Дитя больших планов - Плотникова Александра - Страница 36

 Химер отставил чашку и принял вещицу. На ладонь Каинару лег увесистый кругляш золота на тонкой, но прочной цепочке. На блестящей поверхности был отчеканен узор - пронзенный от углов к центру восемью спицами восьмигранник, рядом с каждой из граней которого красовался символ одной из Стихий. Огонь, Вода, Земля, Воздух, Жизнь, Смерть, Дух и Время. В центре восьмигранника была выбита маленькая звездочка о восьми лучах. Медальон Хранителей Равновесия, по слухам, принадлежавший еще самому Роулу Белому.

 - Я что, потерял его? - химер с некоторым усилием совладал с замочком и застегнул его у себя на шее.

 - Оставил... - ответил Равен. - К счастью, мы его нашли до Мобиуса. И хранили, ожидая тебя.

 - Спасибо, - прикрыл глаза Каинар. - А что было там... До пещер? Кем я был, в какой семье родился?

 Золотые глаза светились вроде бы и мягко, но он ждал правдивого ответа.

 - Ты... вырос в дворянской семье и был избран Хранителем, - вемпари тщательно подбирал слова. - Но... отец был против твоей... должности и ты ушел, постигая высшую магию самостоятельно.

 - Уж не у тебя ли? - улыбнулся Каинар, показывая кончики верхних передних клыков. - А почему он был против? Мне кажется, это глупо.

 - Ну, когда у меня, когда у других... а почему был против - не знаю. Не считал он магов кем-то существенным.

 - Значит, я дворянин, - хмыкнул Каинар. - Со всеми вытекающими из этого гадостями... Родовитый, или так себе?

 - Я в ваших династиях плохо разбираюсь, - махнул рукой вемпари. - Вроде и что-то от королевской было, но вроде и не сильно влиятельная... А может просто разорившаяся со временем.

 - Понятно, - химер посмотрел в пустую чашку, передумал наливать чай снова, потом хитро посмотрел на отца. - Ата, скажи честно, - голос его был вкрадчив, как никогда, - что ты задумал на мой счет?

 - Я? - изобразил удивление тот, - Ты избран Хранителем Равновесия, и я хочу, чтобы ты им стал. А со временем... Ты сам решишь, что делать дальше и как распоряжаться своей судьбой.

 - Ой ли? - хихикнул Каинар в ответ. - А то я постоянно слышу: ты нет-нет, да обмолвишься о "прародителе народа" да "владыке мира". Это к чему?

 - Ну, сам подумай - ты химер, один пока что. А потом будут у тебя дети, и у них будут дети, - Равен объяснял, как маленькому ребенку. - И все будут химерами. Потом и появиться новый народ!

 Каинар в ответ хрюкнул что-то нечленораздельное о гаремах и подобрался, собираясь встать.

 - Пойду, пожалуй, все-таки лягу, а то до утра всего ничего... Ты не мог бы помочь мне вспомнить, что к чему, пока до Ритуала есть время?

 - Конечно, Каинар. Сейчас иди, отдыхай, завтра начнем.

 На том они и разошлись. А на следующее утро внезапно разыгралась такая непогода, что ни о каком утреннем танце с оружием не могло быть и речи. Зима решила вступить в свои права и нагнала вьюгу, да такую, что по утру невозможно было открыть ни двери ни окна первого этажа. Счастлив метели был только Юдар, с дикими воплями и визгом нарезающий круги в снеговой свистопляске.

 Каинар позволил себе подремать утром лишних два часа и поднялся поздно, когда родители уже давно позавтракали. Но, несмотря на огромное рвение к занятиям, для начала Равен все-таки заставил сына съесть завтрак. И только после этого они вдвоем уселись в гостиной, под веселое потрескивание огня в камине в полной ватной тишине занесенного снегом дома поведя разговор.

 - Колонны, Каинар, - вещал вемпари, начав подбираться к делу издалека, а заодно решив напомнить молодому химеру парочку очевидных истин - вреда не будет, - есть не только то, что мы всегда видим на горизонте. Они создавались, как скрепа ткани нашей реальности, как защита от Великого Ничто, а посему они тройственны. Одна часть их - это то, что мы видим в явном мире, живые тела, что освещают наш континент. Корни Колонн уходят в самую земную глубь, к раскаленному нутру, к сердцевине - чтобы там погрузиться в глубины мира духов и демонов, откуда к нам приходит всяческое зло.

 - Хир-эн-Алден тоже? - спросил Каинар, теребя в когтях цепочку с медальоном.

