Скрытное сердце - Картленд Барбара - Страница 24

Ей захотелось увести девочку из детской, подальше от игрушек, которые, казалось, хранили на себе отпечаток чего-то жуткого. Сильвия представила молодого человека, склонившегося над ними и перебиравшего их мягкими белыми, ни к чему не приспособленными руками.

Когда Люси была одета, они отправились в спальню к леди Клементине, чтобы пожелать ей доброго утра.

– Давай не будем там долго! – прошептала девочка, когда Сильвия постучала в дверь.

На сей раз леди Клементина поприветствовала девочку без особого энтузиазма и даже как-то рассеянно. У нее был сэр Роберт, и Люси побежала к нему через всю спальню и взяла за руку.

– Ну, так как же нам поступить? – спросила леди Клементина, не обращая никакого внимания на Сильвию. – Без Мэри Эрскин, которая выпадает, ты остаешься без пары. Это никуда не годится, но я не представляю, кого еще можно пригласить.

Сэр Роберт выглядел утомленным, и казалось, что ему мало дела до забот матери. В доме уже несколько дней только и говорили о званом ужине, который должен был состояться как раз в этот день. После него планировались танцы. Сильвия поняла, что речь шла не о каком-нибудь выдающемся событии, а о приятном времяпрепровождении в кругу нескольких семей, живших по соседству.

– Ты должен кого-нибудь пригласить, – настаивала леди Клементина. – Кто-нибудь из слуг мог бы съездить и завезти приглашение, если бы ты решил, кто это будет!

Сэр Роберт не слушал. Он наклонился к Люси, которая стояла на цыпочках и что-то шептала ему на ухо.

– Роберт, – раздраженно произнесла леди Клементина. – Я, наконец, дождусь от тебя ответа или нет? Ведь этот вечер исключительно в твоих интересах.

Сэр Роберт выпрямился.

– Напротив, моя дорогая матушка, с моими интересами никогда не считаются. Меня не интересуют деревенские дамы, которые строят мне глазки в надежде, что я преподнесу подарок их невзрачным дочерям в виде бесплатной аренды Шелдон-Холла, но еще меньше меня интересуют их мужья. Я так понимаю, что мои близкие друзья сегодня не приглашены.

– Безусловно, нет, – резко отреагировала леди Клементина. – Толпа пьяных бездельников, единственная цель которых – промотать деньги!

– Пьянство и игра в карты – лучший способ забыться и не замечать, как проходит жизнь для тех, кто хочет, чтобы она прошла поскорей.

Сэр Роберт произнес это таким усталым голосом, как будто нес на своих плечах непосильную ношу, и у Сильвии от жалости к нему сжалось сердце.

– Просто тебе и твоим друзьям не хватает женщин. Всем давно известно, что они лучшее лекарство от скуки.

Сэр Роберт вздохнул.

– Неужели мы опять начнем все сначала? – спросил он заметно, раздражаясь. – Я ведь согласился с вашими требованиями в отношении этого мероприятия и готов терпеть за ужином этих деревенских девиц. Слушать, как они хихикают над всякими пошлостями, а после ужина даже готов прогуляться с ними по паркетным полам и посмотреть, как они сначала потеряют дар речи от великолепия зала для балов, а затем начнут безудержно трещать о том, что я именно тот, о ком они всегда мечтали. Я ведь обещал все это терпеть; прошу вас не требовать от меня большего, иначе я просто не появлюсь на этом вечере!

– Но это вздор! Как у хозяина Шелдон-Холла у тебя есть определенные обязательства перед соседями. И это одно из них. Единственная сложность сейчас – это найти одну-единственную женщину, чтобы ты не был без пары. Может, мне позвать одну из дочерей Шиптона или вдову бедного Фредди Филдинга?

Сэр Роберт уже готов был заявить, что ему безразлично, кто это будет, как вдруг его взгляд упал на Сильвию, терпеливо ожидавшую Люси у двери. Бледный луч зимнего солнца, пробившийся сквозь оконное стекло, осветил на мгновение ее волосы, показавшиеся от этого золотыми, ее нежную, почти прозрачную кожу и на удивление ярко-синие глаза. Легкая улыбка тенью пробежала по губам сэра Роберта. На его лице появилось такое выражение, какое, должно быть, появлялось в детстве, когда он собирался сделать что-то особенно непозволительное.

– А зачем зря ломать голову, – спросил он, – когда под рукой есть прекрасная замена леди Эрскин?

