Бортовой журнал 6 - Покровский Александр Михайлович - Страница 7

7

Будет ли Честь драться на дуэли? Не-а. Переродилась. Ей не до дуэлей.

Застрахован ли я от всякого соблазна покуситься на …? Застрахован. Почему и живу так весело.

Рассуждения о том, что нашей губернии начальник время от времени впадает в состояние глубокого счастья, я лично воспринимаю без тени улыбки.

А все потому, что я не питаю никакого отвращения, никакой ненависти и никакого предубеждения ни против самого начальника, ни против этого его недуга.

Мало того, я убежден, что от природы начальник наш награжден некоторой закваской, которая нет-нет да и подарит ему те минуты, когда он готов пускать радостные пузыри от любой ерунды.

Про НАТО меня уже спрашивали.

Недавно позвонили и спросили еще раз.

Это форма такая – звонят корреспонденты какого-нибудь печатного органа и спрашивают: «Ваше мнение о том, что НАТО встает на наших рубежах», – и я отвечаю. Только я отвечаю каждый раз по-другому. Ну, чтоб самому было интересно.

В этот раз я ответил: «Это отлично! Наконец теперь мы сможем сказать не просто «НАТО», а «товарищ НАТО». Оно, как только там встанет, на наших священных рубежах, так сразу же и превратится для нас в старшего товарища.

И оно нам будет указывать на что-нибудь, а мы это «что-нибудь» будем исполнять, и с нашей стороны это будет называться «адекватно реагировать».

Например, они скажут нам:

– Вы там коррупцию свою преодолели? А мы им:

– Вот только что и преодолели. Всех своих чиновников посадили на пятьсот лет каждого, а деньги у них отобрали и старушкам раздали!

– А пенсии свои привели в соответствие с нашими стандартами?

– Привели! Минимальная пенсия теперь 400 евро!

– А со счетами своих чиновников в наших банках разобрались? Это ж форменное безобразие! Они же со своими ворованными долларами лезут в нашу экономику! Они скоро всю нашу демократию с потрохами купят!

– Только что разобрались! Просим перевести их вклады назад в Россию, где мы их скормим сиротам.

– А как у вас с природой? Природу сохраняете? Не заливаете нефтью уникальную тундру?

– Сохраняем, сохраняем! Для себя мы бы, может, и не сохраняли, но для вас. Вот только что и начали сохранять! Прямо перед вашим вопросом!

– А как у вас с продуктами?

– Налаживается! Мы ваших фермеров завезли, и они такие урожаи на наших пустырях стали собирать – вы не поверите!

– А дороги?

– И дороги делаем! Под ваш стандарт!

– А мусор?

– И мусор убираем! И перерабатываем его! Представляете? И это так выгодно оказалось! Мы теперь из мусора природный газ получаем!

– И подметите в городе!

– Уже подметаем!

– И помойте там!

– Уже моем!

«Вы, наверное, шутите? – сказали мне в трубку. – Смеетесь?»

– «Ну что вы! – ответил я. – Я плачу!»

Насчет чиновников – это мое, любимое.

Люблю выписывать всякие их детали, деталюшечки.

Чиновники – это такая метахондрия, которая все никак не приживется на нашем организме, потому что ведет себя как вирус – жрет.

Книгу «Мертвые уши» сдал в «Новую». Хотят издавать. Жду. Спрашиваю с болью: «Кадыыыы?!»

Мне прислали письмо: «Уважаемый Александр Михайлович! Я, как председатель Самарского Славянского клуба, изучив вашу родословную, считаю, что Вас необходимо принять в наш Славянский клуб почетным членом, без предварительных условий. Остальные истинные славяне: Рапопорт Яков Эд-гарович, Эйдлин Григорий Самуилович и кандидат в члены клуба Хахалин Роман Альфредович – разделяют мою точку зрения.

Председатель Самарского Славянского клуба Курт-Аджиев Сергей Османович».

Я ответил, что я вступаю только в «Истинно Славянский клуб», и потому туда, где «не истинно», меня лучше не звать. Я отметил также, что чувствую, что руководимый Сергеем Османовичем клуб является таковым. Вот только название надо бы подправить. Добавить слово «Истинно». Относительно же борьбы со всякими проявлениями следует отметить, что в «истинно славянском» не с чем бороться, потому что все, что «не истинно», с порога отвергается.

Истинно же славяне постоянно пребывают в благодушном расположении духа, позволяя всем остальным славянам совершенствовать себя, для того чтобы в конце концов достичь состояния истинности.

Рекомендация молодой девушке, приславшей мне письмо: «Слово «респект» режет ухо старым козлам, интересующимся молодыми девушками». Может, «решпект» писать? Яда-же не знаю. Не то чтобы я за чистоту русского, э-м… языка, нет. Русский язык, э-м… не нуждается ни во мне, ни в прочих очистителях. Он сам очистится. Со временем. Как ручей, оставленный в покое. Что-то останется, но сгладится. Люблю его. Вкусный.

А в «Бортовом журнале» я пишу все короткое, замаскированное под доброжелательность.

Последняя поза моя дышала спокойствием и благородством.

Приятно быть помазанным на что-то приятное.

А вопросы «как помазали» и «чем помазали», на мой взгляд, совершенно лишние.

Глупость не свойственна нашим правителям. Им свойственна мудрость. Она в каждом слове, а также в каждом предложении, обращении, заявлении, уверении, подведении, опровержении. Она видна даже в недомолвках, в паузах, в запятых, в позах, в поворотах, в наклонах. Она во всем.

Если б они при этом еще и головой трясли, то она была бы и в тряске головой.

Представим себе на секунду, что у всех них выросли крылья.

На манер ангелов. Белые такие – перышко к перышку. И они с этими крыльями проводят все время, потому что их никак не снять, не отстегнуть. И заседания они проводят с крыльями, и в Думе выступают. Здорово.

Особенно все это хорошо смотрится в общественном туалете, при попытке оседлать унитаз.

Некоторые почетные граждане нашего города извинились перед еще более почетными.

Как это случилось?

Видите ли, эти почетные граждане поставили свои подписи под письмом, в котором говорилось, что в нашем городе разрушаются старинные здания; но потом, когда им объяснили, что на месте тех самых старинных зданий, что на непросвещенный взгляд обывателя, так безжалостно истребляются, будут построены точь-в-точь такие же здания, но из современных материалов, они – те почетные граждане, как и примкнувшие к ним, отозвали свои подписи под тем письмом и принесли свои глубокие извинения.

Здорово!

У меня трижды отнимали Родину. 20 лет я защищал Советский Союз – нет теперь Советского Союза.

А потом у меня отняли город Баку – родился я там. Красивый, между прочим, город – выперли в один миг.

А теперь у меня отнимают Петербург.

По кусочку.

По чуть-чуть.

То сквер исчезнет, то старинная ограда сменится блистательным новоделом.

В этом городе жил мой прадед – профессор медицины. Здесь жила моя прабабушка – урожденная княжна Вяземская.

И еще один мой родственник здесь долгое время жил – князь Вяземский Петр Андреевич.

Нет, нет, мне не нужны титулы, и даже на родство с Петром Андреевичем я не претендую.

Я претендую на родство с этим городом, с камнями его мостовой. Тут мои предки кровь свою лили.