 - Нет, эти заперты в реальности, параллельной нашей, но со своими законами... Так вот, не перебивай меня! Вершины Колонн теряются высоко в небе, там, куда не летаем даже мы и драконы. Никто не видел, где они кончаются, и кончаются ли вообще где-то... Но, думается мне, они растворяются, чтобы прорасти там, где обитают Боги и предки. И они пропускают через себя силы всех трех миров в обе стороны, создавая два потока невероятной напряженности и мощи. Вот почему не-Хранители не могут к ним приближаться - не выдерживают.

 Мимо проплыла Инайя, пахнущая молоком, свежим хлебом и теплыми перьями, посмотрела на своих мужчин и, тихо умилившись, скрылась наверху. Оба были увлечены разговором, поэтому так ничего и не заметили.

 - Однако, время от времени Великое Ничто снова стремится прорвать ткань нашей реальности, и скрепа слабеет, расшатывается баланс удерживающих ее Стихий. За которым следишь как раз ты.

 Взгляд химера сделался цепким и пристальным.

 - Тебе на сей раз предстоит работа, с которой ты, как Хранитель, не сталкивался ни разу - Большой Ритуал. Ты, как носитель Ключа должен будешь взять на себя силы всех трех миров и залатать прореху. Это сложно и тяжело, но необходимо... - Равен вздохнул. - У тебя есть месяц, чтобы хотя бы отчасти привыкнуть выдерживать нагрузки, подобные этой. И учти, это - на всю твою о-очень долгую жизнь.

 - Как будто, у меня есть выбор, - ухмыльнулся химер в ответ.

 С этого дня снова начались изматывающие занятия, но, на сей раз, по основам хранительства. Перво-наперво Равен взялся за выравнивание ауры. Внешний кокон Каинара был похож на что угодно, кроме нормальной оболочки мага - торчал в разные стороны, словно ежиные иглы, бугрился, топорщился и к тому же, не достигал нужной плотности. "Сосуд Силы должен быть чист и ровен!" - заявил вемпари, порхая руками вокруг неподвижно сидящего Каинара, но не касаясь его - так что тот мог ощущать лишь мощный ток тепла от ладоней крылатого. Равен при этом ворчал, не переставая, что-то о неучах, которые совершенно не следят за оболочкой и цепляют на нее что попало без разбору. Через полчаса в теле у химера образовалась приятная воздушная легкость, а потом начало ощутимо потряхивать. Едва только отец отступил в сторону, Каинар попытался встать, и его ощутимо повело, так что пришлось сесть обратно.

 - Вот, до чего небрежность доводит! - назидательно поднял палец Равен. - И чтоб кокон у тебя всегда пребывал в таком вот идеально чистом и ровном виде, понял?

 - Куда уж понятнее...

 Так и пошло время день за днем - в непрерывных уроках. Равен старался вернуть ученику не только чувствительность к потокам и струнам стихийной силы, пронизывающей все живое вокруг, но и натаскать его направлять их по своему усмотрению, плести в сложные сети, добиваясь необходимой цели. Учил выдерживать мощные потоки без вреда для тела и духа, правил слишком по-звериному прирыкивающий голос, чтобы в нужный день он зазвучал чисто и ясно, выплетая вязь священного волшебства. Каинару это напоминало бесконечную круговерть похожих друг на друга дней, заполненных медитациями, практиками, распевками, объяснениями, снова медитациями, чисткой кокона... И так без конца по кругу.

 Но вот на исходе года, когда до дня зимнего солнцестояния оставалось времени - кот наплакал, Равен велел химеру хорошенько отдохнуть и как следует выспаться.

 Через пару дней им предстояло идти к Колоннам, чтобы... ну, что греха таить, выяснить отношения с Кругом Девяти - маги наверняка уже обо всем знают от старого Марфайруса и трясут бородами в ожидании скандала. Грызня должна будет утихнуть до наступления точки Поворота - и тогда Хранителю Равновесия придется показать себя.

 В нужный день Равен проснулся еще до восхода солнца. Осторожно, чтобы не разбудить домашних, спустился вниз и вышел на улицу, вдыхая морозный воздух и наблюдая за неторопливым танцем снежинок. Даже Юдар, обычно носящийся с разномастными воями и визгами, сейчас тихонько кружил у самой земли, съежившись в крошечную змейку и поднимая мелкую ледяную крупу. Заметив своего Хранителя, Элементаль тут же бросился к нему на шею, слегка взъерошив перья и волосы, и устроился на плечах, вопросительно поглядывая на Колонны на фоне светлеющего неба.