– Кого ты имеешь в виду? – поинтересовалась леди Клементина, но вдруг поняла, о ком он говорит. Несколько мгновений она, не отводя взгляда, смотрела в глаза сына. Создалось впечатление, что они сражаются друг с другом, не произнося ни слова.

– Я буду рад видеть мисс Уэйс на ужине, – наконец произнес сэр Роберт. – А сейчас я думаю, что нам с Люси пора кормить лошадей, они нас ждут.

И вместе с Люси, пританцовывавшей рядом, он направился к выходу, оставив в спальне двух молчаливо стоящих женщин.

Леди Клементина взглянула на Сильвию.

– Надеюсь, вы не забыли о том предупреждении, которое я сделала вам в день вашего приезда, мисс Уэйс?

– Нет, леди Клементина.

– Мне будет, очень жаль, если вы вдруг решите воспользоваться случаем и изменить свое положение.

– Думаю, что я не стану этого делать.

Сильвия говорила спокойно, но ее сердце билось очень сильно. Разрешит леди Клементина или нет? Несмотря на застенчивость, девушке вдруг очень захотелось присутствовать на этом вечере. Она еще ни разу не была, ни на вечере, ни на балу с тех пор, как стала взрослой. Инстинктивно девушка чувствовала, что леди Клементина соображает, как лучше поступить: позволить ей пойти на вечер или запретить, но тем самым подтолкнуть сэра Роберта к тому, что он будет еще больше опекать ее. Ведь если она не согласится на предложение сэра Роберта, это может еще больше возвысить Сильвию в его глазах. А леди Клементина страстно желала, чтобы Сильвия оставалась серой неприметной мышкой, одной из несметного количества слуг, которые сновали туда-сюда по дому и которых не замечал и не запоминал никто из тех, кого они обслуживали.

Нахмурившись, леди Клементина задумчиво барабанила пальцами по книге, лежавшей рядом с ней. У Роберта бойцовский характер. В конце концов, он сын своей матери.

Наконец она решилась.

– Ну что ж, хорошо, мисс Уэйс, – произнесла она. – Вы можете присутствовать на ужине. Но вам придется дать знать тем джентльменам, которые окажутся сидящими по обе стороны от вас, какое положение вы занимаете в этом доме, потому что не должно быть никакого недопонимания и попыток каким-либо образом возвеличить себя, чтобы оказаться на равных с гостями моего сына. А как только начнутся танцы, вы тут же вернетесь в свою комнату.

– Понимаю, – произнесла Сильвия.

– Я полагаю, что в вашем гардеробе есть вечернее платье, – продолжала леди Клементина.

– Да, – пробормотала девушка.

– Я слышала об этом. Оно, конечно, оттуда же, откуда и черное, которое было на вас, когда вы приехали?

– Да, это так.

– Я хочу посмотреть на вас, когда вы оденетесь.

Если я сочту наряд неподходящим для того, кому доверили уход за маленькой девочкой, вы не сможете присутствовать на вечере.

– Я понимаю.

– На этом все, мисс Уэйс.

Леди Клементина была очень зла. Сильвия это поняла и как можно быстрее выскользнула из комнаты, но не испытала, как обычно, страха, так как уже предвкушала, что ее ждет вечером.

Спустившись по лестнице в свою комнату, она вынула из шкафа розово-лиловое платье. Оно было, конечно, очень красивым, но Сильвия почему-то не сомневалась, что как бы прекрасно оно на ней, ни сидело, леди Клементина его не одобрит. Может быть, это был очередной ход в ее игре в кошки-мышки: сначала приказать Сильвии нарядиться, а в последний момент отменить свое решение?

Но, однако, у нее не было ничего другого, что подходило бы случаю. Пытаясь преодолеть соблазн, девушка даже отвернулась от платья и стала смотреть в окно.

Она чувствовала себя совершенно беспомощной и неопытной, зависимой от чужих прихотей и капризов. А еще очень одинокой. Ей так хотелось, чтобы рядом был хотя бы один близкий человек, с которым она могла бы поговорить, поделиться своими чувствами и переживаниями и который всегда дал бы ей хороший совет. Но, тут же в голову пришла мысль о том, что все не так уж плохо и что нужно быть благодарной за то, что у нее есть, и не просить от жизни слишком много. И все же хоть Сильвия попыталась успокоить себя, таким образом, у нее осталось чувство, как будто что-то или кто-то удерживает ее в плену и не дает жить полной жизнью и получать те радости, о которых можно только мечтать.