красота дается Богом.

Энди посмотрела на него – прекрасен, как статуя Аполлона Бельведерского, однако гораздо менее холоден, – и не могла не согласиться. А в следующее мгновение ей уже стало не до размышлений, потому что Эвард продолжил ласкать ее, и все мысли испарились.

– Ты хочешь этого, моя леди? – спросил он хриплым шепотом.

– Да, о да!

Он осторожно проник в нее, и Энди поощрила его, приподняв бедра. Если вначале граф сомневался, прилично ли так поступать, то теперь он весь отдался всепоглощающей страсти. Миранде казалось, что они созданы друг для друга – так легко и слаженно все получалось. Они двигались в едином ритме, древнем, как род человеческий. Энди уже ничего не соображала: ей казалось, что потолок библиотеки превратился в ослепительно сверкающий небосвод, и звезды летели ей навстречу.

…Потом они с Эвардом лежали, обнявшись, на полу, и граф играл рыжим локоном Миранды. Некоторое время оба молчали: слова казались лишними. Наконец Эвард спросил:

– Ты не жалеешь?

– Ну что ты! – Она нежно провела пальцем по его груди. – Это было великолепно, и я надеюсь… нет, я требую продолжения!

– Я не могу отказать прекрасной даме!

– Э-э, подожди! Сначала – чаю. И в ванну. Секс, говорят, хорошее лекарство от простуды, но мне хотелось бы подстраховаться.

– Раз ты так настаиваешь… – Приподнявшись, Эвард отвесил ей шутливый поклон. – Сегодня я буду выполнять все твои желания.

– Все до единого?

– Да.

– Тогда в ванну и чаю. А потом…

Граф понимающе улыбнулся.

Утром они приступили к поискам на чердаке чего-нибудь проливающего свет на проблемы путешествий во времени, а к вечеру обнаружили кипу каких-то старинных бумаг.

– Похоже, это дневник какого-то графа… Только номер графа не указан. – Эвард, по особенности своей, шутил с каменным выражением лица. – Это неважно. Главное, что мой предок пишет именно о лабиринте.

– И что же он пишет? – Энди вся превратилась в слух.

– «Сегодня я вновь осматривал лабиринт, столь печально знаменитый среди представителей великого рода нашего. Я производил замеры и сверял их с планом, и выяснил, что в это время года они отличаются от тех, что произвел я зимою…».

– Что он имеет в виду? – недоумевала Миранда. – Не может ведь лабиринт менять свои размеры!

– Здесь неразборчиво. Похоже, вода испортила текст… Вот, тут уже понятней: «Движение звезд на небе незримыми узами связано с движением лабиринта Времени».